Бааль Шем-Тов. Личность. Чудеса. Легенды. Учение хасидизма - Петр Ефимович Люкимсон

* * *

Другая версия книги «Шивхей Бешт», подготовленная Довом-Бером из Ильинцев, содержит и другую версию «раскрытия» Бешта.

Согласно этому варианту, Бешт начал свое раскрытие с того, что стал заниматься целительством и экзорцизмом — изгнанием духов (диббуков) вошедших в тело человека и пытавшихся вытеснить оттуда изначальную душу.

Р. Гершон поначалу очень скептически отнесся к этому занятию шурина, но, когда диббук вселился в живущую в Бродах женщину, и все усилия местных раввинов оказались тщетными, решил привезти Бешта в город, чтобы тот попробовал изгнать диббука.

Представ перед одержимой, Бешт вступил в переговоры с диббуком, и стал угрожать ему, что если тот не оставит тело девушки, то он, несмотря на данный ему запрет, раскроется и применит дарованные ему Свыше знания и силу Баал Шема — обладателя Имени Творца, и тогда ему все равно придется убраться.

Присутствующие при этой сцене бродские кабалисты стали настаивать на том, что запрет с него уже снят или должен быть снят, и требовать, чтобы он изгнал диббука. Однако Бешт продолжил переговоры, и в конце концов убедил диббука добровольно оставить занятое им тело.

Весть об этом мгновенно облетела Броды. Местные «старые хасиды» заявили, что не допустят его возвращения в деревню, и объявили главой своего кружка. С тех пор Бешт и поселился в Бродах, но несмотря на то, что теперь у него была слава чудотворца и великого знатока Торы, он отказывался получать какие-либо деньги за уроки Торы и стал зарабатывать себе на жизнь, вернувшись к профессии меламеда.

По преданию его нанял учителем для своих сыновей некий богатый откупщик. Когда встал вопрос, где же Бешт с семьей будет жить, откупщик заметил, что у него есть только один пустой дом, но он «порченный» — в нем явно поселилась нечистая сила.

Бешт заявил, что его это вполне устраивает. Войдя в дом, объявил нечисти, что отдает в ее распоряжение чердак. Чертей это, похоже, устроило, так что они с Бештом уживались вполне мирно. Лишь иногда, если черти уж слишком сильно начинали шуметь, Бешт прикрикивал на них, и они тут же умолкали.

С этим же откупщиком (видимо, занимавшимся откупом урожая у местных крестьян) «Шивхей Бешт» связывает и историю о ниспослании дождя.

В то самое время, когда Бешт жил у откупщика, гласит этот рассказ, в округе приключилась сильная засуха, которая могла нанести тяжелый удар как по крестьянам, так и по откупщику, закупавшему у них зерно. Вокруг расположенной возле Бродов деревни был объявлен крестный ход во имя дождя, но это не помогло. Тогда Бешт объявил пост и велел собрать евреев со всех окрестных местечек для молитвы о ниспослании дождя (так это делается и до сих пор — П. Л.). При этом он сделал особый акцент на искренности молитвы — с тем, чтобы была идущая от сердца мольба ко Всевышнему, а не просто механическое чтение молитвенных текстов.

Судя по всему, молитва такой получилась, так как один из местных украинцев поинтересовался у откупщика, отчего евреи так долго и так громко молились? Услышав, что они молились о дожде, тот только рассмеялся: «Наши ходили с иконами, и не помогло. А какой прок может быть от вашей молитвы?!».

Когда откупщик передал слова крестьянина Бешту, тот ответил: «Иди и передай тому человеку, что сегодня будет дождь». И к концу того дня и в самом деле пошел дождь.

Все это уже не могло быть простым совпадением, и слава о Беште как о провидце и чудотворце начала из уст в уста стремительно распространяться из Бродов их окрестностей по всей Подолии, причем как среди евреев, так и среди украинцев и поляков.

Сам р. Гершон окончательно утвердился в том, что Бешт и в самом деле обладает провидческим даром после истории с предсказанием о том, как разрешатся в будущем два конфликта, доставлявшие немало головной боли р. Гершону.

Когда Бешт однажды сказал ему, что, когда он слышит, как кто-то учит Тору, то может провидеть, что случится с этим человеком в обозримом будущем. Но вот как-то раз сын р. Гершона сказал матери: «Порадую я тебя хорошей новостью: нашего фактора (посредника, с которым р. Гершон осуществлял какие-то сделки и с которым у него был конфликт) арестовали».

Услышав это, р. Гершон вспомнил, что говорил ему давеча Бешт и заметил: «Исроэль, мой свояк, еще в прошлом году сказал, что так и будет. Учил я мишну после молитвы и прочел один отрывок. Сказал мне Бешт: „Знаешь ли ты, о чем ты прочел один отрывок“. Сказал я: „Да, знаю“. Я думал, он говорит о простом понимании мишны (видимо, дело происходило еще до „раскрытия“ Бешта или вскоре после этого — П. Л.). А он сказал: „Ты узнал две новые вещи. У тебя здесь два врага. Один с тобою поладит, а второго ждет великое бесславие“».

Но еще до этого р. Гершону удалось примириться с другим своим недругом: когда в праздник он пошел поздравлять наиболее уважаемых членов общины и подошел к дому этого еврея, тот выслал ему навстречу зятя, через него пригласил к себе в дом, где и состоялось примирение.

* * *

Само время «раскрытия» себя Бештом миру, как оказалось, тоже вызывает споры.

Казалось бы, чего проще: если это произошло сразу после того, как ему исполнилось 36 лет, то речь идет о 1734/35 годе. Однако Шимон Дубнов в своей истории хасидизма приводит версии различных историков, каждая из которых вполне имеет право на существование.

Так Г. Грец[123] считал, что открытая деятельность Бешта (с учетом того, что он долго пытался отказаться от миссии) пришлась на 1747–1759 гг. Но Дубнов совершенно верно замечает, что это — слишком короткий период, чтобы создать столь мощное и географически широкое движение, которое Бешт после себя оставил. Да и с 1740 года Бешт жил в Меджибоже[124] уже в качестве признанного целителя и чудотворца, и к 1747 году уже практически полностью сформировалось его «священное товарищество».

Иост[125] вообще избегает точной даты, и утверждает, что открытая деятельность Бешта протекала между 1730 и 1760 гг. Что, конечно, правильно, но точной даты «раскрытия» нам не дает.

Родкинсон относит «раскрытие» Бешта к 1731/1732 году, то есть считает, что это произошло, когда тому было 33 года. Эта точка зрения подвергается критике многими еврейскими исследователями, считающими, что в ее основе лежит попытка провести параллель между биографиями Бешта и основоположника христианства (а сделать это при желании и в самом деле нетрудно).

Но и