Мятеж - Филип Фармер

— Кто из них руководил допросом?

Сник указала на высокую блондинку с суровым лицом.

— Тогда займемся ею. Она наверняка знает больше других.

Дункан опять привел в действие робота. Спустя несколько минут женщина вышла из цилиндра. Сник обхватила ее руками сзади, а Дункан прыснул в лицо туманом истины. Женщина еще некоторое время пыталась освободиться, тяжело дыша, но Дункан пришел на помощь Сник; они с Дунканом теперь вдвоем держали непокорную, пока та, наконец, не осела, беспомощно опустив голову на грудь. Они положили тело на стол, и Дункан тотчас приступил к допросу. Незнакомка с готовностью негромко отвечала не очень внятным голосом, почти лишенным каких-либо эмоций — так обычно говорили люди, глотнувшие тумана. Она оказалась детектив-капитаном по имени Сандра Джонс Бу. Знала она, увы, не очень много. Ее начальник, детектив-майор Теодор Элизабет Скарлатти приказал ей допросить Сник и выяснить, что ей известно о ФД, или «факторе долголетия». Скарлатти не объяснил, что означает это понятие. Тем не менее Бу тяжело поплатилась за этот допрос. Вскоре после того, как ей приказали покинуть комнату, она неожиданно для себя сама была подвергнута допросу. Совершенно ошеломленная таким поворотом событий, напуганная и разгневанная, поскольку чувствовала свою абсолютную невиновность, Бу категорически заявила, что ей ничего не известно о ФД. Затем к ней применили туман истины. Больше Бу ничего не помнила. Она очнулась уже в цилиндре и, едва выйдя из него, была столь любезно встречена.

— Ну что ж, — сказал Дункан, — придется ей вернуться в стоунер.

Прошло всего несколько минут, и Бу уже снова заняла свое место в безмолвных рядах.

— Ничего нового мы не узнали, — констатировал Дункан.

— Это не совсем так, — возразила Сник. — Нам известно, что вы знаете или по крайней мере знали что-то о средстве продления жизни. Ни в одной из семи своих ипостасей вы не были ученым. Значит, кто-то рассказал вам о факторе долголетия.

Как бы то ни было, правительство не проинформировало общественность ни о существовании вашей организации, ни о ФД. Оно делает все, что в его силах, чтобы поймать вас, и я вижу этому только одно объяснение: вам известно нечто такое, о чем с точки зрения властей непозволительно осведомлять общественность.

— Об этом я уже и сам догадался, — сказал Дункан. — Вопрос в том, как мне определить, что же такое я знаю, сам о том не подозревая.

12

Дункан оказался прав. Рагнар Локс действительно разгневался не на шутку.

— У вас нет никакого права вводить ее в нашу группу! Особенно сейчас, когда вы собираетесь…

Он замолчал. Сник находилась рядом и могла услышать его слова. Он вовсе не хотел, чтобы она знала о планах Дункана отправиться в Лос-Анджелес под вымышленным именем.

— Она для меня — единственное средство докопаться, почему правительство столь настойчиво преследует меня. Мне необходимо знать это. В любом случае Сник не представляет для нас никакой опасности. Теперь она сама ненавидит органиков. Так что можете быть абсолютно спокойны.

— Напрасно вы сделали это, — сказал Локс. — Все равно у вас нет ни малейшего представления, почему вы им так нужны.

— Теперь есть зацепка, а это уже кое-что. Ситуация вполне нормальная. Смотрите. Эта женщина прошла прекрасную подготовку, она — весьма компетентный органик и знает все ходы и выходы в системе этой службы. Думаю, следует подготовить для нее новые документы. Она могла бы поехать в Лос-Анджелес вместе со мной.

Локс покраснел еще сильнее, однако удержался от ответа. Вскинув руки в жесте крайнего удивления, он удалился. Дункан игриво подмигнул Сник. Она по-прежнему была очень бледна и выглядела усталой, но легкая улыбка пробежала по ее лицу. Вскоре вернулся Локс. Он был теперь куда спокойнее.

— Буду рад избавиться от вас обоих, — сказал он. — О'кей. Если это возможно, она поедет с вами.

Спустя два обдня все было готово. Утром во Вторник в восемь утра Дункан, Сник и Кэбтэб уже находились в Нью-Арке, штат Нью-Джерси. Город этот располагался по соседству со старым городом Ньюарком, который давным-давно исчез с лица земли, будучи завален и погребен под слоем почвы, и порос густым лесом. Даже те здания, которые уцелели во время осады и пожара и которые были сохранены как памятники, за две тысячи облет тоже оказались погребенными под более поздними наслоениями. Мемориальная доска на стене станции увековечила память о ней, как о месте, где находился тюремный лагерь для преступников из штатов Нью-Йорк и Нью-Джерси, разбитый после покорения восточных Соединенных Штатов Америки войсками Ванг Шена. Неподалеку отсюда казнили двадцать три тысячи преступников, принадлежавших к различным кланам мафии. Как гласил текст, выгравированный на доске, это случилось до начала Новой Эры и изобретения метода стоунирования. Смертная казнь была давно отменена.

— Теоретически, конечно, — прокомментировал текст на доске Кэбтэб.

— Ванг Шена никак нельзя заподозрить в расовой или национальной дискриминации. Он не делал исключения ни для кого. Преступники, виновные в убийстве, вымогательстве, изнасиловании или торговле наркотиками, подвергались казни во всем мире. Великая чистка — так называл это Ванг Шен. Однако… ха! ха! ха!.. в следующем поколении преступников не убавилось. Это было самое начало Новой Эры. В третьем поколении правительственная пропаганда, если хотите, можете называть это специальной обработкой общественного сознания, снизила число пойманных преступников на три четверти. Затем на протяжении жизни следующего поколения число выявленных злодеев снова возросло благодаря изобретению тумана истины. Следует признать, что после этого общество освободилось от преступности настолько, насколько не удавайтесь ни одной из известных в истории формаций. Правда, нельзя сказать, что правонарушителей нет совсем. Возьмите, например, нас. Хо! Хо! Хо!

Дункан напряженно посмотрел по сторонам. Громкий смех Кэбтэба, его тройной подбородок и огромный живот могли привлечь внимание. Впрочем, никто не смотрел на них: граждане были слишком вежливы, чтобы позволить себе подобную бесцеремонность. Тем не менее, они бросали на Кэбтэба косые взгляды и спешили отойти в сторону. На станции толпилось довольно много народу, но, несмотря на это, вокруг странной троицы образовалось пустое пространство.

— Мне кажется, — сказал Дункан, — нам следует вести себя тише.

— Что? — удивился Кэбтэб. Он огляделся. — О, да, понимаю.

— Было бы хорошо, если бы вы сели на диету, — сказала Сник.

— Я и без того уже пошел на огромную жертву, расставшись со своими религиозными атрибутами, — покраснев, негромко ответил Кэбтэб. — Для меня это действительно большая жертва, только я смотрю, никто не сумел оценить ее по достоинству.