Рок - Евгений Чазов

Я вспомнил, что подобный властный компромисс был уже в нашей истории, когда, свергая Н. Хрущева, власть разделили Л. Брежнев и Н. Подгорный. Брежнев тогда терпел Подгорного десять лет, Горбачев отправит Громыко на «заслуженный отдых» через три года. Конечно, за компромиссом личностей стоят более сложные процессы. Договариваясь с Громыко, Горбачев не только вносил раскол в ряды «старой гвардии», но и привлекал на свою сторону значительную часть из консервативно настроенных членов партии и ЦК.

Вероятно, это один из немногих успешных и продуктивных компромиссов, которых немало было в политической жизни М. Горбачева. К сожалению, со временем из-за властных амбиций, веры в непогрешимость своих идей и деяний он потеряет политическое чутье, будет идти на такие компромиссы, которые приведут его к изоляции и как результат к потере власти. Но тогда, в 1988 году, находясь в зените славы, он легко освободился от А. Громыко, который был своеобразным балластом, отстаивающим старые позиции в партии я государстве.

А. Громыко тяжело переживал «измену Горбачева», как он расценивал свою отставку и изменившееся отношение к нему. «Человек с ледяным сердцем», - сказал он мне о Горбачеве, когда в связи с резким ухудшением состояния здоровья попал в больницу. Сознаюсь, я воспринимал его высказывания как естественную в такой ситуации обиду человека и оправдывал М. Горбачева- Жизнь и последующие события подтвердили правильность мнения Громыко, но было уже слишком поздно.

А. Громыко угасал на моих глазах. У него развилась большая аневризма брюшного отдела аорты, по поводу лечения которой разгорелись жаркие споры. Часть консилиума, в частности заведующий хирургическим отделением кардиоцентра Р. Акчурин, настаивала на операции, однако большинство считали, что Громыко ее не перенесет. Возобладало мнение большинства. К сожалению, вскоре у него развилось расслоение аорты с последующим разрывом. 2 июля 1989 года, через восемь месяцев после отставки, не стало А. Громыко, во многом определявшего внешнюю политику Советского Союза при Хрущеве, Брежневе, Андропове и Черненко. Из жизни ушла целая эпоха советской дипломатии.

М. Горбачев, избранный в марте 1985 года Генеральным секретарем, продолжал набирать политические очки и укреплять свои позиции в партии, государстве и особенно в обществе. Но в принципе первые два-три года правления Горбачева мало чем отличались от того, к чему мы уже привыкли. Все считали, что новой вехой в жизни партии и страны станет XXVII съезд КПСС.

Обратимся к выступлениям М. Горбачева в том 1985-м, который должен был стать судьбоносным годом в истории страны. 23 апреля, когда принималось решение о съезде, он говорил: «сегодня мы вновь подтверждаем преемственность стратегического курса», нужно «в первую очередь активизировать человеческий фактор, добиться того, чтобы каждый на своем месте работал добросовестно и с полной отдачей», «в качестве главного стратегического рычага... партия выдвигает на первый план ускорение научно-технического прогресса», «пора приступить к совершенствованию организационных структур управления...» и т.п. Все — в «лучших» традициях прошлого, без какого-либо намека на реформирование партии, страны, народного хозяйства.

Это можно понять - ведь прошел всего месяц после того, как М. Горбачев взял в свои руки бразды правления и еще не мог разработать тактику и стратегию своей политики. Но 15 октября пленум рассматривает вопросы о новой редакции Программы КПСС, изменениях в Уставе и, самое главное, об основных направлениях экономического и социального развития до конца XX столетия. В принципе, это должен был быть документ, определяющий нашу жизнь. Я внимательно слушал выступление М. Горбачева, ожидая новых, интересных идей и предложений. И что же он предложил?

Опять утверждение о «преемственности основополагающих и политических установок КПСС», амбициозное заявление, что «теперь мы лучше, точнее представляем пути совершенствования социализма, достижения нашей программной цели - коммунизма» и что «мы твердо держим курс на коммунизм». А что же экономика, каковы пути выхода из ситуации, названной Горбачевым «застоем»? Какие преобразования намечали «основные направления экономического развития», предложенные им и его командой? Ничего нового участники пленума не услышали. «Программа исходит из решающей роли экономики в развитии общества, - заявил М. Горбачев, - она нацелена на преобразования действительно исторического масштаба — осуществление новой технической революции народного хозяйства, перевода его на интенсивные рельсы развития»...

Подобное уже звучало из уст Хрущева, Брежнева, Андропова. Даже аморфное положение о развитии политической системы советского общества на основе осуществления социалистического самоуправления народа полностью совпадало с предложениями Ю. Андропова. Не знаю, как остальные участники заседания, но я понял, что у М. Горбачева еще нет конкретных предложений по выходу из кризиса и, что еще важнее, нет той команды политиков, экономистов, производственников, просто умных людей с идеями, которые могли бы создать такую программу.

В этом признался и А. Яковлев 25 декабря 1991 года -в день, когда официально со своего поста ушел Горбачев. Многие называют Яковлева «идейным отцом перестройки». В интервью «Литературной газете» он заявил: «Мне и тогда, в 1985 году, было совершенно очевидно, что любые наши наметки — обязательно сделать то-то, непременно достичь того-то — оказались бы схематичными и несерьезными». И далее, отвечая на вопросы корреспондента, пытавшегося найти истоки тех решений, которые определяли политику Горбачева, А. Яковлев сказал: «Но если кто-то станет изображать, что в 1985 или 1986 годах уже видел необходимость кардинального общественного поворота, я ему не поверю».

И опять, слушая выступление М. Горбачева, я в который раз старался найти ему оправдание. На этот раз я связывал отсутствие новых идей с присущей Горбачеву осторожностью. Зная консервативность взглядов партийной и государственной верхушки, он, как мне представлялось, не решился на реформы хотя бы по китайскому образцу, считая, что большинство в партии к этому не готово. Сегодня я уверен, что у него были возможности повести партию и страну новым курсом в рамках социализма и существовавшего строя, творчески переработав предложения А. Косыгина по реформированию народного хозяйства, предложения академиков-экономистов и т.п. К сожалению, этого не произошло. Жизнь развивалась по другому сценарию.

Но если не менялись политика, экономика, то менялись Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич, менялись их стиль жизни, окружение. Вскоре после избрания Горбачевы переехали в большую новую дачу в Раздорах, которую начали строить еще при Андропове как резиденцию Генерального секретаря.