Пустота - Джек Хорн

– Гудрун, – пролепетал кто-то из якорей.

Я в ужасе поняла, что сюда проникла та самая ведьма, которая вместе с моей прабабкой пыталась уничтожить грань. Я хотела вернуться к своим родным, но внезапно ощутила чудовищную боль под ребрами, пронзившую меня насквозь. Зажмурившись, я стала ждать окончания приступа. А когда я осмелилась открыть глаза, то увидела себя – настоящую Мерси Тейлор, не аватара. Я находилась дома – сидела в компании Мэйзи, теток и Оливера. Но я не смогла сосредоточиться: очередной приступ боли скрутил меня пополам. Я ахнула и принялась ловить ртом воздух.

Раздался хлопок, мигнула ослепительная вспышка, и я соединилась со своим аватаром. Мистер Бежевый что-то говорил, но я не смогла разобрать его слов. Айрис, Эллен и даже Оливер продолжали смотреть на Гудрун. Они не поняли, что мне плохо. Боль не прекращалась: теперь меня будто пронзил раскаленный нож и зрение расфокусировалось. Я закашлялась. Пространство вокруг меня освещали лишь всполохи пламени. И у меня застучало в висках, когда я осознала, что перенеслась в «Маг Мел».

Глава 18

Густой дым, синевато-белый, переходящий в черный, сгустился вокруг меня. Я громко звала родных, в надежде, что они появятся и помогут, но ответа не получила. У меня началась резь в глазах. Встав на четвереньки, я попыталась проползти под клубами дыма. Я задыхалась от жары и нехватки кислорода. Наконец, я нашла взглядом музыкальный автомат и сориентировалась.

– Клер, – прохрипела я, снова закашлялась. Со стороны кухни прогремел взрыв. С потолка упала балка, едва не задев меня.

Я сконцентрировалась на пожаре. Приказала ему ослабнуть, угаснуть. И заметила мечущихся между языками естественного пламени огненных духов – элементалей-саламандр. Однажды они уже спасли меня, когда я погибала в горящем доме Джинни.

Они ринулись ко мне, синхронно, будто управляемые единым разумом. Быстро заговорили что-то на древнем языке, то в унисон с ревом пламени, то в диссонанс. А затем развернулись и кинулись на пламя, поглощая его.

Но огонь был слишком силен. Спустя пару секунд ближайшая саламандра подлетела ко мне, кивая золотой головкой. Она пытливо смотрела на меня. Я догадалась, что она зовет меня за собой – прямо в пекло. Поразмыслив, не стоит ли попытаться телепортироваться, чтобы обезопасить себя и ребенка, я ощутила достаточно сильную боль. Что случилось, малышу плохо? Нет, похоже, Колин специально толкнул меня, чтобы привлечь мое внимание. Мой сын каким-то образом знал то, чего не знала я.

– О’кей, малыш, мама тебя слушает, – прошептала я и поползла вперед, пригнув голову к полу.

Саламандра вела меня по направлению к кухне, но внезапно застыла возле барной стойки. А я пригляделась и обнаружила руку, торчащую из-под дымящихся обломков. Боже мой, это же рука Питера! Я с трудом выпрямилась и начала лихорадочно раскидывать обломки с помощью магии. И тут я сообразила, что он был не один. Питер лежал поверх Клер. Значит, в последний момент попытался прикрыть ее собой. Я наклонилась и подсунула левую руку под шею Клер, а правой схватила Питера. Я боялась, что старший Колин находится где-то неподалеку, застигнутый пожаром, но решила сначала вытащить из огня Питера и Клер.

На улице взвыли сирены, приглушившие рев пожара. Я услышала голоса, чьи-то резкие приказы. Спасение близко! На фасаде таверны имелось лишь маленькое оконце. Боковая стена была сделана из старомодных пустых стеклянных кубов. Один удар мощной струи воды разнес ее в мелкие осколки, которые полетели к стойке бара. Я на секунду зажмурилась и вообразила улицу перед «Маг Мел». Телепортация удалась, но Питер не шевелился, а я поняла, что впилась в его кожу настолько сильно, что на ней появились синяки. Клер исчезла. Я обезумела от страха, но, к счастью, Питер начал приходить в себя. Нельзя впадать в панику, подумала я. Надо спасти Клер и обязательно разыскать Колина.

Сжав напоследок руку Питера, я отпустила ее, готовясь перенестись в горящую таверну. Но за мгновение до телепортации кто-то возник передо мной, заслонив мигающие маячки пожарных машин.

– Не трать энергию зря.

В свете крутящихся красных, белых и синих сигнальных огней увидела Джозефа, моего брата по отцу, любовника моей матери.

– Твои фокусы с телепортацией работают только с живыми, – ухмыльнулся он. Отблеск пламени озарил его лицо: Джозеф напряженно скалил зубы, что лишь подчеркивало контраст с жестоким блеском его ледяных голубых глаз. – Твоя мать просила передать, что никогда о тебе не забывала.

Джозеф рассмеялся и исчез во тьме. Но звук его зловещего хохота привлек к нам женщину-парамедика, которая бросилась ко мне.

– Родители мужа еще внутри, – попыталась крикнуть я, но в итоге что-то неразборчиво прошептала.

Женщина кивнула и сразу же окликнула пожарных. Один из них, рослый парень, снял шлем и рукавом вытер пот со лба. Медленно покачал головой, надел шлем и пошел к горящему зданию. Я поняла значение его жеста. Нет, он наверняка ошибается! Я послала в таверну психический импульс, пытаясь обнаружить Клер и Колина. Ответа не последовало. Неужели они погибли?

Мое сознание на несколько минут затуманилось. Я запомнила только, как Питера положили на носилки и понесли в машину «Скорой».

– Я в порядке, – попытался возразить Питер окружившим его парамедикам.

– Позаботьтесь о моем муже, – прохрипела я вслед.

Улицу огласил вой сирены. В ночном небе засияла вспышка. Возле таверны притормозила полицейская машина. До меня донеслось слово «интенсификатор». Я безуспешно старалась связаться с родными. А если Гудрун им помешала? Связано ли ее появление с пожаром в таверне?

– Мерси.

Звук моего имени вырвал меня из раздумий, и я поняла, что нахожусь рядом с Питером. Он стянул с лица кислородную маску. Питер был белый, как полотно, его руки тряслись, и у меня защемило сердце.

– Что случилось, приятель?

Голос был уверенный и озабоченный одновременно. Я оглянулась: ко мне стремительно подбегал Адам Кук.

Питер хотел сесть, но вздрогнул и лишь запрокинулся.

– В «Маг Мел» клиентов не было. Мы закрывались. Но вдруг появилось оно… из ниоткуда, – проговорил Питер, обратившись к Адаму, точнее, к следователю Куку, поскольку тот был при исполнении.

Питер кашлянул. Парамедик начал возиться с его кислородной маской, но Питер оттолкнул ее. Его зрачки расширились, он дышал часто и неглубоко.

– Оно растерзало моего отца. Боже мой.

Он уставился в пространство, вспоминая недавнюю трагедию. Затем перевел взгляд на меня, и в его в глазах заблестели слезы.

– Что появилось из ниоткуда?

– Парень в шоковом состоянии, – произнес парамедик, притягивая Питера к носилкам эластичным ремнем и надевая ему маску. – Не трогай ее, приятель.