Заложница. Сделка - Вера Чиркова

– Светлые духи… – озадаченно выдохнул кто-то из типаров, глядя, как новичок тяжко застонал сквозь стиснутые зубы, зашатался и схватился за тонкий ивовый ствол, пытаясь устоять на ногах.

– Доигрался! – рявкнул Ительс, бросаясь к чужаку, но добежать не успел.

Ударила его в руку тонкая игла, заставив вскрикнуть от обжегшей ранку острой боли и резко остановиться, и тут из-за кустов взвился темно-серый, как камень скал, огр и в три прыжка оказался рядом с Харном. Подхватил его в охапку и так же стремительно понесся к кустам, словно не слыша возмущенного рыка Тарза:

– Куда?! Изор! Верни сейчас же! Я кому говорю?!

Опомнившиеся типары ринулись было следом за похитителями, но вдруг замерли, словно охваченные заклятием вечного льда, не в силах отвести взгляд от поразительного зрелища. Из веток и листьев ближних кустов словно соткалась женская фигурка, одетая в походный невзрачный мужской костюм, уставилась на путников холодно-неприступным взглядом и приказала всем оставаться на местах.

– Иначе мне придется подробно рассказать наблюдателям старших рас о нарушении прав новичков! – звонко отчеканила незнакомка, и ее голосок был полон достоинства и уверенности в своих правах.

А еще в нем явственно звучало горьковатое, как осенний дым, презрение. Успевший выдернуть иглу Ительс морщился, как от тройной порции хины, слушая этот заслуженный упрек, и лишь когда девушка отступила на полшага, намереваясь снова исчезнуть среди кустов, взмолился:

– Мин! Погоди! Все не так, как ты думаешь, я сейчас объясню…

– Завтра утром объяснишь, – с ледяным высокомерием прервала его объяснения Таэльмина и бросилась догонять уносившего свою добычу огра.

– Отпусти меня! Ты, говорящая куча меха! Немедленно поставь на место… иначе я проделаю в твоей шубе несколько дырок! – заслышав голос лаэйры, начал вырываться из мощных объятий огра постепенно приходящий в себя Харн и вспомнил наконец, крик спутника: – Изор!

– Ну чего ты дергаешься? – возмутился огр. – Я тебя спасаю!

– Отпусти его… – чуть запыхавшись, попросила догнавшая их тень, и ее проводник немедля поставил перед девушкой промокшего и помятого герцога.

А в следующее мгновение сильные руки Хатгерна сцапали лаэйру и, безжалостно рванув на груди застежки мокрой куртки, крепко прижали девушку к груди.

– Таэль…

– Мин… – тихо поправила лаэйра, не делая никакой попытки вырваться. – Ты не сердись на Ительса, он не имеет права тебе помогать. Я уже немного разобралась… Мы с Изором ушли из поселка на несколько часов раньше вас, но пробирались через другую заставу. Идем, тут рядом избушка Линьи, она нас пустила на ночлег.

– А кто такая Линья? – откровенно наслаждаясь возвратившимся в душу покоем, мягко осведомился Харн и обомлел, услышав ответ жены.

– Кикимора. Их создали когда-то моряне и русалки, это один и тот же народ… вернее, старшая раса. – Тень осторожно развернулась в объятиях мужа и настойчиво потянула его вперед, делая вид, будто не замечает затаившихся в кустах зевак разных видов, с жадным любопытством взирающих на нее и Харна.

Глава двадцатая

– Нашла, что ли? – ворчливо поинтересовалась морщинистая старушка, сидящая на крылечке небольшой избушки, похожей на охотничий домик, и напряжение, поднимавшееся в душе герцога по мере того, как они подходили к этому месту, внезапно растаяло, как ранний снежок на солнце.

Слишком похожа была эта самая кикимора на обычную деревенскую старушку, которая одинаково замечательно умеет варить бодрящие отвары и печь грибные пироги, выращивать неподъемных гусей и рассказывать внучатам захватывающие сказки. И вовсе не важны оказались некоторые подробности ее внешности, которые Харн разглядел, оказавшись поближе. Зеленовато-рыжий пучок, прикрывающий ее темя, оказался не шапочкой из меха неизвестного зверя, а ее собственными волосами, а из-под приподнявшихся смуглых век неожиданно лупоглазо прорезалась болотная зелень.

Зато не было в ее нарочито хмуром ворчании ни затаенного зла, ни праздного любопытства, и почему-то верилось, что эта бабуся не станет устраивать новичкам каверзные проверки.

– Ага, – довольно хмыкнула в ответ тень, и так и не отпустивший ее Харн теснее прижал к себе лаэйру и в знак благодарности коснулся губами выбившегося из-под мужской шапки завитка, – сейчас покормим его и отправим спать… этот Тарз додумался напоить Харна из источника.

– Так он же старший над третьим мостом, вот и переживает, если встретит кого-то необычного, именно ему и придется отвечать перед советом, – добродушно пояснила Линья, поднимаясь со ступеней. – Отведи его в купальню, чистое белье я уже положила.

– У нас есть все свое, – вежливо, но непреклонно отказалась Таэль, – Харн чужого не любит.

«Спасибо, милая», – теплым комком вспыхнула в груди герцога благодарность за заботу и подсказку, но вслух ничего не сказал, заметив, как отодвинулась от него лаэйра, оказавшись перед избушкой кикиморы. Достало ему сметливости не приписывать такое поведение особой застенчивости, насколько он помнит, Таэльмина вовсе не обременена таким, несомненно, достойным качеством.

Купальней оказалась небольшая пещерка под крутым берегом речки, пробегавшей за избушкой, и пока Харн неторопливо оглядывал деревянную лавку у стены, жидкий ручеек теплой воды, струящийся из трещины в каменном потолке, и сделанный в виде неглубокой чаши пол, выложенный разноцветной галькой, тень успела сбегать за запасной одеждой.

– Здесь можно поговорить? – снова поймав лаэйру в объятия, шепнул ей на ушко герцог, и девушка огорченно покачала головой. Но вслух сказала совершенно другое, согревая сердце подопечного непривычной заботой:

– Сейчас тебе нужно поесть и выспаться, а утром поговорим… – Таэль осторожно приподняла рукав его рубахи и внимательно осмотрела снова изменившийся браслет.

Артефакт стал еще затейливее, а заодно шире и массивнее. Теперь уже ни один самый неискушенный житель прибрежных герцогств не назвал бы вещицу дешевой безделицей, как торговец, пытавшийся всучить Хатгерну вместо сцепленных браслетов громоздкий золотой наруч работы современных ювелиров.

– Нравится? – с усмешкой приподнял бровь Харн, пристально следивший за выражением ее лица.

– Да… – задумчиво кивнула тень и направилась к выходу.

– И мне нравится… очень, – невольно вкладывая в слова потаенный смысл, скупо признался герцог и совсем тихо добавил: – И с каждым днем все больше.

– Поторопись, после эльфийской воды на людей сонливость нападает, – донеслось до него из-за свисающих до земли плетей ежевики, заменяющих тут занавес, и Харн лукаво ухмыльнулся – никогда он не поверит, будто лаэйра не расслышала его слов.

А чуть позже, припомнив оставшихся у источника спутников, не удержался от ехидного смешка, ну, шпионские рожи, попробуйте теперь выпытать чужие тайны!

Несмотря на кажущуюся простоту местной купальни, оказалось, что устроена она очень разумно, и вода, стекающая в каменную лохань, горяча как раз настолько, как нужно усталому путнику, чтобы смыть пот и пыль и не уснуть прямо под струей. Возвращаясь из пещерки в самом благодушном настроении, герцог обнаружил меховой шатер, появившийся на краю полянки, раскинувшейся перед домиком кикиморы. Рядом с ним не было никого из туземцев, кроме хмурого Ительса, разжигающего костерок под походным котлом, и, поднимаясь по ступеням в избушку, Харн ощутил легкий укол совести. Или даже не совести… стыдиться ему было нечего, скорее, это был голос врожденного благородства и чувства справедливости. Почти неощутимый, но его и воспоминания о словах Таэльмины герцогу хватило, чтобы мгновенно выйти из того состояния опьяненного блаженства, в каком он пребывал последние полчаса, пока мылся и полоскал в горячей воде свои вещи.

– Мин, – приоткрыв дверцу, негромко позвал мужчина, и лаэйра мгновенно возникла в проеме, – где можно вещи повесить?

– На чердаке, тебя туда поселили, – увидев мокрый сверток в его руках, определилась девушка, – возле трубы есть веревка. А постель в дальнем углу, но сначала поешь.

– Повешу вещи и приду, – покладисто кивнул Харн и покосился через плечо на лекаря. – А ему там места не найдется?

– А не подеретесь? – с интересом уставились на него лупоглазые глаза-болотца кикиморы, выскользнувшей из-за спины тени.

– Вроде на идиотов не похожи… – скупо усмехнулся герцог, точно знавший – самому ему нет никакой надобности бить лекаря.

– Я в него иглу метнула, – без малейшего сожаления сообщила Таэль, – хотя он бежал к тебе, чтобы помочь.

Больше ничего объяснять она не стала, но Харн и сам уже сложил в уме части простой разгадки. Если бы Ительс добрался до него и схватил за руку, вряд ли он не почувствовал бы жара браслета, и неизвестно, чем отозвался бы на эту наглость набирающий силу артефакт.