Заговоры ЦРУ - Давид Антонель

В течение переходного периода помощник государственного секретаря по межамериканским делам Томас Манн, его помощник и посол по особым поручениям Уильям Кэрр все время были на своих постах. Ни один из документов, представленных комиссии, не указывает на то, что государственный секретарь Дин Раск или его заместитель Боулс получили точную информацию о намерении оппозиции убить Трухильо. Однако Совет по межамериканским делам безусловно знал об этих намерениях. Дин Раск действительно заявил комиссии, что лично он не был предупрежден.

17 февраля 1961 г. Ричард Биссел направил Макджорджу Банди меморандум о положении в Доминиканской Республике. В то время Банди был советником президента Кеннеди по вопросам национальной безопасности. В этом документе, затребованном Банди для «вышестоящих инстанций», принималось во внимание по-прежнему остававшееся в силе разрешение, данное Специальной группой, предоставить доминиканским оппозиционерам оружие и необходимые материалы. Указанный документ подтверждает, что они были информированы о том, что Соединенные Штаты готовы предоставить это оружие и материалы, как только они смогут их принять.

Документ указывает также, что оппозиционеры посвятили ЦРУ «в план своих действий, который, по их словам, можно было бы реализовать, если бы их снабдили оружием на 300 человек, взрывчаткой и детонаторами с дистанционным устройством». Разные свидетели утверждали, что, взятый изолированно, факт обеспечения оружием 300 человек наводит на мысль об акции «без определенной цели» (иначе говоря, о вооруженном выступлении или мятеже, в отличие от покушения на конкретное лицо).

По поводу данного меморандума Биссел заявил комиссии:

«(…) Совершенно очевидно, что в момент подготовки этого документа для Банди я знал, что оппозиционеры предполагали — и уже давно — убить Трухильо. На этот счет их просьба, высказанная семь или восемь месяцев назад, не оставляла никаких сомнений, так что здесь для меня не было ничего нового».

Отвечая на вопрос, почему в меморандуме не указывается, что оппозиционеры намеревались убить Трухильо, Биссел сказал:

«Господин председатель, я не могу вам этого объяснить. Я уже не помню, какими мотивами руководствовался в то время: потому ли, что все были в курсе дела и я считал излишним к этому возвращаться, или же — как вы намекаете, — потому, что пытался что-то утаить. Я был бы крайне удивлен, если бы руководствовался этим последним мотивом».

На вопрос, почему в резюме от 17 февраля 1961 г. нет никаких сведений о том, каким образом оппозиционеры могли использовать оружие, Биссел ответил:

«(…) Мне кажется, что ошибка ЦРУ — если, разумеется, им была допущена ошибка — состояла в том, что не было черным по белому записано, что план оппозиционеров включал попытку убийства».

Документ, составленный по инициативе Банди, заканчивался предположением, что вскоре может произойти резкое столкновение между Трухильо и силами оппозиции, «которое приведет либо к ликвидации Трухильо и его клики, либо к устранению сил оппозиции». При такой ситуации появилось опасение, что время, установленное для передачи оружия оппозиционерам, окажется не самым благоприятным, и поэтому было рекомендовано подыскать тайник для помещения в нем оружия и необходимых материалов.

Таким образом, в середине февраля 1961 года в самых верхах новой администрации (и выражение «вышестоящие инстанции», употребленное Банди, по-видимому, предполагает самого президента Кеннеди) знали о сохранявшем силу решении Специальной группы предоставить оружие и боевые материалы. Это решение, полученное как бы в наследство от Специальной группы, никем не пересматривалось. Отсюда, следовательно, есть все основания заключить, что новая администрация, по меньшей мере, с этим согласилась.

В течение марта и апреля 1961 года оперативные группы ЦРУ и госдепартамента знакомились со становившимися все более агрессивными планами доминиканской оппозиции относительно убийства Трухильо. Утверждать, что эти сведения поступили в Белый дом или к какому-либо члену Специальной группы, не считая Аллена Даллеса[55], оснований не имеется. Точно так же невозможно доказать, что в этот период кто-нибудь вне ЦРУ был в курсе поставок пистолетов и карабинов или отправки дипломатической почтой автоматов в Доминиканскую Республику. […]

На заседании Совета национальной безопасности 5 мая 1961 г. обсуждалась политика США в отношении Доминиканской Республики, и было решено, что рабочая группа по изучению кубинских проблем в кратчайшие сроки подготовит одновременно как ближайший, так и перспективный планы антикоммунистических действий на случай политического кризиса на Гаити и в Доминиканской Республике. Было подчеркнуто мнение президента о том, что Соединенным Штатам не следует выступать инициатором свержения Трухильо, прежде чем станет известно, какое правительство придет ему на смену; любые действия против Трухильо, с точки зрения президента, должны быть «многосторонними» (отчет о деятельности Совета национальной безопасности от 5 мая 1961 г.; утвержден президентом 16 мая 1961 г.[56]).

В некий день, точно установить который невозможно, Дирборн был вызван в Вашингтон для участия в разработке упомянутого выше ближайшего плана и для внесения своих предложений. Дирборн пробыл в Вашингтоне приблизительно с 10 по 13 мая 1961 г. […]

Государственный департамент представил комиссии два разных документа, озаглавленные «Программа секретных действий в Доминиканской Республике». Оба они производят впечатление черновиков документа о секретных действиях, описанных Дирборном в его меморандуме от 11 мая 1961 г. В одном из черновиков содержится рекомендация о расширении Соединенными Штатами поставки легкого оружия и взрывчатки оппозиционерам в Санто-Доминго. Второй черновик аналогичен первому, но он оканчивается рекомендацией не посылать в Санто-Доминго оружие.

Ко второму черновику приложен листок с текстом. Он содержал восемь пронумерованных пунктов, которые, должно быть, записал специальный помощник.

В их числе значилось:

«1. Правительство Соединенных Штатов не должно участвовать в политическом убийстве.

2. Соединенные Штаты не могут позволить себе вновь запятнать свою репутацию в глазах всего мира.

3. Всячески их поддерживая, снабжая и доставляя оружие, мы затем поручили бы местным стрелкам исполнение акции.

4. В настоящее время мы не располагаем чем-либо, что свидетельствовало бы об их компетентности. Следует ли нам ввязываться и рисковать своей репутацией, не обеспечив себе никаких гарантий?

7. Позволительно ли показать всему миру, что наша дипломатическая почта служит средством транспортировки оружия, предназначаемого для убийства главы государства?»

В документе ставился и другой вопрос: допустимо ли, чтобы однажды причастность Соединенных Штатов оказалась раскрытой перед мировой общественностью?

15 мая 1961 г. временно исполняющий обязанности помощника государственного секретаря Кэрр направил заместителю Боулса документ, озаглавленный «Планы секретных действий, одобренных для Доминиканской Республики». Указанный документ учитывает решения, принятые Специальной группой относительно секретной помощи доминиканским оппозиционерам, и, не давая никаких рекомендаций по поводу будущей политики, советует тем не менее Специальной группе пересмотреть вопрос о данных ранее разрешениях и информировать все заинтересованные службы о том, остаются ли эти разрешения в силе.

В то же время по просьбе Ричарда Гудвина был подготовлен другой документ, датированный 13 мая 1961 г.; документ этот обошел затем государственный департамент. Озаглавленный «Программа секретных действий в Доминиканской Республике», он сообщает, что

«резидентура ЦРУ в Сьюдад-Трухильо располагает весьма ограниченным количеством оружия и гранат. В ответ на настойчивые просьбы лидеров оппозиции о предоставлении оружия для личной защиты, которое будет ими использовано в ходе акции по нейтрализации Трухильо, им по надежному каналу были переданы 38 револьверов и 3 карабина. Впоследствии они неоднократно просили оружия дополнительно».

Указанный документ является первым неоспоримым доказательством того, что служащий Белого дома знал о передаче оружия оппозиционерам в Доминиканской Республике.

На оригинале этого документа приведенная выше цитата окружена карандашом и слово «нейтрализация» подчеркнуто. В своих показаниях Гудвин подтвердил, что это он лично, читая текст, окружил указанные слова, ибо сведения о предоставлении оружия были для него новы и показались важными.