Предел Спасения - Дэн Абнетт

— Смотрите, — сказала она, — это Рядовой Далин.

Далин приближался к ним по площадке. Он казался нервничающим.

— Вы поняли, почему Гаунт выбрал его, так ведь? — прошептала Маддалена.

— Нет.

— Он сын Колеа. Сын еще одного великого героя Улья Вервун.

— Это все связано с репутацией, связанной с этими людьми, так ведь? — прошептал Часс.

— Меня прислал Комиссар Ладд, — сказал Далин. Он выглядел так, как будто решал, отдавать честь или нет. Он не мог смотреть Чассу в глаза. — Бумаги о зачислении готовы. Потом мне нужно достать тебе снаряжение, затем разместить. Имеет смысл прикрепить тебя к Роте Е, вместе со мной. Я адъютант капитана.

— Показывай дорогу, — сказал Часс.

Маддалена двинулась, чтобы последовать за ним.

— Оставайся здесь, — сказал ей Часс. — Хотя бы на время, позволь мне сделать это самому.

— Ваша мать приказала мне не оставлять вас вне поля видимости.

— Он на корабле в варпе, — сказал Далин. — В точности, куда вы думаете, он сможет деться?

VII. ЛИЦА

Полость 29617 была трюмным помещением, длинным и слегка неровным залом, который пролегал рядом и под одним из кожухов главного плазменного двигателя. Она была с низким приоритетом, и здесь были только рудиментарные свет и средства переработки воздуха. По мусору и пыли, это был чердак или подвал – или как там они это называют на звездных кораблях – который не использовали несколько веков.

Меррту это подходило.

Полость 29617 была в стороне. Она не была одним из огромных трюмов, зарезервированных для тренировок и технических работ, и она была намного меньше, чем ангарные палубы, используемые для парадов и общей подготовки. Она была узкой и длинной, что давало ему некоторое расстояние. Здесь был легкий ветерок, исходящий из воздушных каналов, что придавало полости поперечную тягу и заставляло слегка ощущаться похожим на условия на открытом воздухе. И никто сюда не придет, поэтому никто не сможет увидеть его бесполезность.

После увечья на Монтаксе, годы практики не приносили никаких результатов. Меррт пытался: он показывал настойчивость и решимость, редкие даже по снайперским стандартам. Он работал, чтобы вернуть свой разрушенный навык.

Единственное, в чем он был уверен это то, что ему надо было давным-давно сдаться.

Но Ларкин, его старый друг и соперник, был в другом из своих безумных настроев. Он инвестировал свою маниакальную заботу в Меррта, и у Меррта не хватало духа подвести его. Он понимал, что подведет его, но он хотел, чтобы видели, что он предпринимает усилия, так что не будет выглядеть так, как будто он просто дал этому случиться. Несколько дюжин часов дополнительной стрелковой практики, чему это может повредить? Это доказывало, что Ларкин был его другом, и он был готов уважить доверие своего друга. Это означало, что когда ему, в конечном счете, придется сказать, что он не сможет это сделать, он будет знать, что не сможет это сделать. У него будет доказательство. Наглядность. Он пытался, поэтому неудача была смягчена.

У Меррта была винтовка со скользящим затвором, которую использовал Ларкин, чтобы тренировать его, и ящик с патронами. Ларкин еще не объяснил всю важность старого механического оружия с точки зрения задачи миссии. Лонг-лаз был намного превосходящим оружием. Только несколько человек в Танитском Первом знали, куда они направляются, и что они могут ожидать, когда туда доберутся. Меррт знал, что сам Ларкин знает немногое из этого. Как раз достаточно для тренировки специалистов.

Первой и единственной вещью, которую понимали все, было то, что они направляются не в счастливое место. Следующая миссия собиралась быть чертовски тяжелой работой.

Меррт поставил в ряд несколько старых жестяных кружек, банок и банок из-под смазки в качестве целей, а сам расположился в сидячем положении, спиной к стене полости, а винтовку расположил на подставке, в качестве которой он использовал старую металлическую скамью. Затем он поправил и отрегулировал подпор, используя пару носков с песком, которые каждый снайпер носит в своей сумке. У него был простой оптический прицел для определения расстояния, но он использовал его отдельно, вымеряя угол, затем убирая прицел в сторону, чтобы в конечном итоге целится посредством мушки на оружии.

Он учел дрейф воздуха и врожденную склонность винтовки падать и подниматься при выстреле. У винтовки был крошечный перевес на левую сторону, которую Ларкин подкорректировал подстройкой мушки с помощью часовой отвертки. Меррт расслабился, затем выдохнул весь воздух из легких, медленный долгий выдох, так что даже дыхание или дрожь от остановленного дыхания не повлияют на прицел. Единственным, что он не мог уменьшить, был бесконечно малый стук его сердца, поэтому он выбрал время, чтобы выстрелить между ударами. Удар… прицелиться…удар… проверить… удар… выстрелить.

Выстрел прогрохотал по полости. Пуля срезала кончик жестяной банки, и заставила ее дрожать. Он целился в отметку на банке примерно на расстоянии среднего пальца от того места, в которое он, фактически, попал.

Безнадежно. Фесово безнадежно.

Чтобы даже рассматриваться на получение значка снайпера, ему было бы нужно частично накрыть целевую точку.

— Это плохой выстрел.

Меррт подпрыгнул. Скорее не из-за того, что кто-то застал его врасплох, а скорее из-за того, что кто-то настолько большой чудесным образом появился в его поле зрения.

Он вскочил, опрокинув подставку.

— Гн! Гн! Гн!

Удивление сменилось страхом.

Белый Шрам искоса посмотрел на стрельбище, а затем снова посмотрел на смертного с винтовкой.

— Очень плохой, — сказал Сар Аф. — Печально. Почему ты вообще беспокоишься?

— Гн… гн… гн...

— Говоришь? Ты умственно отсталый?

— Я гн… гн… гн… практикуюсь!

Сар Аф нахмурился. Он кашлянул, а затем потер кончик носа бронированными пальцами, которые могли сломать кости.

— Ты здесь долго будешь, — сказал он.

— Я уже провел здесь гн… гн… гн… много времени, — сказал Меррт.

Сар Аф кивнул. Он протянул руку.