Морта - Влад Борисов

Даже, если коротышка был прав, информацию он подавал однобоко, что мне совсем не понравилось:

– А вы такие белые и пушистые? Прилетели получить свою долю в грабеже пострадавшей от войны планеты. Как вы там сказали? Подзаработать на чужом горе? А как получили по заслугам, так сразу запищали о совести!

Только сейчас я заметил причину своей ограниченной подвижности. Меня попросту связали! Веревками притянули руки к телу, ноги связали между собой. Прыгать я ещё мог, а вот что-то другое уже нет.

Моя речь вызвала снова бурную дискуссию. Теперь отдельные слова и реплики я мог, не напрягаясь, понимать или угадывать по их началу. Больше всего было криков о том, чтобы со мной перестали церемониться и отвели к какому-то драку. Как я понял – местному божку. Другие твердили о моей незапятнанной репутации, как нового сотрудника корпорации, не замеченного в предосудительных действиях. Вообще, как мне показалось, фурри оказались ребята импульсивные, ну чисто наши горячие южные парни. Спор тем временем разгорелся жаркий, и я уже подумал было, что без приличного мордобоя они не обойдутся, как появилась «сладкая парочка» ещё более знакомых мне фурри.

Оказывается, одна из них была дама, та, что крутила пращой. Выглядела она поизящнее столпившихся пузанов, да и голосок её был помелодичнее. Все разом примолкли, а она живописно и в красках расписывала перед ними детали нашего маленького сражения. Её напарник тоже не оставался в стороне, отчаянно жестикулируя и изображая всё в лицах. Пантомима настолько меня увлекла, что я забыл обо всем на свете. То ли они все выдающиеся мимы от природы, то ли талантлива только эта парочка, но всё выглядело настолько убедительно, что я как будто заново пережил те самые события. Публика принимала всё с восторгом, бурно реагируя на отдельные моменты. Когда представление дошло до кульминационного акта, в котором я одаривал этих актёров далеко не пряниками, фурри стали угрожающе роптать, даже те, кто стоял на позициях примирения. Дело начинало принимать скверный оборот. Но всё смазал последний эпизод. Дамочка изобразила бег на месте, затем шлепнула себя по заднице, пару раз кувыркнулась, изображая последующий полёт, вскочила и, потирая зад, погрозила мне кулаком. Публика грохнула от смеха. Зрители валились на землю и друг на друга, дрыгали от удовольствия ножками, хрюкали и пищали, завывали и тявкали.

Пожалуй, тут то самый случай, когда стоило пожалеть, что у тебя такой талант. Дамочка ошарашена озиралась по сторонам, пока её взгляд не остановился на своём партнёре, старательно зажимающего пасть двумя лапами. Рявкнув, она моментально кинулась на него, используя для расправы все четыре лапы, и по земле покатился клубок с торчащими из него в стороны хвостами.

Драчунов тотчас разняли, точнее оттащили одну чересчур темпераментную фурри. Решение о моей судьбе отложили на утро. В связи с чем отвели меня в отдельную отремонтированную каюту одного из кораблей, развязали и оставили дожидаться этого решения. Корабль, судя по размерам предметов интерьера, ранее принадлежал коротышкам. Я соорудил себе лежанку на полу из двух синтетических подложек, которые фурри использовали на своих кроватках, с великим удовольствием потянулся и заснул спокойным глубоким сном.

Мой прекрасный сон был прерван скрипом отодвигаемой двери. Спросонья мне показалось, что в помещение вплыло привидение – такой эффект был от появления белого фурри, беззвучно возникшего в открывшемся проёме. В руках он держал поднос с разноцветными шариками и зелёными листиками какой-то травы.

Свет, рассеявшийся на множество лучиков через дырочки потолка, придавал его появлению театрализованную загадочность. Вспомнив вчерашнее представление, я подумал, что этот эффект продуман и, признаться, он меня впечатлил. Остаётся только удивляться такой склонности этих существ к театрализации своей жизни. Я посмотрел на потолок. По виду он больше напоминал дуршлаг – отверстия были явно искусственного происхождения.

Я сел на своём импровизированном лежбище и с интересом уставился на посетителя. Была ли его белизна признаком отдельного рода фурри или это была просто седина, приобретаемая всеми с возрастом?

Гость, меж тем, поставил поднос на столик около боковой стены и повернулся ко мне:

– Я – Меб, – представился он. – Самый старый из нашего племени фурри.

– Василь, – представился я, сократив своё имя для краткости.

Меб приглашающим жестом показал на столик с подносом и сам уселся на один из маленьких стульчиков рядом с ним.

– Что это?

– Угощайтесь, уверен, что вы такого не пробовали.

Действительно, на подносе были ягоды, аппетитные с виду и необычные на вкус. Зелёные листочки, красиво оттеняющие ягоды, не показались мне вкусными, но, как оказалось, они такими и не должны быть. Их положили, чтобы украсить общую композицию.

Сами фурри, по словам Меба, зелень едят только в лечебных целях, да и к ягодам не относятся сильно уважительно. Перейти на них их заставила безысходность.

– Откуда такая роскошь? Ферма? – невзначай поинтересовался я.

Меб недовольно поморщился, но ответил вполне спокойно:

– Не такой уж большой секрет, тем более, что для вас он бесполезен. Катакомбы, мой любознательный друг, катакомбы.

– Неужели там выращиваете?

– Нет, конечно. Но к этим ягодам имеют самое непосредственное отношение.

– Да уж, теперь я понимаю, почему секрет бесполезен. Когда за каждым секретом стоит такая загадка, секреты вообще не нужны.

– А вы хотите, чтобы все просто было? Направление я вам указал, согласитесь, а мог бы вообще травы на нос навесить.

– Лапши на уши?

– Ну да, а я чего сказал?

Тут меня посетила мысль обозвать симбиота «т9». «Проклятый т9!» – вот так другое дело.

С удовольствием пробуя сочные плоды, я искоса приглядывался к Мебу, пытаясь понять – на кого всё-таки фурри больше похоже – на собак или лисиц. Его заострённая мордочка больше склоняла к лисьей породе, но это не могло служить безусловным фактом в установлении истины. Я уже решил не ломать голову, когда нечаянно уронил взгляд на его хвост. Хвост оканчивался заострённой частью, образовавшейся из-за длинного густого меха, которым был покрыт фурри. Точку в определении поставили мои воспоминания о хитрости и коварстве этих существ, с которыми они действовали около разбитого танка и в последнем нападении. «Ну а почему именно лисы, – думал я, вертя в пальцах двухцветную ягоду, размером со сливу, – почему не песцы? Судя по моему положению, ко мне пришёл писец, а не лисец».

– У меня для вас не очень приятные новости… – вторя моим мыслям, начал разговор Меб.

Я вздохнул и положил ягодку на поднос:

– Слушаю внимательно.

– Видите ли, у нас большое влияние имеет женская часть