По лезвию грани (ЛП) - Эндрюс Илона

Пес отступил назад, натянув цепь, и лизнул ей руку.

Темный силуэт бригантины выскользнул из-за полуострова.

* * *

ДЖОРДЖ лежал на животе на вершине песчаной дюны. Перед ним на песке лежала маленькая черная коробочка. Внизу на берегу ждали фальшивые работорговцы и их «пленники». Вдалеке бригантина бросила якорь. Это был странный корабль с шестью сегментированными мачтами, которые полукругом поднимались над палубой, словно крылья водяной птицы, готовящейся взлететь. На мачтах виднелись серо-зеленые паруса. В открытом море паруса таяли на фоне неба, так что корабль было трудно разглядеть.

Mémère умерла. Прошло шесть месяцев с тех пор, как он видел ее в последний раз. Она приехала на неделю в Мидвинтер. Он помнил ее лицо, словно видел ее вчера. Он помнил ее улыбку. Аромат лаванды, который всегда витал вокруг нее. Он так хорошо знал этот запах, что годы спустя, уловив его, успокаивался.

Когда он был совсем еще ребенком, Mémère постоянно присутствовала в его жизни. Он едва помнил маму. Она была далеким пятном в его памяти. Он лучше помнил отца, крупного, веселого мужчину. Когда ему было восемь, его взяли к друзьям в Сломанный. Ему предложили посмотреть несколько фильмов, и, пересматривая диски, он увидел человека в кожаной куртке и широкополой шляпе, держащего в руках хлыст. Название гласило: «В поисках утраченного ковчега». Он прочитал описание и понял, что этот странный человек, Индиана Джонс, занимался тем же самым, что и его отец. Он охотился за сокровищами.

Он посмотрел фильм два раза подряд, и, вероятно, именно поэтому его больше не брали с собой. Но с возрастом, зрелость открыла ему новые горизонты. Его отец не был Индианой Джонсом, как бы ему ни хотелось, чтобы это было правдой. Его отец бросил их, когда они больше всего нуждались в нем, заставив Розу взять на себя всю ответственность по уходу за ними. Бывали дни, когда она приходила домой такая усталая, что едва могла пошевелиться, а однажды даже заснула на кухне, чистя картошку.

Но Mémère всегда была рядом. Ее дом служил им надежным убежищем. В какие бы неприятности он ни попадал и как бы Роза ни злилась на него, Mémère всегда была рядом с объятиями, печеньем и старыми книгами. Она была рядом, когда впервые проявилась его магия. Ему было три года. Он играл во дворе и увидел белку. У нее был пушистый хвост и пушистый рыжий мех, и она, казалось, не боялась его. Она просто сидела на стволе. Ему захотелось погладить ее, и он стал подходить все ближе и ближе, шаг за шагом. Он был почти на месте, а потом она упала со ствола и умерла.

Он поднял пушистое тельце. Он тогда не понимал, что такое смерть. Он просто понял, что она не двигается. Он хотел, чтобы она пошевелилась, но она не хотела. Белка просто висела в его руках, безвольная, как старая игрушка. Он вспомнил чувство абсолютного ужаса. На секунду ему показалось, что он тоже умрет, как и белка, но тут что-то больно дернуло его, и белка повернулась и посмотрела на него.

Он бросил ее и побежал через двор к крыльцу. Должно быть, он закричал, потому что бабушка выбежала на крыльцо и схватила его. Он уткнулся лицом ей в плечо, и она обняла его. Призрак ее голоса всплыл в его памяти: «Все будет хорошо. Это дар, Джорджи. Бояться нечего. Это дар…»

Джордж стиснул зубы. Полгода назад он снова попросил ее переехать в Зачарованный. Они сидели на балконе и пили чай. Она собралась в Грань в тот день, и чувство страха, тяжелое, как мокрое одеяло, душило его. В его воображении она выглядела точно такой же, какой была, когда он был маленьким, но теперь, каждый раз, когда она навещала их, он замечал постепенные, тревожные изменения. Ее волосы поредели. Морщины еще глубже врезались в лицо. Она почему-то казалась меньше. От волнения ему стало плохо.

— Пожалуйста, останься, — попросил он.

— Нет, дорогой. Я живу в Грани, там где мне место. Здесь очень мило, но не для меня.

Тем утром он помог ей сесть в фаэтон. Она поцеловала его на прощание.

Он должен был сделать больше. Он должен был настоять. Он должен был заставить ее остаться. Если бы он действительно умолял, она бы так и сделала. Как он мог быть таким беспечным и глупым? Теперь она была мертва. Он даже не знал, как она умерла, сгорела ли заживо в том проклятом доме… Он крепко зажмурился, сдерживая слезы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ему придется рассказать об этом Розе.

Бригантина спускала на воду две шлюпки. Люди на берегу терпеливо ждали.

— Мы должны быть там, внизу, — сказал Джек рядом с ним.

Но они не были. Из двух братьев Мар Кальдар был более податливым. Его этика имела гибкие границы, и он гнулся, если ветер был достаточно силен. Но Джордж в прошлом году брал уроки фехтования у Ричарда. Ричард был похож на гранитную скалу в бурю, будучи непоколебимым и решительным. Выражение его глаз говорило Джорджу, что он не добьется своего. Не в этот раз.

Его задание «Зеркала» было закончено. Джордж потерпел неудачу. Джейсон Пэррис опознал в нем адрианглийского агента и уже отправил депешу в Министерство внутренних дел. Эрвин будет недоволен, но сейчас разочарование его куратора волновало Джорджа меньше всего. Он будет смотреть, как Ричард и Шарлотта садятся на корабль, а потом они с Джеком будут вынуждены вернуться домой, как хорошие маленькие детки. Внутри он орал.

Лодки отошли от судна, мчась по воде, ведомые двигателями, работающими на магическом топливе. Остатки магии соскользнули с пропеллеров, превратив их след в светящийся хвост желто-изумрудного сияния.

На корме бригантины вспыхнули маленькие язычки зеленых молний. У них было маскировочное устройство, и они его зарядили. Ну, конечно! Южный флот Адрианглии располагал тремя судами класса «Корсар», пятью «Охотниками» и дредноутом воздушной поддержки. У каждого были пушки-пульверизаторы, а также множество других смертоносных игрушек. Быстрая и легкая гражданская бригантина, подобная этой, не могла сделать больше одного-двух выстрелов. Ее лучшая стратегия заключалась в скорости и в том, чтобы, в первую очередь, не быть обнаруженной. Маскирующее устройство было как нельзя кстати.

Маскировочное устройство к тому же было чертовски дорогим. Работорговля, должно быть, приносила приличный доход. Он снова стиснул зубы.

Джек оскалился, его голос превратился в злобный шепот.

— Перестань скрежетать зубами.

— Заткнись, — прошептал в ответ Джордж.

— Меня это бесит.

— Тогда прикрой уши.

Кривые ленты магических молний выстроились. Джордж открыл коробку, которую принес с собой. Внутри находился стеклянный шар. Он открыл его, вытащил линзу, окаймленную крошечными металлическими ресничками, и вставил в глаз. Тонкие металлические усики линзы задвигались, ища и цепляясь за его нервы. Боль пронзила его голову, словно кто-то вбил деревянный шип в глазницу. Устройства «Зеркала» могли делать невероятные вещи, но это всегда имело свою цену. Он покачал головой и поднял глаза. Бригантину стало четко видно, словно он стоял прямо рядом с ней. Он видел резные борта и тонкие линии корабельного такелажа. Если бы эта бригантина следовала Адрианглийскому морскому кодексу, название было бы рядом с носом.

Рядом с ним зарычал Джек.

— Мы что, так и будем лежать здесь, как идиоты?

— Да.

Молнии метались от кормы к носу, плясали по бортам, освещая корабль. Именно этого момента он и ждал. Он проследил взглядом за молнией.

— Это неправильно, — сказал Джек.

— Мы остаемся на месте.

Зеленые искры осветили название, написанное жирными черными буквами на носу, и исчезли в темноте. У Джорджа перехватило дыхание.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Нет, нет, он, должно быть, неправильно прочитал.

Он дождался еще одной вспышки.

— Джордж, дыши, — прорычал Джек ему в ухо.

Сверкнула молния, снова осветив буквы. Ошибки не было. Джордж похолодел. У этого корабля могло быть только две возможности оказаться здесь сейчас, и он не мог справиться ни с одной.

Снова. Он должен был увидеть это снова.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? — прошипел Джек.