Земляничное убийство - Анна Васильевна Дубчак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, что получалось? Таллием были отравлены:
1. Вера Карагозова;
2. Валерия Шишкина;
3. Наталья Кленова;
4. Игорь Лебедев;
5. Фаина Осина.
Что общего могло быть у этих людей?
Возможно, все они пользовались услугами Осиной и покупали у нее травы и настойки.
Все они проживали в Калине. И это все?
Вера Карагозова (если судить по той информации, которой обладал Петров) была женщиной легкого поведения и встречалась со многими мужчинами города. Проживая в областном городе и продавая себя, нажила себе реальных врагов и была избита.
Валерия Шишкина, судя по рассказу Соколовского, тоже была дамой ветреной, и именно она могла стать причиной развода Виктора Дерябина с женой, той самой роковой женщиной, ради которой фермер продал свой бизнес и оставил свою жену с детьми без средств к существованию.
Наталья Кленова – продавщица, предположительно, мать-детоубийца, без сердца. Сама же убившая свою душу. Погуливала, об этом знал весь город.
Игорь Лебедев – влюбленный по уши в свою ученицу школьный учитель. Встречаясь с Леной Борисовой, ходит, что называется, по острию бритвы.
Фаина Осина – женщина в высшей степени порядочная, уважаемая в городе, в возрасте. Быть может, покопаться в ее прошлом? Общий знаменатель жертв, получается, любовь?
Карагозова любила всех мужчин подряд, а ее страстно любил Соколовский.
Кленова была в свое время влюблена, родила от любимого мужчины ребенка, после чего ее бросили, и она в отчаянии (или у нее поехала крыша!) убила свое дитя.
Валерия Шишкина (но это еще надо проверить) увела мужа у своей двоюродной сестры, оставив ту с детьми без денег. Тоже любовь или корысть?!
Игорь Лебедев не смог справиться со своей страстью к ученице. Там уж точно любовь!
А что с Фаиной Осиной?
Петров отправился к Тамаре Дерябиной.
20. 16–17 мая 2022 г
Марина вернулась с пляжа, приняла душ и легла отдохнуть.
Вот уже почти год она проживала в Крыму, прямо на берегу моря, куда уговорила ее переехать родная сестра Татьяна, у которой там был свой дом.
Татьяна, понимая, как тяжело Марине находиться в квартире, рядом с которой убили ее любимого человека, после безуспешных телефонных переговоров сама приехала в Калину и почти насильно увезла сестру в Крым.
Смена обстановки помогла Марине восстановиться, но про Леву она так и не забыла, постоянно рассказывала сестре о том, каким он был замечательным человеком и как долго мог бы еще прожить, если бы не его жена, отравившая его крысиным ядом. Она вспоминала разные мелочи из их соседских отношений, какие-то детали, события, где Лева всегда представал в выгодном свете, в то время как его жена Катя казалась настоящей дьяво- лицей.
Квартиру в Калине было решено продать и на эти деньги купить небольшое, прямо-таки крохотное кафе неподалеку от дома Татьяны, в живописной бухте. Квартиру выставили на продажу, и когда спустя пару месяцев объявился потенциальный покупатель и потребовалось присутствие хозяйки, Марина отправилась в Калину. Но сделка сорвалась – у покупателя украли деньги. И Марина вернулась обратно к сестре. «Не судьба», – решила она.
В дверь ее комнаты постучали. Не открывая глаз, Марина сказала: «Входи!»
Вошла сестра, невысокая загорелая женщина лет тридцати, в белых шортах и бирюзовой майке. Светлые волосы ее были туго стянуты на макушке.
– Поговорить надо, – сказала она, присаживаясь рядом на краешек кровати.
Марина открыла глаза. Неожиданно. Она и не помнила, чтобы ее сестра хотя бы раз вот так серьезно приглашала ее к разговору. Разве что в Калине, куда она приехала, чтобы забрать с собой в Крым.
– Что-нибудь случилось? Кафе купили?
– Нет. Я тебя спрошу, только ты, прошу тебя, не обижайся на меня. Понимаешь, человеческая психика так устроена, что некоторые вещи, которые могут травмировать человека, просто стираются из памяти.
– Тань, да что случилось?
Марина поднялась и теперь сидела на кровати с видом человека, меньше всего расположенного к серьезным разговорам. Она даже заранее поморщилась, предполагая что-то неприятное.
– Мне риелторша твоя позвонила. А до этого тебе, но ты на пляже была и звонок не слышала. А потом, как выяснилось, не перезвонила. Так вот, она сказала, что за такую цену, что мы выставили, твою квартиру никто не купит. Калина – маленький город, и все оттуда, наоборот, стремятся в областной центр.
– Америку она нам открыла, – фыркнула Марина. – Я думала, что-то серьезное.
– Ну ты знаешь, она болтушка еще та. Я просто спросила ее, как там вообще обстановка, что нового… Просто так спросила, и знаешь, что она мне рассказала? Помнишь Фаину Осину?
– Фаечку? – оживилась Марина. – Конечно! Я же у нее столько настоек разных покупала. Но больше всего, конечно, зимой, от горла, ты знаешь, у меня оно слабое… И полоскания разные. И что?
Марина нахмурилась, предчувствуя нехорошее. И это нехорошее нависло над ними, как облако со смертельной тенью.
– Она умерла? – рубанула она самое страшное предположение.
– Да. Но не просто умерла. Ее, говорят, убили. Отравили.
– Крысиным ядом?
– Не знаю. Но весь город гудит. Да, и вот еще что. Наташка Кленова… Ее вообще на земляничной поляне нашли, ну, там, позади больницы, помнишь?
– Что значит «нашли»? Пьяную, что ли? – В смерть достаточно молодой еще и пышущей здоровьем продавщицы верить не хотелось.
– Ее тоже убили. Но подробностей мне не сказали. А про Лебедева нашего ты и сама знаешь…
– Что его укусила какая-то ядовитая африканская змея? Да. Но я подумала, что это просто сплетни… Откуда в нашем городе африканская змея? Подожди, но ты хотела со мной поговорить. Об этом? Рассказать, что в Калине все мрут как мухи? Господи, как же хорошо, что меня там уже нет!
– Я спросила про соседку твою, Катю.
– Зачем это еще?
– Ну, ты же рассказывала, что она после смерти Левы пила сильно, заговаривалась, призраков видела… ну я и спросила риелторшу на всякий случай, как там она, Катька-то, жива-здорова? Честно говоря, мне-то до нее никакого дела нет, но я тут подумала, а вдруг она сама захочет выкупить твою квартиру? Деньги у нее есть, Лева ей много оставил. Почему бы ей не расшириться? Соседи так обычно и поступают. Это удобно.
– Она не только призраков видела, – протянула Марина задумчиво. – Она, пьяная, себя с
