Час охоты - Эдуард Веркин

Бежать было поздно, и поэтому я решил сопротивляться. Их всего двое. Вернее, трое. Двое в полицейской форме и один гражданский. Правда, эти двое с пистолетами. Но я в хорошей форме. Если мне повезет, я успею перекусить руки им обоим… Вот третий… Ну да посмотрим.

Я поймал себя на мысли, что стал думать как настоящий убийца. Но ведь это правда, за последние недели я и в самом деле превратился в настоящую боевую собаку, ловкую, уверенную в себе. Даже безжалостную. А ведь моя предыдущая жизнь совершенно не походила на мою теперешнюю. Раньше, до того как в мой дом вошла Роза, я был обычным домашним псом. Пусть весьма грозной породы, пусть с весьма прославленными и боевыми предками, но все-таки мирным домашним любимцем. А теперь вот превратился в грозу целого города. За мной охотится маленькая армия, за мной охотятся вертолеты, листовки с моей фотографией висят практически на каждом столбе. Я знаменитость. Чудовище из мрака.

Патруль приближался. Лошади проснулись и заволновались. Я прижался к полу и напряг мышцы для броска. Я лежал возле самой двери. Дверь откроется, в проеме покажется полицейский, и я прыгну.

Они остановились перед моим вагоном. Пойнтеры взбесились и рвались с поводков.

– Открывай, – произнес знакомый мне голос.

Хриплый и чуть низкий голос.

Дверь поползла в сторону. В проеме показался человек в гражданском, в темноте я не различил его лица. Зато различил его одеколон.

«Клипер».

И еще я вспомнил – именно этим одеколоном пахли руки Ли.

– Ну что? – послышался голос полицейского. – Есть?

– Никого нет, – сказал Клипер. – Только лошади.

– Жалко, – вздохнул полицейский. – Вознаграждения нам так и не видать. И куда этот живодер подевался?

– Я бы на вашем месте радовался, что вы с ним не встретились, – сказал Клипер. – Вам повезло. Если бы вы с ним встретились, то не стояли бы сейчас здесь и не болтали бы всякую чепуху.

– Да я бы эту шавку… – начал было полицейский.

Клипер оглянулся, и полицейский сразу же замолчал.

– Ваше дело не рассуждать, а искать собаку, – сказал он. – Вот и ищите.

– Слушаюсь, – сказал полицейский недовольным голосом.

Клипер закрыл дверь.

– А чего псы-то так надрываются? – спросил другой полицейский. – С ума прямо сходят?

– Тут жеребенок, – ответил Клипер. – Он испуган. Вот псы и реагируют.

– Ясно, – вздохнул полицейский. – Идем дальше.

Они двинулись к другому вагону. Я лег на пол. Сердце у меня продолжало колотиться, перегоняя красное. Потом на меня разом навалилась усталость, я закрыл глаза и задремал.

Мне приснился быстрый цветной сон. Я и Ли шагали по гребню длинной треугольной скалы. Деревьев не было, один поросший зеленым мхом камень. Ли шагала первой, я за ней. По обеим сторонам уходили вниз синеватые пропасти, заполненные теплым белым туманом. Иногда из этих пропастей выплескивались высокие кипящие гейзеры и разбрасывали в разные стороны теплые брызги. Вдруг скала кончилась, и мы оказались на самом краю бездонного провала. А внизу плескалось море. Ли присела на большую зеленую кочку, я устроился рядом с ней. Мы смотрели на море и молчали.

Потом вдруг гейзеры начали нестерпимо громко свистеть.

Я проснулся. Тепловоз свистел, извещая о скором отправлении. Состав дрогнул, лязгнув вагонами, и тронулся с места, через минуту я увидел наш город в последний раз. Холм, руины монастыря, нашу улицу. Не знаю, может, мне показалось, но на набережной я заметил Ли. Она стояла и смотрела на меня. Я послушал воздух, но слишком сильно пахло лошадьми. Она не махала мне рукой, она меня не видела. Поезд ускорился, и Ли исчезла.

А потом три дня поезд шел на восток. Я валялся в сене и отдыхал. Когда приходил человек кормить лошадей, я зарывался поглубже. Делать мне было нечего, и я в основном думал.

Я думал – если была одна такая Роза, значит, вполне может быть, что есть и другие. Как сказал тот лысый мужик с иностранным акцентом, тот, который заставлял меня нырять в ванну и драться с коброй? Количество нападений животных на человека резко увеличилось. Может быть, это означает, что увеличилось количество таких, как Роза? Они бродят по нашему миру, заходят в дома, втираются в семьи и ждут своего часа. Часа охоты. Часа, когда люди ворочаются в беспокойстве в своих постелях, а собаки в страхе воют на луну. И никто не может остановить их. Потому что никто о них не знает.

Хотя нет, знают. Любой доктор может сказать, что Роза была не человеком. С первого взгляда. Но не говорят, молчат. Значит, такие, как Роза, кому-то интересны… Может, они из них какое-нибудь вещество выпаривать собираются. Или, может, они хотят их разводить и делать из них суперсолдат. А может, вообще на другие планеты забрасывать, кто его знает? Но то, что кое-кто в курсе, это несомненно. Правительство там… А может, правительство само все из таких тварей состоит…

Я лежал в вагоне рядом с теплыми лошадьми и смотрел на пробегающий мимо меня мир. Поезд останавливался редко и все почему-то на маленьких станциях. Выйти из состава мне не удавалось. Я ничего не ел, а пил вместе с лошадьми.

На одной из станций мой вагон оказался напротив большого новостного экрана. Поезд стоял долго, и я просмотрел сразу несколько передач. Про взрыв в Северной Корее, про наводнение в Германии, еще про что-то. Потом показали короткий репортаж про меня. Ведущий сказал, что «Пригородный инцидент» исчерпан. Как сообщила служба полиции по связям с общественностью, вчера днем Чудовище из мрака было застрелено полицейским патрулем. Затем они показали лежащий на пластиковом мешке труп собаки. Полицейский приподнял голову собаки и ножом разжал ее челюсти. Зубы у пса были внушительные, пожалуй, даже больше, чем у меня.

– Итак, жители маленьких городков Нечерноземья вздохнули спокойно. Чудовище из мрака нашло свой бесславный конец. Напомню, что на его кровавом счету четыре жертвы…

Пса завернули в пластиковый мешок и забросили в кузов.

Поезд тронулся.

– Хочется заметить, что взбесившаяся собака оказала ожесточенное сопротивление и искусала двух сотрудников полиции. Поэтому было принято решение живой ее не брать…

Станция осталась позади, и я так и не услышал, что там дальше произошло.

Значит, меня застрелили. Какой-то бедняга, бездомный или, как я, преданный своими хозяевами, сыграл мою роль. Они затравили его и пристрелили. Не удивлюсь, если все это было сделано в прямом эфире, не удивлюсь, если изо всего этого устроили настоящее шоу с погонями, стрельбой и глупыми комментариями за кадром. Это они сделали для того, чтобы успокоить общественность. Чтобы общественность могла спокойно ходить на работу и намазывать свои тосты яблочным джемом. Так что теперь я официально мертв. Теперь меня не будут искать.