Рыбья Кровь и княжна - Евгений Таганов

И вот утопающий в садах пограничный хазарско-асский город. Ассы, как русы и бродники, тоже говорили на словенском языке, но долгое разделение Диким Полем сильно изменило их: теперь они были больше хазарами и ромеями, чем словенами, и не испытывали к липовцам ни малейших единоплеменных чувств. Два года назад Дарник едва не взял Калач приступом, истребив не менее тысячи его защитников, поэтому на хороший прием здесь ему рассчитывать тем более не приходилось. Отойдя к правому безлюдному гористому берегу реки, лодии стали располагаться на ночную стоянку. Бесконечный майский день долго не затухал, давая возможность калачцам с левого берега как следует рассмотреть хищных пришельцев. Как и хазарского посла, мирный вид лодий никого не мог обмануть. Чужие торговые лодии спешно покидали калачские причалы.

У рядовых липовцев между тем шли свои споры: стоит нападать на город или нет?

— Если будем нападать, то уже сейчас надо готовиться к этому, — говорили менее искушенные бойники.

— Наш князь не пес, чтобы долго ходить вокруг и скалить зубы, — утверждали ветераны. — Всегда бьет внезапно. Вот увидите, утром сядем на весла, и вперед!

Однако утром команды «вперед» не последовало. К левому берегу направились две малых лодии, причем к городскому причалу пристала только одна, вторая остановилась от нее в тридцати саженях, чуть подгребая веслами против течения, дабы держаться на одном месте. На берег сошли под видом купцов с десяток гридей, заплатить смотровую торговую пошлину с одной лодии, обойти торжище, узнать цены, показать свои образцы товаров и под шумок оставить в Калаче парочку соглядатаев. Калачские стражники тоже нескромных вопросов не задавали: ну приехали торговать и приехали, даже на таможенном досмотре всех остальных липовских лодий не настаивали, чтобы не дать повода для ссоры. И уже сами «купцы» повышали голос:

— Чем же так нехороши наши товары, что не желаете их покупать?

К этому хазарские тиуны тоже оказались готовы, согласившись купить большую партию седел и свечей. Впрочем, особо увлекаться продажами князь не велел — сколько еще будет других торжищ — и после полудня, свезя проданные товары на берег, липовская флотилия снялась с места и поплыла дальше, к великому облегчению калачцев.

Русло реки еще больше расширилось, горы и холмы по правому берегу сменились ровной степью, переходящей кое-где в песчаную пустыню. Селища бродников чередовались с зимовьями степняков и укрепленными купеческими стоянками. Липовцы нигде не задерживались, торопясь выйти к Сурожскому морю.

После впадения в основное русло полноводного Малого Танаиса вновь пошли земли Русского каганата. Встречные суда из Айдара безбоязно приветствовали караван лодий с рыбными знаменами на мачтах. С одного из них сообщили, что в ромейском Ургане уже знают о флотилии Рыбьей Крови и готовятся ее основательно встретить, три биремы охраняют вход в гавань и ждут подхода еще трех бирем с Таврики. Дарник был порядком озадачен: что делать, если ромеи первыми нападут на него? Сражение с регулярными морскими силами Романии не входило в его намерения. При захвате Туруса он уже успел увидеть действие ромейского огня с хазарских бирем и не хотел его повторения.

На ближайшей стоянке князь приказал снять мачты с парусами с трех малых лодий и посадить в них на весла двойное количество гребцов. Эти беспарусные суда стали разведывательным отрядом его флотилии. Впереди поплыли два из них, третье держалось в отдалении, так, чтобы второе судно могло быстро вернуться к третьему, послать его с сообщением к основным силам и снова вернуться к первому разведчику.

Сам Дарник перешел на переднюю беспарусную лодию, чтобы самому все быстро решать. На трофейной хазарской карте русло Танаиса при впадении в море разбивалось на семь или восемь отдельных рукавов, образуя обширную дельту. Лишь бы биремы не успели преградить вход в саму дельту, опасался князь и подгонял гребцов налегать на весла изо всех сил.

Мачты бирем с узкими ромейскими флажками они увидели за две версты. Вечернее солнце за легкой облачной пеленой окрасило западную кайму неба в мягкий оранжевый цвет, на фоне которого особенно отчетливо вырисовывались эти флажки. Дарник дал знак обеим лодиям пристать к берегу, немного погодя к ним приблизилось третье судно-разведчик и сразу поплыло обратно, чтобы указать основным силам, где именно останавливаться на ночевку. Дождавшись, когда стало окончательно смеркаться, обе безмачтовые лодии вновь поплыли вниз по реке, прижимаясь к заросшему камышами берегу. Все гребцы надели доспехи, борта украсили прямоугольные щиты, а четыре камнемета выставили на упоры в боевом положении. О том, надо или нет атаковать ромеев, Рыбья Кровь себя даже не спрашивал. Раз те закупорили горловину реки, значит, как самое малое будет унизительный обыск лодий, и излишки оружия просто отберут. Как же после этого возвращаться в Липов?!

Вот впереди показались силуэты бирем. Высокие, внушительные, с двумя рядами весел, они стояли на якорях посреди реки, носами вверх по течению. Две впереди, третья чуть позади. Дарник не сразу сообразил, почему именно в таком порядке, потом понял, что это на случай, если словенские лодии прорвутся с какого-либо края, тот край третья бирема и закроет.

— Ну что, возвращаемся? — спросил пробравшийся на нос кормщик.

— Нет, идем мимо них дальше, — распорядился Рыбья Кровь.

Обе лодии продолжали медленно, не нарушая тишины, двигаться вниз по течению. Не замеченные ромеями, они проскользнули мимо бирем, отошли на полтора стрелища и снова пристали к берегу, чтобы окончательно договориться, как действовать. План Дарника был предельно прост; пользуясь темнотой, подойти с двух сторон к третьей запасной биреме и одновременно напасть на нее. Если получится, сломать их огнеметные сифоны и захватить горшки с горючей смесью, потом по сигналу трубы быстро вернуться на лодии и удирать во всю прыть, но обязательно не забыть поджечь саму бирему.

— А может, лучше себе ее захватим? — предложил полусотский арсов. — Потом на биреме и в их Урган, переодевшись, ворвемся.

— Нам бы самим тут в угольки не превратиться, — усмехнулся князь. — Поэтому приказываю: ромеев не убивать, а только ранить, протыкайте руки и ноги и оставляйте. Пускай своих потом сами перевязывают и лечат. Надо, чтобы двум другим биремам стало не до нас.

От больших и малых щитов отказались, из доспехов оставили только шлемы и нагрудники, в специальных железных ящиках разожгли огонь для факелов.

Не все вышло столь гладко, как задумывалось. Грести бесшумно против течения не получилось. С биремы заметили крадущиеся лодии и подняли тревогу. Но липовцы были уже у обоих бортов. Лодия Дарника чуть промахнулась, сильно ушла вперед, и ее пришлось веревками с крючьями, закинутыми на ромейское судно, подтягивать назад. Зато удалось дважды выстрелить из обоих камнеметов «железными орехами» по головам противника, пытавшегося обрубить крючья. Бойники с белыми повязками на шеях дружно лезли на бирему, падали в воду и снова лезли. Все прежние указания враз оказались забыты, горячка и сутолока рукопашной схватки не оставляли места каким-либо размышлениям. Дарнику пришлось самому зажигать факелы и передавать их воинам. На лодии осталось не больше пяти-шести человек. Хорошо еще, что трубач был на месте.

Тревога поднялась и на дальних биремах. Там засветились огни, произошло какое-то движение, и чуть погодя по воздуху пронесся дымящийся предмет, упал на воду возле атакуемой биремы и взорвался пламенной вспышкой, освещая происходящее вокруг. Вода, казалось, только помогала горящей жидкости гореть еще ярче.

— Поджигай, поджигай! — машинально вслух повторял князь, пытаясь понять, сколько еще у них осталось времени.

На биреме пошла настоящая резня. Полторы сотни захваченных врасплох ромеев оказывали слабое сопротивление сотне липовцев. Многие прыгали в воду, чтобы спастись вплавь.

Неожиданно горящий факел из рук Дарника выхватил Корней и белкой прыгнул с ним на высокий борт биремы. Огни на воде стали двигаться — ромеи спешили к месту схватки. Князь дернул за руку трубача, зазвучал сигнал отхода. Но вернуть вошедших в раж воинов было непросто. Рыбья Кровь велел всем, кто оставался на борту, бить по железу. Наконец разгоряченные гриди и бойники потянулись на лодию. Не дожидаясь всех, стали обрубать веревки с крюками и отходить прочь. Вторая лодия отошла еще раньше. Опоздавшие липовцы прыгали в воду и догоняли своих вплавь. Поднимая их на борт, умудрились захватить и двух ромеев, поплывших в суматохе не туда, куда следовало.

Запасная бирема была в густом дыму — факелы сделали свое дело. Два других ромейских корабля не преследовали словен — подбирали плавающих соратников и пытались спасти горящее судно.