Княжич - Олег Гончаров

Желающих было много. И пили они часто. Так часто, что уже очень скоро девушка раскраснелась и запыхалась.

Наконец-то жгучая жажда пирующих поутихла. Одна бочка с пивом опустела. А у Гро появилась передышка. Она подошла, качая бедрами, к нам. Презрительно взглянула на меня, улыбнулась Орму и собралась присесть с ним рядом.

— Гро! — рявкнул конунг. — Мой рог уже пуст. Женщина вздохнула и, подмигнув Орму, пошла к отцу.

— Хороша девка? — спросил меня напарник.

Я пожал плечами, но вчерашняя ночь вдруг озарилась на мгновение в памяти, а ладонь вспомнила твердый сосок ее груди. И я понял, что стыд заливает краской мое лицо.

— Хороша, — сказал он и опрокинул пиво себе в глотку. — Еще пива! — крикнул, глядя на дочь конунга, но вместо Гро к нему подошла старая конунгова жена.

Она быстро наполнила рог и протянула викингу.

— Я бы Гро с собой забрал, — сказал он тихонько мне. — Только моя Халльдис ей глаза выцарапает…

— Досточтимые ярлы! — Конунг встал на своем сундуке и поднял рог. — Я очень рад, что сегодня вы собрались в моем доме. Особенно я рад, что мой старый друг Торбьерн, сын Вивеля из Исландии, после дальнего похода заглянул в мой фьорд.

— Слава Торбьерну! — крикнул кто-то.

— Слава! — подхватили остальные.

Хевдинг встал со своего места и учтиво поклонился.

Все выпили.

— Пусть он расскажет нам свою историю, — продолжил Трюггвас. — А чтобы ему приятней было говорить, пусть Снорри-скальд ему подыграет. А может, и сложит вису.

Один из викингов тоже встал, поклонился и достал из-под плаща небольшой струнный инструмент, очень похожий на наши гусли.

Он сел на место и тихонько стал перебирать струны. И мелодия, так похожая на песню моря, зазвучала под крышей Длинного дома.

Торбьерн глотнул еще пивка, чтобы промочить горло, помолчал немного, собираясь с мыслями, и начал свой рассказ:

— Жил человек по имени Торбьерн. Он жил в Пещерных полях на Купальном склоне, тех, что получил в приданое за свою жену Халльвейг, дочь Эй-нара. Жил он на широкую ногу, но скучал по морю. Жил человек по имени Орм, — Хевдинг кивнул на моего владельца.

Тот встал, поклонился под приветственные крики собравшихся и сел на место.

— Он жил у Орлиной скалы, — продолжил Торбьерн. — Жену его звали Халльдис. — При этих словах Гро поморщилась. — Орм был хорошим хозяином и большим другом Торбьерна, но тоже скучал по морю. И вот они вместе с кормчим Борном Носатым и хорошими людьми вышли в море и отправились на восход, чтобы навестить старых друзей и посмотреть на земли, которых еще не видели. Они перезимовали у конунга Трюггваса. — Хевдинг учтиво кивнул в сторону большого стула.

Хозяин дома слегка приподнялся на своем стуле, оперевшись руками о подлокотники. Дождался, когда стихнут здравицы викингов. Сел на место. Хлебнул из своего рога.

— Здесь их хорошо встретили. — Хевдинг поднял свой рог в приветствии.

— Так хорошо, что даже не хотелось уходить! — выкрикнул Орм и хитро взглянул на Гро.

Скальд ударил по струнам чуть сильнее.

— Но море звало, — продолжил викинг, — и Торбьерн поплыл дальше на восток.

Снорри заиграл другую мелодию, точно давая понять, что предыстория закончилась и теперь начинается сама история.

Торбьерн сделал еще пару больших глотков. Вслушался в мелодию и заговорил снова:

— В начале лета Торбьерн пришел в Норвегию к ярлу Эйрику Кровавая Секира, где был хорошо встречен. Эйрик попросил Торбьерна отправиться к его сыну Бьерну, который в то время воевал с пруссами. Торбьерн с радостью согласился и пошел дальше на восток помогать Бьерну, сыну Эйрика.

Хевдинг сделал небольшую паузу. Дождался, когда одна из жен конунга зачерпнет ему пива. Приложился к рогу. Крякнул от удовольствия. Оглядел присутствующих. Те, не проронив ни слова, тихо ждали продолжения истории.

— Когда Торбьерн дошел до прусского берега, он Узнал, что Бьерн, сын Эйрика, победил пруссов, взял богатую добычу и вернулся домой. Торбьерн решил последовать за ним. Но налетел сильный северо-восточный ветер и поднял на море большую волну. — Скальд, точно почувствовав перемену в настроении рассказчика, заиграл тревожно и настороженно. — Драккар несло на скалы. Чтобы навечно не остаться в море, Торбьерн, Орм и Борн укрылись в устье полноводной реки. Река была такая полноводная, что драккар легко мог идти. И они поднялись вверх по течению, где немало взяли добычи. И уже собирались вернуться назад. Но тут наступила зима. Река замерзла. Драккар больше не мог двигаться. Торбьерну пришлось остаться здесь до весны. Зима была суровой. Двое из людей умерли. Вспомним о них, — с этими слогами Торбьерн поднял рог над головой.

Викинги молча сделали по глотку пива, а скальд прервал мелодию.

— Когда пришла весна, — после недолгого молчания продолжил хевдинг, — драккар спустили на воду. По пути к морю Торбьерн увидел странных людей, гревшихся у костра. — Здесь я стал слушать внимательнее, ведь речь зашла о нас. — Орм одного убил. Двоих взял в качестве добычи. А четвертый сбежал. Тут появились викинги. Из тех, которые забыли о море. — Хевдинг презрительно скривился. — Они сказали, что служат у конунга Гардерики Ингвара, сына Хререка. Того Хререка, который отдал германцам Фрисландию, ушел в Гардерику и взял себе Хольмгард[110]. Эти люди грубо потребовали, чтобы Орм отдал трэлей им. Орм попытался им объяснить, что трэли теперь его. Если они хотят их себе, то пусть выкупают. Вместо выкупа люди Ингвара достали мечи. Там эти отступники и остались. А Торбьерн потерял четверых. Вспомним о них. Вспомнили…

— Один из трэлей был никудышным. Второй — странным. Первого мы убили, — соврал хевдинг.

А я подумал: «Как там Яромир? Сумел ли добраться до своих? Или сложил голову в германских лесах? »

— А второй принес нам удачу. — Хевдинг взглянул на меня. — На обратном пути нас ни разу не штормило. Он быстро научился работать с веслом. Выучил наш язык. И даже умеет играть в тавлеи! А Орм сказал, что трэль однажды смог услышать песню моря…

Викинги возбужденно зашумели. Трюггвас призвал их к молчанию, подняв вверх раскрытую ладонь.

— И вот наконец Торбьерн пришел к дружественному берегу. И конунг Трюггвас хорошо принял его, — закончил хевдинг свою историю.

Скальд оборвал мелодию. Повисла неловкая тишина.

— Хорошую историю ты рассказал, друг Торбьерн, — подал голос конунг. — Я хочу выпить за это.

И все, в который раз, выпили.

— А где же тот трэль, который приносит удачу, знает благородный язык и умеет играть в тавлеи? — спросил конунг.

— Он здесь, — громко сказал Орм и подтолкнул меня вперед.

Пришлось встать.

— Это правда? — Трюггвас смерил меня взглядом.

— Это правда, досточтимый конунг, — ответил я. Викинги еще больше зашумели.

— И ты слышал песню моря?

— Да, конунг. — Я обернулся на Орма, и тот закивал головой, подтверждая.

— Удивительные вещи творятся на свете, — глубокомысленно заметил Трюггвас. — Дай ему пива, — сказал он Гро.

Та нехотя зачерпнула пиво глиняной миской и сунула ее мне в руки.

— Благодарю, конунг. — Я поклонился и хлебнул из миски.

Пиво оказалось горьким и забористым.

— Снорри, — словно забыв о моем существовании, конунг повернулся к скальду, — сложилась ли виса?

— Да, конунг. Вот она.

Снорри снова ударил по струнам и произнес нараспев:

У славного конунга Трюггваса

На радостном праздничном йолле[111]

Мужи отдыхали,

Походы свои вспоминая.

А друг его Торбьерн,

Немало потешив хозяев,

Явил неразумного трэля,

Который в тавлеи играет.

Бурной радостью встретили вису викинги, собравшиеся в этот дождливый день под крышей Длинного дома.

— Эка невидаль — говорящий трэль! — прервал всеобщее веселье чей-то голос. — Я однажды встретил говорящую собаку, так чем этот трэль лучше?

— Сравнив моего трэля с собакой, ты оскорбил меня! — взвился Орм. — Кто ты такой? Назовись! Или струсил?

— Кто там вякает, называя меня трусом? — Из-за стола вскочил здоровенный викинг. — Последний, кто это сделал, в Вальхаллу не попал. Нечему было попадать. Я просто порвал его на куски, — и громко рассмеялся.

— Видно, Сигурд выпил слишком много пива, — услышал я голос одного из викингов, сидевшего неподалеку.

— Я — Сигурд, сын Эйстейна, прозванный в народе Большим Сигурдом, — громогласно объявил викинг.

— А я — Орм, сын Хальвдана, прозванный в народе Могучим. — Мой владетель поднялся со своего места и встал напротив обидчика.

Сигурд оказался на целую голову выше Орма.

Он был длинноволос, длинноус и длиннорук. А шеи у него вовсе не было. На широких плечах булыгой торчала большая голова. Огромные кулачищи. Сдвинутые к переносице кустистые брови. Большой мясистый нос. И взгляд, способный прожечь в супротивнике дыру.