Охотник на творцов - Александр Андреевич Лобанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И как бы сильные мира сего не любили деньги, но свою жизнь и здравомыслие они любили больше, по этой причине после Чёрного месяца… нет, деньги не отменили, и не разделили поровну. Деньги сделали максимально нематериальными, чтобы на них нельзя было сфокусировать Веру. Если точнее, то мир перешёл в эпоху крипто-валют и массового беспроводного расчёта. Это позволило запереть Веру в деньги на уровне интернета.
Но что же банки? То, что во время Чёрного месяца… да и позже… собственно, даже до сих пор, их пытались грабить с помощью различных проявлений Веры — ничего удивительного. Да, в банках отсутствовали деньги, зато имелись активы: драгоценные металлы и камни, акции и другие дорогостоящие бумаги, просто безделушки со стоимостью, где нулей больше нежели позволяют приличия. Также в стенах банка находились магазины с дорогими вещами, которые имели особую притягательность для воров.
Банкам пришлось резко сократить своё присутствие до двух-трёх отделений на миллион жителей города. Добавим туда офисы дорогих фирменных магазинчиков, которые могли себе это позволить. В результате отделения стали больше похожи на маленькие крепости. Маленькие оконца. Толстые бетонные стены. Сталь. Решётки, где только возможно. Камеры воткнули везде, куда только хватило фантазии и дотянулись конечности. Охраны пять-шесть бывших военных, зачастую творцов, с тяжёлым вооружением и в броне, которую можно принять за рыцарскую.
Связываться с подобной системой охраны могли только психи. Зато клиентам банка и магазинов всегда рады и их защищают в стенах офиса. И банк нашего города всего в паре кварталов на соседней улице… почти жаль, что такая возможность зайти пропадает.
Ладно, что-то меня совсем унесло в воспоминания, уважаемый читатель. Нужно, наконец, заняться делом, ради которого я приехал. А прибыл я на поверку призывника, которому выдали разрешение на установку и использование игр боевой направленности. Жил он в частном секторе, в небольшом деревянном чуть покосившемся доме.
Согласно данным на парня:
'Дмитрий Юрьевич Епифанов.
Возраст — 18 лет. Холост. Постоянной подруги не имеет. Детей нет. Мать — мертва (черепно-мозговая травма) 4 года. Отец — отбывание срока в колонии (14 лет за убийство) 4 года. Опекун бабушка.
Не работает. Не учится. Военнообязанный.
Собственность: не имеет. Проживает: Проспект Строителей д. 45.
Творческих увлечений не зарегистрировано (отмечена высокая интернет-активность). Развитие: «Психик» — защита психики.
Уровень Веры — низкий: ИВ — 1 ед. БВ — ~40 ед. МВ — 10÷50 ед.'
Я прошёл по гнилым, хлюпающим в грязи доскам, что притворялись тропинкой от дороги к двери дома. Успел отметить: огород на заднем дворе не убран, более того, весь зарос сорняком, ботва картошки едва угадывается, словно на грядках месяц никто не появлялся. А когда я занёс руку, чтобы постучать, то понял — дом не просто покосившийся, но с дырами в ладонь между брёвнами, которые догнивали свой век.
Дверь от стука не рухнула — уже хорошо. Я ещё раз огляделся. Поленница почти пуста, хотя, очевидно, ей недавно пользовались — белёсая щепа ещё не втоптана в грязь, а несколько чурбачков уже подготовлены для транспортировки в дом. Удручающая картина, если честно.
Внутри дома оставалось тихо. Я вновь постучал. Стоять на месте становилось прохладно, так как сегодня солнце баловало лишь скупым светом и теплом. Не дождавшись реакции, я нетерпеливо залез в наруч. Всё правильно, значок Дмитрия в доме, как и его бабушки.
— Откройте, — со всей дури начал я бить в дверь, раздражаясь. — Я знаю, вы дома.
— Уходите! — крикнули мне из-за двери дрожащим голосом.
— Это Редактор! Я пришёл для проверки от военкомата! — рявкнул я, с трудом сдерживая недовольство. — Откройте немедленно!
За дверью зашуршало, и она открылась, пронзительно скрипнув не смазанными петлями. Военнообязанным оказался парень среднего роста, от вида которого меня передёрнуло: лицо в прыщах, которые лишь слегка прикрывали сальные патлы. Плюс редкие волосинки на лице, которые пытались превратиться в усики и козлиную бородку. Безуспешно. Ещё большее отвращение вызывал живот… хотя нет, правильнее, брюхо, делавшее парня вдвое больше. И всё это чудо в поношенной потной одежде. Радовало единственное — от парня не пахло.
— Доброго дня, — я открыл своё удостоверение. — Позволите?
— Да, да, конечно, — лишь мельком глянув на документ, заторопился парень, и я с трудом сдержал рвотный позыв, заметив жёлтые зубы с белым налётом.
Похоже, парень совершенно асоциален: про Истинную Веру молчу — её много не бывает, но уровень Бытовой Веры всего в сорок единиц — нонсенс! А Мимолётной и того меньше! Вероятно, он из дома по несколько дней не выходит? И я этому не удивлён. Однако, каким бы неприятным и нелюдимым парень ни был, но наша встреча — это работа. По крайней мере, для меня. А работу никто не отменял, придётся беседовать. Ну и персонаж…
Раньше бы я только посмеялся от попыток забрать на срочную службу подобного индивида. Я, до прихода Веры, чуть ли не конкурс в армию проходил! Но изменения мира коснулись даже отлаженной десятилетиями военной машины — из подобного червя может родиться машина для убийства, главное правильно вложить Веру.
Для моего собеседника это в равной степени обязанность и возможность, и судя по изменению интонации на угоднические, парень это осознал и ситуацией проникся. Ситуацию это не сильно спасло, ибо вкупе с внешним видом стало ещё отвратнее, но не всё коту масленица, нужно работать с тем, что есть.
— Проходите. Чем могу помочь? Что от меня нужно?
Я прошёл, отметив, что внутри сеней очень свежо и убрано, всё чуть ли не сияло! И даже чем-то приятно пахло. Я прошёлся по небольшому помещению и, преодолев очередную дверь, оказался в тёплой жилой части. Под ногами гулко ухнуло, как из бочки. Всё не просто старое, но древнее! Ещё немного и можно сдавать, как антиквариат. Но, опять же, чисто и уютно. Я даже замешкался, думая, снимать обувь или нет. Но решил всё же пройти так. Осмотр — это немаловажная часть проверки.
— Я хочу узнать, почему вас забирают в армию? И для чего вам нужно подключение военных игр? — строго вопросил я, по жесту хозяина проходя за стол, накрытый скатертью с рюшами. — Возникли какие-то проблемы с поступлением?
— Что вы! — парень суетился, включил ненавязчивую музыку на магнитофоне, без вопросов начав наливать чай из электрического самовара. — Я сам решил идти в армию!
Я даже не пытался скрыть удивления. Должен отметить, приятного удивления. Я думал, парню не хватило мозгов, социальных навыков или, что более вероятно по виду жилища — средств для поступления. Но я уже понял свою ошибку, ибо успел отметить в смежной комнате сверхнавороченный игровой компьютер: несколько экранов, системный блок сияет как новогодняя елка, подсвечивая водяное охлаждение, видеокарты и прочие девайсы футуристично выпирают — красота. Я с благосклонностью стал слушать.
— Понимаете… — парень смутился. Пальцы дрожали. Глазки бегали. Довольно мило. — Вы видите, я не в лучшей физической форме. Потому, отдавая долг родине, я надеюсь привести себя в порядок. А военные игры — это способ заложить основы привычным мне способом.
Под полом чуть слышно зашуршало. Парень неровно улыбнулся и рвано двинулся к серванту, где стояла коллекция духов, пожелтевших книг и виниловых пластинок вкупе с граммофоном! Все это венчала вазочка с печеньем и конфетами, которые радушный хозяин достал и поставил передо мной на стол.
— Привычным способом? И чем же вы занимаетесь сейчас? Какие имеете планы на будущее? — пригубил я чай с печенькой. Согласно правилам, есть и пить что-либо, находясь при исполнении, было запрещено. Однако чего бояться в столь уютном доме? Тут спокойно почти как «У Семёныча». Тем более что угощение очень вкусное, и я расслабился окончательно.
— Я балуюсь программированием, — продолжал отвечать парень чуть дрожащим голосом, а пальцы его так и плясали не в состоянии замереть. Нервничает парень. Переживает. — Сейчас работы в этой сфере достаточно, и платят хорошо. А после армии, надеюсь, сумею обучаться по этому направлению и дальше, — и, перехватив мой взгляд на компьютер в соседней комнате, спешно закивал: — Да. Да. Для этого мне нужен компьютер.
— Программирование? — я взбодрился: — И какие языки программирования? Какие направления? И куда хотите вкладывать Веру?
Программисты получали немало Веры, хотя и узкоспециализированной. Про
