Черный Город - Элизабет

— Там наверху потрясающий вид, — говорит он. — Пойдем, я покажу тебе.

Он взбирается на крышу и втягивает за собой меня. От этого движения мы падаем, и я приземляюсь на него, хихикая. Мы садимся и разглядываем обгорелые городские руины. Это действительно потрясающе. Церковные колокола торжественно звонят, возвещая о праздновании годовщины дня Примирения, пока ленты черного дыма украшают небо. Улицы под нами заполнены семьями, нарядившимися в их лучшие одежды, все куда-то торопятся. Тогда я начинаю замечать и менее приятные вещи: танки Стражей, патрулирующие улицы, перегородки из колючей проволоки, Пограничная стена.

Над нами в сером небе летит ворон, его длинные черные крылья рассекают облака дыма и пепла, которые по-прежнему осыпаются на город.

— Иногда мне хочется, чтобы я могла улететь отсюда, — говорю я.

Эш встает и берет меня за руку.

— Куда мы идем? — спрашиваю я.

— Ты мне доверяешь?

— Да… я доверяю тебе, — отвечаю я — Так куда мы идем?

Он усмехается: — Летать.

Он переходит на бег, моя рука по-прежнему переплетена с его рукой. Мне приходится бежать на пределе сил, чтобы успевать за ним. Край крыши все ближе и ближе. Я начинаю паниковать.

— Эш!

Мы будем падать, мы разобьемся, мы умрем, мы…

Эш вместе со мной подпрыгивает в воздух. Всего какое-то мгновение, кажется, что мы летим, в то время, как перепрыгиваем на здание на противоположной стороне улицы. Мы приземляемся с глухим ударом на крышу. Я улыбаюсь ему.

Он отпускает мою руку и направляется к следующей крыше. Расстояние между зданиями не такое уж и большое, ведь город обычно переполнен жителями. Поэтому, оказывается, так просто путешествовать таким путем. Теперь я не удивлена, что Эш беспрепятственно забрался на крышу моего дома. Я следую за ним, как в игре в кошки — мышки. Город вокруг меня сливается в одно сплошное пятно, пока мы перепрыгиваем с крыши на крышу. Ледяной ветер развевает мои волосы и покалывает щеки, и какое-то время я чувствую себя птицей, парящей в небесах.

Я прыгаю с очередной крыши, и Эш ловит меня, когда я приземляюсь. Мы падаем в объятия друг друга. Его тело прижато моим, но его упругие мышцы легко справляются с моим весом. Каждый раз, когда мы дышим, мое тело двигается с его телом, как будто я качаюсь вверх — вниз на волнах

Я очерчиваю пальцем контур его губ, и он вздыхает, слегка раздвигая их, и я могу видеть кончики его клыков. Моё сердцебиение учащается. Их вид и пугает, и волнует меня. Я осторожно прикасаюсь своими губами к его.

Между нами пробегает очень сильный электрический разряд.

Я смеюсь.

- Ты это почувствовал?

— Что? — притворяется он.

— Электрический разряд?

Он мотает головой, но я знаю, что он лжет.

— Может, стоит попробовать еще раз? — предлагает он.

Я закатываю глаза.

- Только ради научных целей.

Мы целуемся снова, и как будто удар молнии проходит сквозь моё тело. Он сильнее прижимает меня, и наш поцелуй становится более глубоким. Я могу почувствовать его клыки у моих губ, но это не неприятное чувство. Через несколько минут я неохотно отодвигаюсь, но продолжаю лежать на нем, просто прислушиваясь к биению его сердца. Он играет с моими волосами, накручивая мой локон на свой указательный палец.

— Ты должна почаще распускать свои волосы. Они такие красивые, — бормочет он.

Я смеюсь. Никто прежде не называл мои волосы красивыми, даже Себастьян. Но не думаю, что я на самом деле сильно ему нравилась, он просто хотел обладать мной. Эш удовлетворенно вздыхает.

— Ты счастлив? — спрашиваю я.

— Да.

Я устраиваюсь на нем поудобнее, и его сердце ускоряется. Я все еще нахожу этот звук потрясающим. И это я его запустила.

— Каково это, не иметь сердцебиения? — тихонько спрашиваю я.

Он какое-то время молчит, и я думаю, не ляпнула ли чего лишнего.

— Это был ад, — наконец, говорит он. — Это будто застрять между жизнью и смертью; я мог ходить, говорить, дышать, есть, но живым по-настоящему не был. Я никогда не был частью этого мира.

— А теперь ты часть этого мира?

— Да, благодаря тебе.

Я теснее прижимаюсь к нему.

— У тебя одно сердце, как у людей или два, как у Дарклингов? — Я мало что знаю о физиологии полукровок, а мне хотелось всё знать об Эше.

— У меня только одно сердце, как у человека. Однако когда я встретил тебя, оно заработало точно таким же образом, как второе сердце у Дарклингов, так что, полагаю, как бы там я не был устроен внутри, во мне сочетаются обе расы.

— Ты унаследовал лучшее от обоих миров? — спрашиваю я.

Он посмеивается.

- Никогда не думал об этом прежде в таком ключе. Я всегда считал, что мне досталось всё самое худшее.

Мы продолжаем обниматься, пока солнце не начинает закатываться за город. Облака в небе сменяют тяжелые и черные тучи, угрожающие разразиться бурей. Я слышу, как вдалеке, в Легионе, жутко воя, перекликаются друг с другом Дарклинги, будто очнулись от спячки. Эш спокойно слушает.

— Тебе хочется быть с ними? — Я перекатываюсь на живот, чтобы увидеть его лицо.

— Да. Нелегко быть единственным полукровкой в городе. Мне…

— Одиноко? — заканчиваю я за него.

Он кивает.

- Но я больше не чувствую одиночества.

Он берет мою руку и кладет к себе на грудь. Его сердце под моей ладонью бьется монотонно и уверено.

— Так прекрасно иметь Кровную половинку. Ты всегда со мной. Я не одинок, — говорит он.

— Но разве тебе не хочется встретиться со своей семьей? — спрашиваю я.

— Я увижу свою семью сегодня вечером.

Он рассказывает мне о Сигуре и что его пригласили в Легион. Не знаю почему, но неожиданно меня заполняет ничем не объяснимый страх. Я не хочу, чтобы он туда шел, но не могу сказать ему, чтобы он не виделся со своей семьей.

— Откуда ты знаешь Сигура? — спрашиваю я.

— Они с моей мамой Кровные половинки. Когда разразилась война, моя мама ушла от папы, чтобы быть с Сигуром.

— Это должно было быть очень тяжело для тебя и твоего отца, — говорю я.

Он вздыхает.

- Все нормально. Кажется, я, наконец, понял, что у неё не было выбора. Если она испытывала к Сигуру то, что я чувствую к тебе, у неё просто не было другого варианта, кроме как быть с ним.

— Как они познакомились? Ты не обязан рассказывать, — быстро добавляю я, понимая, что опять веду себя бестактно. Мне любопытно узнать, как он жил, до встречи со мной.

— Перед началом войны, мама была связана с Фронтом Легиона «Освобождение», еще, когда они были защитниками гражданских прав, а не борцами за свободу, — объясняет он. — Ей, в самом деле, было не наплевать. Она даже ходила в ректорат Университета Блэк Сити, требуя, чтобы и Дарклинги имели возможность получать образование.

— Ого, поверить не могу, что она в этом участвовала, — говорю я, вспоминая, что отец рассказывал мне об этом.

Он кивает.

- Сигур возглавил движение. Она безумно влюбилась в него еще до того, как познакомилась с ним. Папа частенько поддразнивал её за это, он считал это глупой влюбленностью в местную знаменитость. Думаю, он был не прав. Дело в том, что, как мне кажется, мама, в конце концов, все равно ушла бы от папы.

— Почему ты так думаешь?

— Они боролись за меня. Чем глубже мама погружалась в дела, связанные с движением за гражданские права, тем сильнее ей хотелось растить меня, как Дарклинга.

— А отец этого не хотел?

— Он считал, что мне будет проще влиться в общество, если я буду больше человеком. Они никогда не спрашивали, чего хотел я.

— И чего же ты хотел?

— Я хотел быть Дарклингом. Я хотел бы жить со своей матерью, когда была возведена стена.

— Почему же ты с нею не жил?

Эш глядит куда-то вдаль.

- Она никогда не предлагала.

— Я рада, что ты остался. Иначе, мы бы никогда не встретились, — говорю я.

И тогда он целует меня. Медленно и мягко, и мое тело наполняется солнечным светом, заставляя расцветать каждую клеточку. Когда мы, наконец, прерываемся, он встает и помогает мне подняться на ноги.

— Мне, правда, нужно идти. Они ждут меня.

Я опускаю взгляд.

- Обещаешь, что вернешься ко мне?

Он приподнимает мой подбородок и нежно целует в губы.

— Ничто не может нас разлучить, — говорит он.

Грозовые облака над нами, в конце концов, прорывает дождем, и первые капли падают мне на щеку. Меня охватывает озноб. Надеюсь, что он прав.

ЭШ

С глухим звуком металлические ворота медленно открылись. Мои нервы на пределе. Наконец-то я окажусь внутри Легиона! Я не стал говорить отцу, что собираюсь сюда. Он даже не знает, что я встречался с Сигуром прошлой ночью, и об аресте тоже я не стал ему говорить. Это только расстроило бы его, на его долю достаточно страданий из-за мамы. Он думает, что я провожу сегодняшний вечер с Жуком.