Волшебный дуб, или Новые приключения Дори - Олег Рой

– Кто здесь?!

Юный гремлин открыл медальон и направил свет туда, откуда раздавался голос. В переплетении корней сидела крыса. Она прищурилась, но убегать не стала.

– Свет убери, а? – сказала она и дернула носом. – Поесть дашь? Нет? Ладно. Жаль.

– А ты кто? – Дори закрыл медальон и потер глаза: он теперь в полутьме почти ничего не видел.

Голос крыс раздался уже с другой стороны:

– Рисс меня звать. Крыса я, как видишь. И мы уже встречались.

– Не помню тебя, – ответил Дори, он оглянулся и все-таки заметил притаившуюся уже в другом месте крысу, – это точно не был другой гремлин, а не я?

– Пфф, я в банке сидела, – сказала крыса Рисс. – Которую ты в Крепости расколотил. Спасибо тебе, кстати. Честно.

Дори еще раз внимательно к ней присмотрелся: определенно, шерстка была самой обычной, серой, а вовсе не такой цветастой, как у сбежавшей из банки в избушке колдуна крысы.

– А ты точно она? – осторожно спросил Дори. – Не обижайся, но та крыса поярче была. Хотя и ты симпатичная, как для крысы.

– Ха! Так не проблема с цветом-то, – ответила Рисс, и ее шерсть пошла зелеными, красными и фиолетовыми полосами и пятнами. – Я могу менять окраску, как захочу. Хоть крапчатой быть, хоть в мелкий цветочек.

Она снова стала серой и принялась чистить мордочку.

– А… хорошо тебе, – сказал Дори. – Ты что-то сказала про маски? Что сломать их надо или как-то так.

– Точно, – Рисс убрала лапки от мордочки и шевельнула ухом, – новый хозяин Крепости с помощью них выглядит каждый раз по-другому. А на самом деле он обычный себе гремлин. Ну прям как ты.

– Я об этом говорил, – поддакнул Дубок.

– Ясно, – ответил Дори, – а чем это мне поможет? В смысле, чем поможет, если маски разбить? Ну не сможет он чужого облика принимать, но мне-то это что даст? Он ведь все равно сможет превратить меня в лягушку.

– Лица свои менять не сможет, да, – сказала Рисс, – а за магию не боись, у него силы никакущие. Считай, нет вовсе волшебства в нем. Маски разобьешь, он часть связи с Крепостью потеряет.

Дори удивленно уставился на крысу: как это у колдуна и колдовских сил нет? Юный гремлин даже подумал, что вдруг, пока Рисс в той жиже плавала, разум растеряла. Да и вообще, как-то редко он даже в Кронии говорящих крыс видел, врядли они умные.

– А откуда ты это все знаешь? – решил уточнить у Рисс Дори.

– Я в магии шарю, – ответила крыса, шевеля усами, – была питомцем Цестинды. Потом ведьма эта из ума совсем выжила, меня в банку запихала. А я за Крепостью наблюдала. Ух, ну и вреднючее здание! Спасибо еще раз, кстати. По гроб жизни благодарна буду.

Дори задумчиво кивнул. Он теребил кисточку на хвосте и думал, доверять ему Рисс или нет.

– А почему ты мне помогаешь? – спросил Дори.

– Пф-ф-ф, ты меня спас считай! Я в долгу перед тобой, говорю же. – Рисс с комфортом устроилась между корней. – Ну и колдунишка этот, который и не колдун, не по нутру мне. А Крепость совсем шифером того, если понимаешь.

Не то чтобы Дори понимал все, что крыса говорила, но он кивнул и решил пока что не перебивать Рисс: и невежливо, и вдруг она что-то полезное скажет.

– Кстати, а как там в Кронии? – неожиданно сменила тему Рисс. – Кто Лунная Правительница?

– Великолепная Тананна, – ответил Дори.

– А-а-а, – протянула Рисс и снова дернула носом, – вот оно как… Ти хорошая тетка, и мышь ее летучая мне всегда нравилась. Хотя странно, что не Мина… – Рисс замолчала, задумчиво повела носом из стороны в сторону.

Дори кашлянул, привлекая к себе ее внимание.

– А уничтожение масок точно поможет отвлечь колдуна?

– Ага, – ответила Рисс, – зуб даю. Еще и части сил лишит, он-то через маски с Крепостью связан… ну или она с ним. Магию ему давала, а сама на его настроении сидела.

Дори решил не уточнять, как можно сидеть на чьем-то настроении, он всегда считал, что это что-то не совсем подходящее. Садиться ведь можно на стул там или камень, даже на воду уже не сядешь или на воздух, а настроение – это еще более хрупкая штука. Но кто этих колдунов и колдовские приспособления знает.

– Но как я смогу с ними что-то сделать? – спросил Дори скорее не Рисс, а самого себя.

Он еще не закончил говорить, как земля под ним завибрировала, и корни Дубка вытолкнула волшебный топор прямо перед гремлином.

– Так, я подозреваю, тебе будет проще уничтожать маски в Крепости колдуна, – сказал Молодой Дубок. – Волшебство топора поможет.

– Да, проще! – согласно пискнула Рисс. – Слушай, дерево, а можно я твою кору погрызу?

– Нет! – возмутился Дубок. – Не смей.

– Так что, голодной сидеть? Я целую вечность не ела!

– Я поищу, где тут рядом сыроежки растут, – заботливо ответил Дубок. Или сам выращу для тебя.

– Спасибо! – пискнула Рисс. – Ты теперь мой самый лучший друг.

Крыса проскользнула между корнями и скрылась из вида.

– Я теперь пойду в рост, – серьезно сказал Молодой Дубок, – буду очень занят и не думаю, что смогу даже вести с тобой беседы. Но я верю в тебя, Дори, мне больше не на кого рассчитывать.

Великий герой Кронии тяжело вздохнул и взялся за ручку топора. Почему так всегда с ним происходит? Не хочет он никаких подвигов, на солнышке бы лежать или в тенечке… ну можно по дому какую работу делать, а всем подавай героизм. Дори это уже утомило. Даже мысль о перссказе своих подвигов многочисленным кузенам и кузинам больше не радовала. Куда ни глянь – ничего хорошего. Ну кроме того, что когда вернется – поженятся с Настоящей Любовью. Только это и помогало, а не то бы Дори лег прямо тут на землю и разрыдался.

– Я пойду? – с безнадежностью в голосе спросил он.

– Желаю тебе удачи от своего имени и имени моего отца, – очень серьезно и важно ответил Дубок, – я же постараюсь добраться корнями до нашей родной Кронии так быстро, как только смогу.

– Вперед и с песней! – добавила затаившаяся среди корней Рисс.

Глава семнадцатая

…в которой юные натуралисты разделяются, Коми принимает решение, а Дори сбегает из двух засад, но в третью все-таки попадает.

Что же делал Коми в то время, когда его враг связывался со своими родными и любимыми?

Когда нынешний хозяин Крепости вернулся в избушку, то уже не застал там ребят, но увидел распахнутую дверь, осколки стекла на полу и сорванную штору. А сама Крепость была просто вне себя.

«Он был здесь!» – бесновалась она.

– Кто? – спросил Коми и поднял с пола пыльную штору.

«Твой кузен, о великий маг, – почти прошипела Крепость, – он явился, когда я дремала, и похитил один из магических артефактов».

– Что?! – вскричал Коми. – Почему ты не позвала меня?

«Это так не работает, – с явной тоской ответила ему Крепость. – Я чувствую тебя, я чувствую через тебя, но не могу связаться с твоим разумом».

– Жаль, – вздохнул Коми. – Иначе бы я пришел сюда и показал отвратительному Дори, где орки зимуют!

Он свернул штору и затолкал ее в угол, Коми довольно небрежно относился к работе по дому и не видел в ней нужды, все равно ведь это не больше, чем иллюзия. Когда у Крепости будет достаточно магических сил, так она сможет и во дворец превратиться.

– А что этот мерзкий Дори украл? – спохватился Коми.

«Зеркальце любящих сердец, – проворчала Крепость, – он теперь может связаться с Кронией, если там есть кто-то, кто ему дорог».

Коми хохотнул.

– Тогда нам не о чем волноваться, он дорог только сам себе.

Коми был искренне уверен в своих словах, в его голове уже сформировался образ Дори, как злобного и самовлюбленного гремлина, которому доставляет радость лишать счастья других.

«А еще он испортил несколько вещей, – продолжила Крепость, – прежде, чем уйти».

– Мне не нравится, что он был здесь, – буркнул Коми. – Мы должны его поймать.

«Мы должны его убить», – продолжила Крепость.

Коми замахал руками.

– Нет-нет, это слишком… я подумал, что не стоит такого делать.

«Стоит, о великий маг. Подумай сам, если твой гадкий кузен Дори будет жить, то тебе никогда не знать ни покоя, ни отдыха. Его образ вечно будет терзать тебя, отнимать твои силы и приводить в ярость… направь же все свои силы на него, всю эту ненависть и все свое страдание. Избавь оба мира от Дори».

Коми задумался: он никогда не хотел доходить до убийства, но Крепость права: ему станет легче, если Дори исчезнет, прекратит сущестовать.

– Ну… может, – сказал он вслух.

«А еще, – как бы, между делом, отметила Крепость, – ко мне заявлялись дети рода людского».

– Проклятье, – схватился за голову Коми, – они ведь все поняли!

«В их рядах нет единства, – спокойно ответила Крепость, – если ты поторопишься, великий маг и мой господин, то успеешь отыскать их и рассказать свою версию».

– Что же мне им сказать? – Коми обвел вокруг себя рукой. – Что колдовские штуки просто ничего не значат?

«Ты недооцениваешь невежество людей в этих вопросах, – в голосе Крепости клокотала ярость, но Коми был уверен, что не он ее причина, а жители этого мира, – я изучала, как могла и что могла. Тебе достаточно будет назваться коллекционером или же заявить, что волшебные вещи собирали твои родители. Дети рода людского должны поверить тебе и принять этот ответ как истину».