Победителям не светит ничего (Не оставь меня, надежда) - Леонид Словин

Комфортабельный, купленный на доллары "амбуланс" - "скорая" Медицинского центра" Милосердие, 97" - выехал за отошедшие в сторону металличесие ворота, легко и свободно сразу погнал дальше по улице.

На ветровом стекле приветливо покачивался старый мультфильмовский "Крокодил Гена".

Рындин приказал убрать эту особую примету, но водила - человек основательный и суеверный, каждый раз тайно восстана вливал статус-кво.

" Скорая" плавно проехала к перекрестку, свернула, пере секла один светофор, за ним второй, третий, выруливая все дальше на окраину.

Спешить было некуда. Экипаж - водила и санитар - лениво переговаривались.

- Третьего дня подсек меня один. Сволочь! Я крутанул баранку , но не успел. Помял край, блин...

Высоченный, подстриженный под бандита спортивного вида малый в белом халате поверх пятнистого камуфляжа - санитар насмешливо покосился:

- А ты, Михалыч?

- Ну, вышел я: " Давай, братан, говорю, разбираться будем!" А рядом сразу "джип"останавливается и " вольво". Оказывается, они цугом дули. Рулила выходит, здоровый амбал. А сзади секьюрити с пистолетом...

- И сильно он тебя ?

- Да ты что, не видел ?

Санитар, взглянул на здоровенную шишку на затылке водителя, снова усмехнулся:

- Производственная травма. Начальству доложился ?

- Да ты что, не знаешь его? Спросил: "Номер-то машины запомнил?" Губы поджал: "Проверим !" - говорит...

- У него все ГАИ в кармане...

К вечеру слегка приморозило. Гололедь.

По шумным перекресткам проскакивали быстро. На сонных, плохо освещенных улицах без светофоров и реклам, дрейфовали долго и основательно. Потом был еще рейс по Ярославке, попытка закинуть трал у трех вокзалов, снова окраины...

Пригнали на Павелецкий.

Водила остался в машине. Санитар скинул халат, накинул кутку, прошел по перрону. Интервалы между электричками из-за позднего времени становились все длиннее. В Москву поезда тянулись полупустые, из столицы - более полные, но все равно не такие, как в часы пик.

Люди возвращаться поздно боялись. Милиция поезда не сопровождала. Пьяного могли запросто кинуть...

Санитар снова вышел на площадь.

Кружком тусовались таксисты, попыхивали сигаретами: ждали запаздывавший пассажирский из Дебальцева. До него оставалось еще полчаса, вот и базарили, поддевая друг друга. Из дверей вокзала по-двое, по-трое выскакивали на мороз москвичи. Пассажиры, но не с поезда, а из метро, что внутри. И сразу разбегались. К трамваю, к троллейбусу на Садовое. К таксистам почти не подходил никто. Те - не дураки, свою цену крепко знали. Кого - кого, а их не разжалобишь...

"Леваков"-частников к вокзалу не подпускали. И морду могли набить и фары раскурочить, и резину порезать... Следили за этим бдительно.

"Амбуланс" сразу же взяли на заметку: " Чего тут встал? Что надо?!"

Служебный транспорт - он самый конкурент частному извозу.

Такие вот "санитарки", машины "линейного контроля", не говоря уже о "персоналках" - все так и норовят урвать у таксистов. Отвезут хозяина и ездят, куски сшибают.

- Пора отсюда линять, - вернулся санитар. - Что-то не то сегодня. И таксисты уже косятся. Может заправимся?

- Время только к десяти. Основная- то охота начнется ближе к полуночи...

Возле палатки "бистро" притормозили.

Бородатый добряк в комбинезоне, в клетчатом платке на лбу принял заказ:

- Баночку супа, "биг маки", "чипс", кофе. Все дважды.

Суп и кофе оказались огненно-горячими: кипяток...

Подкрепившись, поехали снова, настроение уже было получше.

- А, Михалыч ?

Санитар выразительно подмигнул водиле и кивком показал на бардачок.

- Подождешь, - строго пресек тот. - Дела не сделали, и уже ?

Похожий на бандита санитар разочарованно вздохнул: прав, чего там!

Сразу заткнулся.

И опять начались поиски.

Со светлых, уличных магистралей давно съехали, погнали Варшавским шоссе к Чертанову. Вокруг смотрели внимательно, оглядывались, чтобы не пропустить, кого весь вечер искали.

Новый продовольственно-оптовый рынок, занявший огромный когда-то пустырь от Кировоградской до Красного Маяка, был уже закрыт. Ни души не было видно вдоль всего длинного забора.

- Сворачивай на Бирюлево, - санитар когда-то жил тут в общаге.

Проехали железнодорожный мост над поездами Курского напра вления: тут и вовсе было пусто.

Впереди светилось огнями Бирюлево. В стороне остались и Мусоросжигательный завод, купленный где-то на Западе на валюту, Покровское кладбище, Плодоовощная база, в свое время - имени Леонида Ильича Брежнева...

Бирюлево началось с мрачного, покрытого вечной копотью здания ТЭЦ.

Одну за другой проезжали улицы.

Возле угрюмых пустынных проездов, замедляли ход. Сильным прожектором высвечивала уходящие вглубь тропинки.

Ритмом и скоростью передвижения "амбуланс" напоминал некрупную хищную акулу, охотящуюся за рыбешкой помельче.

В кабине включили магнитофон, всю дорогу надрывавшийся хриплым голосом Высоцкого. Мужички в кабине подустали. Причалили к бровке тротуара у длинного здания, напоминавшего лежащий небоскреб. Свет горел в нем не во всех окнах, и дом выглядел как челюсть с выбитыми зубами.

- Не люблю город, - крякнул водила, открывая бардачок, - вот обоих девок своих выучу, пристрою - махну к себе в Можайский район. В Москву и не приеду ни разу. Гори она синим пламенем... Давай стакан...

- Нашел о чем тосковать, Михалыч! Ну, будем...

- Стоп !...

На автобусной остановке внезапно возникла фигура в давно исчезнувшем с улиц тяжелом, с меховым воротником, пальто, в матерчатой ушанке.

Глаза водилы - волчьи щелки - зажглись напрягом охоты. Яркими пучками света заколыхались фары.

Нет, не то! Рядом второй такой же... Их здесь пара, а охотничкам одного нужно! Одного... Единственного...

- "Охота на волков" ! - хрипит Высоцкий...

От такого надрыва и сам себя уже не охотником, а зверем почувствуешь. Да выключи ты его!.. - не говорит - рычит водила.

Снова дрейф. Дремотный, замораживающий... Но это так -кажется! На самом деле глаза все видят, мозг все подмечает.

Станция Биррюлево-Пассажирская, тоннель под железнодорожным полотном...

Выше, на платформе, навес от дождя, половина стекол давно выбита. Парочка целуется в ожидании поезда. Одинокая женщина цокает каблуками от билетной кассы. Мужик, пошатываясь,идет...

"Не тот!" Слишком направленно курс держит. Значит, знает, куда и зачем..."

Такой не для них.

- Э! А ну стой ! Только фар не включай, проверю...

Санитар выскочил из "амбуланса", осторожно перебежал через дорогу. Телефоны-автоматы. Половина трубок сорвана. Попробуй позвони, если надо, в "скорую", в милицию...

В одной из будок на полу - бесполая фигура в желтоватой, словно прокуренной шубе. Ясно: бомж! Отдохнуть прилег! Дымчатая кроличья шапка одета задом наперед, надвинута глубоко на лоб. В насвистывающем рту чернеет металлический зуб...

Дальше все идет по накатанному сценарию.

Санитар в белом халате открывает дверцу.

- Живой ? - участливо, но с хохотком спрашивает он. А рукой делает знак - водителю "амбуланса".

- Жи - вой, - не очень внятно откликается пытающаяся приподняться фигура внизу. Пьян, но лыко еще вяжет.

- Э, да ты, браток, руку отморозил... На пальцы, глянь -ка на свои... Ампутацию хочешь ?

- Где ? - нетвердо спрашивает бомж. - Чего ? - но уже с тревогой и удивлением.

- Где, где... На руку свою посмотри!

А "Амбуланс" уже тут, рядом. Притормозил и " Крокодил Гена" на ветровом стекле, качнувшись, застыл.

- Михайлыч... А ну, сюда ! Клиент есть, в больницу надо доставить...

Клацает дверь "скорой". Михалыч - мужик постарше, в самом соку, лет сорока, из них восемь - в конвое по лесным лагерям, - легко выскакивает из кабины в темноту.

- Ну ! - санитар уже сжимает нос в омерзении, - при такой работе с противогазом ездить надо...

- Да ты всех больных тогда распугаешь...

- Рас... спу... г... ешь, - зацикливается на трудном слове клиент.

- Зовут-то как? - помогая приподняться бомжу, с напрягом спрашивает крутой санитар.

- Как... как... а никак... Ты что, легавый, что ль ?

- Да нет. Медицина...

Михалыч тем временем осторожно огядывается. Вокруг никого. Но ручаться нельзя. Быстро надо сваливать.

- Чего ты у человека имя спрашиваешь? - обрушивается Михалыч на санитара за бестактность.

Бомж от этих слов оттаивает душой. Вдвоем, поддерживая, они ведут его к машине.

- Компресс на руку... К завтрему заживет...- успокаивает водила. Он посолидней, ему и верится больше. Не то, что санитару - то ли бандиту, то ли легавому...

Они открывают дверцу, вволакивают бомжа внутрь и заботливо укладывают на носилки.

- Ты здесь - как кум королю, сват министру, - заверяет его Михалыч. И глотнуть дам. Небось, хочется, а? Ладно. И не отраву какую предложу... Виски настоящий...

Он оставляет бомжа на санитара, который уже подсел в кузов, и появляется по другую сторону стекла, в кабине, на водительском месте. Лезет в бардачок, достает начатую бутылку "виски", протягивает в окошко санитару. Тот передает ее бомжу.