Восход дальней звезды - Александр Родной

– Что ты себе позволяешь? Как ты обращаешься к преподавателю? Сядь нормально!

– Нет, это вы что себе позволяете? Вам запретили не только проводить факультативы, но и поощрять противозаконные действия нелегальных археологов-копателей!

– А ну-ка встань! – не выдержал Михаил Васильевич и прикрикнул, что с ним никогда раньше не происходило.

Но Иван и не думал шевелиться. На его лице расплылась улыбка, а глаза смеялись.

– Ни я, ни какой-нибудь другой студент не будут сдавать вам экзамены. Какой смысл, если следующей ночью вы перестанете здесь работать?

– Твои выходки известны всему университету! – сказал Михаил Васильевич. – Твоя напыщенность и пальцем деланная бравада существуют только благодаря отцу! Я ставлю тебе неудовлетворительную оценку, у тебя будут большие проблемы с дисциплинарной комиссией!

– Ребятушки! – Иван встал со стула и махнул рукой в сторону выхода. – Все свободны! Совет правления вот-вот уволит нарушителя законов. Ведь вас предупреждали, выписывали официальное предупреждение: перестать контактировать с незаконными археологами! А вы его проигнорировали.

– Это правда? – спросил кто-то из студентов. – Вы поддерживаете нелегальных копателей, которые могут быть связаны с болезнью безумия?

Михаил Васильевич растерялся и не нашёл, что ответить.

Студенты стали подниматься и выходить из аудитории. Вскоре наедине с Михаилом Васильевичем остались лишь Слава и Ждан. Преподавателю стало нехорошо, он взялся за голову и присел.

– Михаил Васильевич, он это нарочно, просто сорвал коллоквиум, – сказал Слава.

– Идите, ребята, идите, – по-доброму сказал Михаил Васильевич.

– Иди, – сказал Слава Ждану.

– А ты?

– Топай!

Ждан, озираясь, покинул аудиторию.

Слава подошёл к преподавателю.

– Те фотографии и прочее, что вы показывали на факультативах и на компьютере были найдены вашими друзьями нелегальными археологами?

– Это правда.

Слава задумался. Он всегда уважал Михаила Васильевича, и ему казалось, что этому преподавателю можно довериться. Слава решил рискнуть, посмотрел в сторону двери, убедившись, что рядом никого нет.

– Вы спите днём?

Михаил Васильевич с горечью и разочарованием в глазах посмотрел на него.

– Думаешь, у меня болезнь безумия?

– Предполагаю, – Слава перешёл на шёпот, – что этой болезни нет.

Михаил Васильевич тут же переменился в лице. Он снова стал смотреть на Славу с отеческой добротой.

– Идём со мной.

Михаил Васильевич проводил Славу в свой кабинет. Он на ключ запер дверь и подошёл к большому сейфу.

– Здесь я храню одну драгоценную вещицу, – признался Михаил Васильевич.

Он достал из сейфа папку с документами, а оттуда вынул большую фотографию. Снимок был высокого качества. На нём был изображён круг, разделённый на сектора, какие-то части с непонятными картинками и символами. Каждый сектор отличался от другого по цвету. В центре было нарисовано будто бы светлое пятно, от которого исходили лучи. Но эти лучи попадали не в каждый сектор. Освещённых и тёмных секторов было поровну. В каждом секторе стояли определённые символы. Фотография была яркой и очень красивой.

– Я много лет посвятил изучению древних артефактов, – сказал Михаил Васильевич, – но так и не смог расшифровать этот снимок. На фотографии незаметно, но этот объект рельефный и сделан из камня. Сейчас нет технологии нам известной, чтобы сделать такую вещь. Забирай.

– Отдаёте это мне? – удивился Слава.

– Спрячь в надёжном месте и никому не говори о снимке. Иван сказал правду, – вздохнул Михаил Васильевич, – мне присылали предупреждение о том, чтобы я прекратил заниматься своим любимым делом. Я это игнорировал. Велика вероятность того, что слова Ивана о моём скорейшем увольнении – правда. Тогда на этом они не остановятся. Я не хочу, чтобы такие вещи пропадали. Моего друга археолога зовут Памил. Вдруг судьба сведёт вас вместе когда-нибудь. Вот его фото. Он очень много знает.

– Вас арестуют?

– Скорее всего.

– Почему же вы не сбежите? Большой Континент огромен, тем более…

– Бежать? – добродушно улыбнулся Михаил Васильевич. – Только если на Вулканические острова… Но для этого я слишком стар.

Слава взял две фотографии и спрятал в планшете.

– Вы очень хороший человек, – сказал он, – удачи вам.

– Тебе удачи, Бронислав.

Слава вышел из кабинета Михаила Васильевича, с ужасом думая, что, скорее всего, видит его в последний раз.

Ждан ожидал друга неподалёку.

– О чём вы разговаривали?

– Я просто помог ему дойти до кабинета, Михаилу Васильевичу стало плохо. Иван переходит границы.

– Для таких границ нет.

Выйдя из учебного корпуса, Слава направился к стендам, на которых вывешивались последние новости не только о студенческой жизни, но и о том, что вообще творилось в мире. Он пытался найти какую-нибудь информацию о Михаиле Васильевиче, но о нём не было ни слова. Слава наткнулся на другую не менее интересную новость. Большая статься была посвящена Проповеднику и тому, что его казнь вскоре пройдёт на центральной площади.

Слава пришёл в комнату своего общежития, запер дверь на ключ и достал из планшета фотографии. Слава стал рассматривать круг, разделённый на части. Символы на снимке были ему не известны, но, как это ни парадоксально, казались знакомыми. Будто где-то внутри, глубоко-глубоко, в подсознании, в неизвестных недрах памяти, в том неизведанном для самого Славы месте, хранилась расшифровка знаков, рисунка и объяснение всего, что начертано на каменном изделии. Слава вдруг почувствовал, что на фотографии изображено что-то своё, родное, древнее и почему-то забытое… Он присмотрелся и увидел разноцветные маленькие кружки, почти точки, разбросанные по разным секторам. Кружки эти располагались группами, угадывался даже какой-то порядок в их местоположении. «Так, – думал Слава, – есть светлые и тёмные сектора. Наша эпоха… Были и не наши? И чья это «наша»? Кто наш, а кто нет? Кому же принадлежали эти многочисленные находки, возраст которых гораздо больше, чем датировка всего официального прошлого?» Слава просидел на кровати очень долго, пытаясь разгадать загадку с фотографии, и задремал только за полдень.

Следующей ночью в студенческий городок пришли две огромные по своим масштабам новости. Первая подтверждала вчерашние слова Ивана: Михаила Васильевича уволили, а вдобавок к этому ещё и арестовали. Обвинение звучало следующим образом: занятие чрезвычайно опасной деятельностью, которая могла привести к необратимым последствиям для всей цивилизации. Вторая новость – гибель верховного правителя в авиакатастрофе и объявление всемирного траура.

После таких событий Слава пока не решался выходить на дневной свет. И Велизара куда-то пропала. Он не видел её ни в столовой, ни в парке, ни около общежития. Девушка будто специально избегала любой встречи с ним.

Слава начал скучать по ней. Они сблизились и стали настоящими друзьями, которых связывала теперь уже не просто большая тайна. Слава начал ощущать нечто большее, чем просто дружбу, что-то такое, чего не было по отношению к Агнии.

Следующей ночью после известия о гибели Драгавита,