На полпути с обрыва - Кир Булычев

– Я веду вас таким неудобным путем, – сказал он, нарушив долгое молчание, – чтобы выйти к вилле «Радуга» сверху и получить возможность не спеша приглядеться к тому, что там происходит.

Крупные мухи нагло жужжали над головой, норовя вцепиться в руки, байковый халат казался жестким и тяжелым – о том, что он смертельно жаркий, и говорить не приходилось. Но профессор Калнин упрямо карабкался все выше, подражая барашку.

Наконец они вышли на скрытую со всех сторон площадку, нависавшую над крутым склоном, поросшим колючими кустами, где гнездились сердитые осы, которые тут же начали делать предупреждающие круги над пришельцами. Но Эдуард Оскарович умел абстрагироваться от внешних раздражителей.

– Ну вот, – сказал он, – они все перед нами как на ладони.

Зрелище, открывшееся Коре, оказалось любопытным.

Вилла «Радуга» была построена на плоской широкой площадке, от которой к морю спускалась широкая лестница. Стиль, в котором была сооружена вилла, Коре был незнаком, да, пожалуй, и не мог быть знаком, но более всего вилла походила на рыцарский замок, родившийся в воображении кондитерского ученика. В нем были и башенки, и переходы, и отрезки зубчатых стен, и круглые окна, и стрельчатые окна, и квадратные окна, а также террасы и лестницы многообразного облика. Все это было выкрашено в различные кремовые цвета – то есть старание, с которым ученик-кондитер хотел сделать здание похожим на сладкий торт, было столь велико, что даже сейчас, через несколько лет после ремонта, пролетавшие мимо птицы по наивности кидались на виллу, надеясь отщипнуть кусочек. Следы этих заблуждений были видны на углах здания, исклеванных до бетона.

Перед виллой торчала громоздкая раскрашенная статуя «Юный президент побеждает льва».

– Там никого не видно, – сообщила Кора профессору.

– Вот именно, – согласился тот. – Они заседают в конференц-зале. И это к лучшему. Будем надеяться, что нам повезет.

С этими словами профессор достал из кармана синего халата небольшое зеркальце и принялся баловаться – пускать солнечные зайчики, стараясь попасть в одно из окон второго этажа. Это удалось ему не сразу, но все же он в конце концов попал в цель и торжествующе воскликнул:

– Знай наших!

Пока он занимался столь интересной игрой, Кора рассматривала окрестности виллы. Перед ней расстилалось ровное зеленое поле – газон размером с футбольное поле и оформленный как футбольное поле – с беговой дорожкой, белой разметкой и даже воротами. Но Кора была уверена, что все это – обман. Людям, которые владели виллой, поле было нужно как посадочная площадка.

На футбольном поле стояло четыре армейских вертолета камуфляжной окраски и один вертолет гражданский, серебряный.

Возле вертолетов лениво передвигались механики и охранники, стараясь не вылезать на солнце.

– Смотри! – радостно воскликнул профессор.

И в то же мгновение Кора была вынуждена зажмуриться, потому что ей в глаза запустили солнечный зайчик.

Кто-то подавал ответный сигнал из виллы. У профессора там нашлись друзья.

– Все в порядке, – сказал Эдуард Оскарович, – пошли вниз. Только прошу соблюдать максимальную осторожность. Мне бы не хотелось, чтобы по вашей милости мы погибли в двух шагах от цели.

Коре хотелось спросить, в чем же заключается их цель, но она побоялась, что профессор сочтет ее нетактичной.

Тропинка стала еще уже, кусты сомкнулись так, что приходилось продираться сквозь них, оставляя на их колючках клочки одежды и собственной кожи. Жара в зарослях стояла недвижная и пахнущая гнилью.

Они вышли к задам виллы в том месте, где располагалась свалка. Ворота, в которые въезжали грузовики, вывозившие мусор, были приоткрыты. Стражей, то ли по причине отвратительных миазмов, царивших в этой жаркой котловине, то ли из-за того, что все были заняты в другом месте, не оказалось.

– Я бы мог дать им несколько полезных уроков по вопросам безопасности, – сообщил профессор. – Так легкомысленно вести себя в моем присутствии недопустимо.

– А вы разведчик? – с надеждой спросила Кора, которой хотелось бы иметь рядом с собой побольше сотрудников одной организации.

– Нет, я держусь подальше от этой сволочи, – неожиданно признался Калнин. – Но у меня есть голова на плечах, а это чего-то да стоит.

При том профессор оставался мрачен, и голос его звучал сварливо, будто он говорил о несвежем жарком, поданном ему в ресторане.

Они прошли дорожкой, которая заканчивалась у дверей на кухню.

Профессор уверенно толкнул дверь, и они оказались в полутемной кладовке. Знакомый голос спросил:

– «Хвоста» за собой не привели?

– Кто полезет по горам в такой день? – сказал в ответ Калнин.

– Тогда подождите здесь три минуты, дайте мне уйти. Никто не должен видеть нас вместе.

– Знаю, – буркнул Калнин, – не надо меня учить.

Послышались быстрые шаги. Неясная тень мелькнула в дверях, тяжелые шаги удалились по коридору.

– Теперь наша с тобой очередь, – сказал Калнин. – Я знаю, куда идти. Я здесь уже был. Только умоляю: ничему не удивляйся, не подавай голоса… Ты, конечно, простужена?

– Кажется, нет.

– Это только кажется, что нет, а в решительный момент ты, конечно же, начнешь чихать.

– Мне подождать вас здесь? – обиделась Кора.

– Еще хуже, – прошипел профессор. – Чтобы тебя заметил случайный лакей или охранник и ты, когда тебя начнут спрашивать, откуда ты заявилась, конечно же, все рассказала? Тут нам с тобой и смерть придет.

– Как в сказке?

– Как в сказке, только больнее, – поправил Кору Калнин.

Он провел ее темной узкой лестницей на второй этаж, затем коридором, где были навалены пустые ящики.

– Знаешь, что это такое? – спросил он Кору.

– Понятия не имею.

– Это ящики из-под продуктов, которые выписывают на нашу честную компанию. На всякий случай нас положено калорийно кормить и ни в чем нам не отказывать. Местное же военное начальство получает продовольствие, включая всяческие деликатесы, которых даже в столице не сыщешь, на шестьдесят человек – так что в некоторых официальных кругах в столице полагают, что нас здесь почти рота и мы отличаемся страшным аппетитом.

– И едят сами?

– И едят сами, с челядью и любовницами.

– А если откроется? Приедет комиссия…

– Сейчас здесь находится самая высокая комиссия, опять решают, что с нами делать. И может быть, сегодня наконец решат.

Они остановились на галерее, которая опоясывала утопавший в темноте зал. В дальнем конце ее располагалась, как догадалась Кора, будка киномеханика – где-то, когда-то она видела, как делали и показывали кинофильмы лет сто назад. Вот в эту кинобудку профессор и провел Кору.