Бесценный дар (СИ) - Темень Натан

— Мне нужно идти.

— Прямо сейчас?

— Да.

— Ты точно ненормальный, — проворчала она, зарываясь лицом в простыню. — Убирайся. Дай мне поспать.

Он наклонился, провёл ладонью по спутанной рыжей гриве. Она дёрнула плечом. От неё пахло клубникой.

— Ты выйдешь за меня?

— Я пока не сошла с ума.

— Я пошёл.

— Иди.

Он вышел из комнаты, она подняла голову, проводила его взглядом и опять уткнулась лицом в постель, улыбаясь в простыню.

Исчез кабинет, исчезла дешёвая, потёртая мебель, провалился в небытие стол с рамочкой и коммуникатором, оставив по себе лишь воспоминание. Осталась лишь пустота, заполненная сгущавшимся напряжением натянутых до предела нитей невидимого пространства. Сейчас.

Внезапно наступила тишина. Полная, глубокая, всепроникающая тишина, в которой остались лишь три жалкие фигурки, заблудившиеся посреди пустого пространства. Человек по имени Альфред почувствовал себя проколотым воздушным шариком. Сила исчезла так внезапно, будто её никогда не было. Пустота охватила его, холод одиночества проник прямо в душу, дрожащую душу маленького ребёнка. Он открыл глаза. Они были открыты. Он посмотрел глазами обычного человека. Он стоял посреди кабинета. Луч света от окна не сдвинулся ни на йоту. Ему показалось, что прошла вечность, но на деле едва несколько секунд, несколько ударов сердца. Напротив двое, они таращат выцветшие глаза, и вид у них как у рыб, вытащенных на сушу. Он судорожно вдохнул. Ничего. От недавней концентрации не осталось и следа, но и соперники выглядят не лучше. Очевидно, они погасили удар друг друга. Он не слышал о таком, но знал, что это возможно. Теоретически. Не доказано на практике никем. До сих пор.

Дверь отлетела к стене, теперь он не мог слышать её движения, и только увидел, как в кабинет входит ещё один человек. Человек в выглаженном тёмно-синем костюме и аккуратном сером галстуке. Хозяин кабинета.

— Простите, мы увидели, что дверь открыта, и вошли, — проблеял тип в лёгком пиджачке, и Альфред оценил его мужество. У него самого ещё стучали зубы.

— Простите, я вошёл первым. Это моя вина, — любезно перебил он. — Дверь открылась, и такая оказия… — он развёл руками, виновато улыбнувшись холодными губами. Человек в клетчатой рубашке, спрятавшийся за спиной собрата, глянул на него с испугом. Тип в летнем пиджаке растянул бледные губы в подобие улыбки.

— Раз пришли, не гнать же вас, — любезно отозвался хозяин кабинета, и брат Альфред почувствовал невыразимое облегчение. Словно с души упал неподъёмный камень. — Кто первый?

Двое, потоптавшись, двинулись к двери, и проводивший их взглядом Высший магистр физически ощутил тянущееся за обоими липкое, душное облако, выделяемое людьми, только что избежавшими опасности. То же, что окружало сейчас и его.

— Что за представление вы здесь устроили, господа? — раздался голос за его спиной, и брат Альфред вздрогнул.

Глава 26

Брат Альфред нащупал стул. Рухнул на сиденье. Ноги подрагивали, как после тяжёлой работы.

— Простите?

— Вы ещё один безутешный дядя пропавшей девушки? — следователь всё улыбался, но магистру стало зябко.

— Я сейчас всё объясню.

— Нам надо было пойти первыми, — ьагистр Митрофан на последнем слове прикусил язык и ойкнул.

— Пойдём вторыми, — высший магистр Бенедикт не отрывал глаз от двери кабинета.

— Он может воздействовать на следователя.

— Не посмеет. Мы здесь.

Митрофан с сомнением покосился на дверь, поёрзал на стуле и обречённо затих.

— Глянь, диверсанты! — брат Викентий присвистнул.

Брат Базиль фыркнул. Двое приспособленцев вырядились, словно собрались в поход. В пятнистые балахоны, из тех, что продавались по дешёвке в магазинах спецодежды, и потёртые армейские ботинки на шнуровке. У одного в руке была большая спортивная сумка, у другого за спиной болтался видавший виды рюкзак.

Брат покосился на учителя. Тот уже не так напоминал покойника. Поначалу, когда Высший магистр вышел из здания полицейского управления, ввалился в машину и рухнул на сиденье, Викентий едва удержал брата Базиля от немедленной расправы над проклятыми отщепенцами. Потом учитель открыл глаза, утёр пот со лба и приказал сесть кабриолету на хвост. За приметной машиной следить было легко. Они проехали через центр, вывернули по кольцу к одному из спальных районов, там долго виляли по дворам, и Викентий едва не потерял их, боясь засветиться. Наконец кабриолет въехал во двор многоэтажного дома и остановился.

— Ждите, — проскрипел магистр, и они принялись ждать.

Викентий только собрался сбегать до ближайших кустиков, окружавших детскую площадку и быстренько отлить, когда показались эти двое.

Преображённая парочка влезла в кабриолет и подалась дальше. Доехала до самой окраины и вкатила на территорию, занятую обществом автолюбителей. Там пришлось ждать долго. Брат Викентий не выдержал и сбегал в кусты. Брат Базиль поёрзал, дождался возвращения напарника, и тоже пробежался. Брат Альфред сидел позади, как приклеенный.

— Мы тут маемся, а они водку пьянствуют, — проворчал Базиль, с силой почёсываясь под мышками.

— Не спать! — каркнул брат Альфред, и брат Викентий едва не обмочил штаны. Брат Базиль подпрыгнул на месте. — Вот они!

Сетчатые ворота общества автолюбителей отъехали в сторону. Показался угловатый фургон, за рулём сидел давешний куклолюб в пятнистом балахоне. За тонированными стёклами фургона маячила фигура его дружка.

— Маскируются, гады, — прошипел Викентий, осторожно выруливая вслед.

Фургон покатил по окраинам, выбрался на шоссе. Проехав несколько указателей, свернул в сторону рабочего посёлка. У высокой, с пропущенными поверху датчиками сигнализации, изгороди, украшенной вывеской: «Частная собственность. Хозяйство г. Овощного» фургон остановился, и стоял какое-то время. Потом двинулся к массивным воротам, ворота отъехали в сторону, и фургон проник на территорию господина Овощного.

Парочка в балахонах выбралась наружу и поспешила к хозяйственным постройкам, выполненным в стиле готического конструктивизма. Вытяжки и трубопроводы, изваянные сумасшедшим мастером в виде чешуйчатых змиев и горгулий, карабкались по плоскостям гладких кубических поверхностей и выглядывали из-за строгих прямоугольников оконных рам. На центральном здании, выкрашенном в приятный салатный цвет, красовалась копия наружной вывески в уменьшенном размере, и висел портрет самого хозяина. Г. Овощной, строго прищурив нарисованный глаз, наблюдал за трудовым процессом.

Поползла вверх дверь одного из строений, из открывшегося проёма по наклонному пандусу выкатился маленький юркий погрузчик, неся на платформе лёгкую металлическую клетку. В клетке топтался упитанный козёл бурой масти. Погрузчик подкатил к фургону, и подоспевшие работники в комбинезонах и высоких сапогах принялись затаскивать клетку внутрь.

— Зачем им третий козёл? — проворчал Викентий, и брат Базиль захрюкал в рукав.

Клетку втащили внутрь фургона, дверцы захлопнулись. Угловатая машина тронулась с места, вырулила из ворот хозяйства и покатила к городу.

Жрец-на-день взобрался по приступочке в фургон, и повёл носом. От клетки с козлом крепко пахло. Высший магистр Никодим поморщился и отсел подальше. Члены совета, втащив за собой кто сумку, кто пузатый портфель, заняли места. Последним они затянули в фургон старого магистра Евстахия. Тот запаха не ощутил, и сел рядом с клеткой. Потом они направились в район новостроек и подобрали на остановке сестру Гонорию.

Фургон выехал на шоссе и прибавил скорость. Члены совета, козёл в клетке и сестра Гонория сидели молча. Ехать было далеко. Солнце висело посреди неба, заливая светом дорогу и слепя глаза магистру Митрофану в походном балахоне. Тот вытянул из кармашка тёмные очки, водрузил на нос. Устроился поудобней, положил руки на руль жестом заправского шофёра и замурлыкал бесконечную песню про дальнобойщика.