Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Себастев чувствовал, что сейчас с удовольствием промочил бы горло, но прежде, чем он успел ответить, сержант Самаров крикнул с места водителя.

— Вижу Граззен, — перекрикивал он шум двигателя. — Мы уже близко, полковник. Город… город горит, сэр.

Так оно и было. Когда машины пятой роты выехали на ровное место у предгорья Варанес, стали поступать отчеты от водителей. Граззен полыхал огнем от края до края. Плотный снегопад и сильный ветер не могли потушить пожары. Ветер наоборот, раздувал огонь и уносил его на запад.

Командная «химера» Кабанова выехала в голову колонны. Задний люк открылся и Себастев выпрыгнул на снег.

— Что за черт…? — выдохнул Курицын.

— О, Император, нет! — сказал капитан Чельников. — Неужели мы опоздали?

— Очень умно, — сказал Кариф, — это невероятно для обычного орка, вам не кажется?

— Я не уверен, что понимаю, комиссар, — сказал Курицын.

Кариф стоял, засунув руки в карманы шинели.

— Кажется, вождю орков понадобилось нечто большее, чтобы мотивировать своих солдат. Мы с вами знаем, что орки редко настолько глупы, как о них говорят. Орочья пехота неохотна шла на шоссе без прикрытия. Из-за тяжелых болтеров тридцать пятой, готовых размолоть их. В этом случае их потери были бы слишком велики. Так как же может заставить армию атаковать укрепленные позиции врага? Не привлекая комиссаров, конечно, — сказал он с улыбкой.

Полковник кивнул.

— Разжечь у них за спиной пожар.

Все смотрели на горящий город. Горящее пламя освещало облака в грозный оранжевый цвет.

— Большой пожар, — сказал Себастев.

— Крайне эффективно, — сказал Кариф с кивком. — Огонь не только толкает войска вперед, но также предотвращает любые попытки отступления. Действительно, очень сильная мотивация. Я бы рассмотрел вопрос о применении такого воздействия при чрезвычайных обстоятельствах.

— Тридцать пятой должно быть сильно достается, — сказал сквозь зубы Чельников.

— Возможно, капитан, — сказал Кабанов, — но в то же время пожары подтолкнули орков к открытому наступлению.

— Если все, как вы сказали, капитан, то трупов на шоссе будет по пояс. Еще не все потеряно.

— А что насчет нас? — спросил лейтенант Курицы. — Как это отразится на наших планах?

— Мы идем к шоссе, — сказал полковник. — Если мы благополучно пройдем через эти пожары, то сможем продвигаться к нашей линии обороны по той северо-западной дороге. Может нам и придется пробиваться через позиции орков без поддержки артиллерии, но мы же будем подходить с тыла. Элемент неожиданности все еще на нашей стороне.

Себастев не разделял оптимизма Белого кабана.

Тридцать пятая отступит к северному мосту, даже если мы останемся стоять здесь, подумал он. С заключенным или нет, но у майора Ушенко есть приказ взорвать мост, до того, как орки войдут в Текис.

— По машинам. — приказал Кабанов. — Время уходит.

Глава XIII

Занявшие город востроянцы чистили улицы, основные магистрали часто использовались. На подъездах к городу машины пятой роты набрали хорошую скорость. Через бойницу Себастев смотрел, как одинокие дома с полями вокруг сменяются плотно сгруппированными зданиями. Вскоре улицы заполонили высокие дома в даниккийском стиле, их стены осыпались под воздействием двух тысяч лет тяжелого климата.

Сплошная стена пламени с каждой секундой приближалась, она ревела и трещала под порывами ветра. В свете огня Себастев рассмотрел заваленные трупами, залитые кровью орков улицы и переулки. На здания по обеим сторонам улицы были шрамы от артиллерийского обстрела и лазерного огня. «Химера» вздрагивала, наезжая на трупы, валявшиеся на дороге.

— Сержант, — сказал Кабанов водителю, — жми на полную. Мы должны проехать через огонь на полной скорости. Броня у нас конечно толстая, но я не хочу, чтобы взорвали наши бочки с прометиумом, когда мы будем посреди этого ада.

— Максимальная скорость, полковник, — ответил водитель. — Я вывезу нас оттуда, сэр.

Машина рванула вперед, ныряя в адскую жару.

Даже через толстую броню «химеры» Себастев ощущал, что как будто запекается заживо в печи.

Себастев сомневался, что сержант Самаров видел, куда он едет. Свет пламени был ослепительно ярким. Он молился, чтобы они успели проскочить огонь прежде, чем врежутся или зацепят какое-нибудь здание.

Другие водители докладывали, что тоже въехали в огонь. В этот момент из передней части машины зазвучал сигнал тревоги.

— Святая Терра, — крикнул Семаров. — Это именно то, чего вы опасались, полковник. Еще немного и баки начнут взрываться.

Один из траков химеры начал грохотать и Себастев почувствовал, как машину повело влево. Скорость резко упала.

— Мы потеряли левую гусеницу, — крикнул водитель. — Нам хек!

Из-под днища раздался оглушительный взрыв. У Себастева хватило времени, чтобы крикнуть: «Держитесь!». «Химера» перевернулась и упала на крышу. Правая гусеница продолжала быстро бежать, отчаянно молотя воздух.

— Трон всевышний! — крикнул Кариф. — Скажите, что мы выехали из огня

— Температура снижается. Похоже, мы проскочили.

В задней части «химеры» все свисали со своих мест вверх тормашками, от серьезных травм спасли ремни. Себастев посмотрел на полковника и увидел кровь, текущую из его рта и носа. Он тут же расстегнул ремень и упал на потолок, который теперь был полом.

— Вы ранены, полковник? Отвечайте. С вами все в порядке?

Кабанов сначала открыл один глаз, за тем другой. Он закашлялся, густое облако крови заполнило воздух.

— Чертовски глупый вопрос, Себастев — прохрипел он. — Я подвешен головой вниз. Конечно я не в порядке.

Себастев подошел к полковнику.

— Маро, помоги мне его снять. — сказал он.

Маро расстегнул пряжку ремней и мешком упал на по. При приземлении он ударился головой о метал, зарычав от боли. Но поднялся он так же быстро и направился к Себастеву.

— Я спущу его.

Позади них, с разнообразными словами недовольства, на пол упали Кариф, Курицын и капитан Чельников. Маро разобрался с ремнями безопасности, а Себастев аккуратно спустил полковника вниз.

Во имя Императора, подумал Себастев, какой же он легкий. Все его мышцы, вся его жизненная энергия… Этот мир просто содрал все это с него. Даже если двенадцатую армию отзовут из этой кампании, я буду рад услышать, что имперский флот разбомбил всю чертову планету в пыль.

Как только ноги Кабанова коснулись пола, он принялся орать.

— Черт, разорви тебя ад! Я еще не настолько немощен, чтобы висеть на твоем плече, Себастев. Отпусти меня, солдат. Во имя Трона, это унизительно!

Себастев отступил. Его взгляд замер на крови, текущей по лицу полковника и капающей на одежду.

— У вас идет кровь, сэр.

— Со мной все в порядке. — отрезал Кабанов, пристально оглядывая всех. — Я Белый Кабан, и я все еще командую этим полком. И вы будете, черт подери, делать, что я скажу.

— Приказы, сэр. — сказал Маро. — Какие будут приказы?

— Снимите для начала этого чертова пленника. — отчеканил Кабанов, указывая трясущимся пальцем на Гуссефа. Тот все еще свисал со своего перевернутого кресла. Он просто сидел в перевернутом положении, ноги болтались перед грудью, а взгляд был пуст, как у сервитора.

— Я сниму его, — сказал лейтенант Курицын. Он подошел, вытащил нож и перерезал веревки на руках и ногах пленного. Себестев бы позволил повстанцу просто упасть на пол, но Курицын так не сделает.

Ты его жалеешь, Риц? — удивился Себастев. После того, что он устроил в Наличе? Чокнутый или нет, но он отвернулся от света Императора. Как можно испытывать к нему жалость?

Курицын посмотрел на Себастева так, будто прочитал его мысли.

— Мы прошли пламя, сэр, и нам лучше двигаться дальше. Из того, что мы знаем, орки уже могли нас заметить.

Кабанов кивнул.

— Всем взять обмундирование, откройте люк. Сержант Самаров, присоединяйтесь. — от водителя полковника ответа не последовало. — Сержант, вы меня слышите?

Себастев прошел вперед, к месту водителя. Почерневшее тело свисало из сидения. Кое-где на одежде и коже все еще виднелись маленькие языки пламени. Плекс фронтального смотрового окна треснул и разбился от жары. Даже горя заживо, водитель-востроянец продолжал давить на газ. Себастев не слышал от него ни одного крика. Он умер, как настоящий Первенец и он спас их всех.

— Самаров погиб. Если мы выберемся, я бы хотел представить его к Онорифика Империалис.

Унимая скорбь Кабанов сжал зубы до скрежета. Самаров двенадцать лет был его водителем. Не показав своего сожаления, он повернулся к Себастеву. — Откройте люк, капитан. Маро, помогите вытереть кровь с лица. Солдаты не должны видеть меня таким.