Багровая заря - Елена Грушковская

— А что за «безымянная»? — спросила я. — Ведь это я?

— Да, дорогая, «безымянная» — это ты, — подтвердил Оскар.

— А почему я так себя называю?

— Потому что у тебя ещё нет орденского имени, а своим старым, человеческим именем ты уже не можешь пользоваться. При вступлении в Орден каждому даётся новое имя, состоящее из двух частей. Если вступающий в ряды Ордена — мужчина, то первая часть его имени мужская, а вторая — женская. Если женщина — наоборот. Меня, например, зовут Оскар Октавия. А твою достопочтенную квартирную хозяйку — Аделаида Бенедиктус.

— А я думала, что её зовут Аделаида Венедиктовна, — сказала я.

— Это она у нас оригинальничает, — улыбнулся Оскар. — Переделала своё имя на человеческий манер, а это, надо сказать, не приветствуется.

Аделаида при этом смущённо потупила взгляд и как-то съёжилась, втянув голову в плечи.

— Да, да, не приветствуется, — повторил Оскар специально для неё. — И я бы попросил её впредь не коверкать своего имени, данного при посвящении в сёстры Ордена.

Аделаида, чрезвычайно смущённая, виновато забормотала извинения. Оскар величаво сделал примирительный жест рукой.

— Хорошо, хорошо… Ваши извинения приняты. Так на чём я остановился? Ах, да. Так вот, перед тобой лежит твоё прошение на имя Великого Магистра о принятии тебя в Орден. Его содержание я тебе сообщил, и ты должна поставить подпись под ним. Подпиши, и я расскажу тебе об обряде посвящения, который ты пройдёшь в случае положительного ответа на твоё прошение. Порядок обряда ты должна будешь знать наизусть, чтобы всё прошло без задоринки, ибо подсказок во время церемонии тебе никто давать не будет.

Оскар протянул мне остро заточенный гвоздик: я должна была поставить подпись кровью.

— А как подписываться? — спросила я. — Я ведь безымянная.

— Подпишись так, как делают неграмотные, — улыбнулся Оскар. — Просто нарисуй букву «Х».

Таким вот оригинальным способом, весьма напоминавшим сделку с дьяволом, я подписалась под составленным Оскаром документом. Когда нарисованный кровью крестик подсох, Оскар свернул бумагу и перевязал её красной шёлковой ленточкой.

— Ну, вот и славно, — сказал он.

— Теперь об обряде посвящения.

Я сидела за столом, а Оскар, заложив руки за спину, прохаживался вокруг него.

— Твоё прошение будет рассмотрено, и Великий Магистр вынесет резолюцию. Если прошение будет удовлетворено, ты получишь приглашение на церемонию посвящения. Сейчас я опишу её тебе лишь вкратце, а когда придёт приглашение, мы разберём обряд во всех деталях. Обязательным условием является вступительный дар Великому Магистру и собратьям по Ордену. Ты должна принести в жертву одного из членов твоей бывшей человеческой семьи для использования его крови в обряде. К месту совершения обряда я доставлю тебя с завязанными глазами. При твоём посвящении будут присутствовать все младшие и старшие магистры, а также сам Великий Магистр, но он будет скрыт от твоих глаз. Также удостоятся чести участвовать в обряде несколько братьев и сестёр. Для обряда тебе нужно будет выучить несколько слов на нашем Языке. Тебе нужно будет выдержать два символических поединка — с одним из младших магистров и с одним из старших. Всерьёз драться не понадобится, но несколько боевых приёмов придётся освоить. Старший магистр слегка ранит тебя, но ты не бойся: это нужно лишь для того, чтобы добыть немого твоей крови для преподнесения Великому Магистру. Потом каждый из присутствующих срежет с твоей головы прядь волос, и эти волосы будут также переданы Великому Магистру вместе с кровью. На их основе он и сделает заключение о твоих способностях и о том объёме знаний, на получение которого ты можешь претендовать. Затем будет приношение вступительного дара — из твоей жертвы будет выпущена кровь и разлита по чашам, по количеству участников, и все отведают твоего дара. После этого будет во всеуслышание названо твоё новое имя, и тебе будет преподнесён Коготь, который ты будешь обязана носить на большом пальце правой руки. Ты принесёшь присягу на мече Великого Магистра, а потом примешь дар от собратьев — чашу с кровью, часть которой ты выпьешь, а остатками будут обрызганы твои крылья. На этом основная часть обряда будет закончена. За посвящением последует ночь с другом. По традиции ты сможешь выбрать любого из собратьев — не обязательно мужчину — и провести с ним остаток ночи. Вот пока и всё, что касается обряда. Ну, пока что тебе всё понятно?

Пока Оскар говорил всё это, расхаживая вокруг стола, у меня назревал один вопрос, и задать мне его было отчего-то очень страшно. Когда Оскар остановился и спросил, всё ли мне понятно, я несколько секунд собиралась с духом.

— Ну, детка, — подбодрил Оскар. — Ты хочешь что-то спросить, я вижу. Спрашивай.

Он оперся обеими руками о край стола, пристально глядя мне в глаза, а Аделаида сидела в уголке на стуле с таким видом, будто вспоминала о своём первом поцелуе. Я сказала:

— Я… В общем, насчёт вступительного дара. У меня нет семьи. Кого я должна принести в жертву?

Оскар улыбнулся, не сводя с меня гипнотического взгляда.

— У тебя осталась мачеха и её ребёнок. Ведь они тоже члены твоей семьи, не так ли? Малыша, я думаю, приносить в жертву не стоит, в нём слишком мало крови, для обряда не хватит. Значит, остаётся мачеха. Я ответил на твой вопрос?

Я сглотнула пересохшим горлом.

— Да.

Оскар легонько похлопал меня по руке.

— Ну вот и прекрасно.

Не прошло и недели, как Оскар, улыбаясь, протянул мне ещё один свиток. Это было приглашение на обряд посвящения. Меня принимали в Орден.

Посвящение было назначено через две недели, и все дни были посвящены репетициям обряда. Оскар снова и снова проходил со мной мою роль, сам исполняя при этом все остальные роли. На бамбуковых мечах мы разучивали приёмы боя, а Аделаида наблюдала за всем этим как заворожённая, иногда бормоча и восклицая что-то по-французски. Я заучила несколько фраз на Языке, которые мне предстояло произнести; снова и снова, как попугай, я повторяла их за Оскаром, добиваясь правильного произношения и интонации, пока не натренировалась без запинки выговаривать всё до последнего звука. По звучанию Язык напоминал какое-то древнее кельтское наречие или их смесь, а может, в нём было что-то от венгерского или финского — не берусь сказать точно. Судя по тем немногим фразам, которые я заучила, создавалось впечатление, что лексика была взята из одного языка, а грамматика — из другого. Нужно было быть настоящим полиглотом, чтобы на слух определить, на какие человеческие языки был похож Язык.