За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

Впоследствии это будет охарактеризовано как «суть последствия преднамеренной работы европейских правительств». «Английское правительство, а равно и германское, вели себя как коршуны одной и той же стаи, и то, что Германия делала на Украине, Англия делала то же самое в Сибири и к Востоку от Волги». И не только там, а везде, где подлейшим образом на русскую землю ступила нога английского оккупанта. Автором этого убийственного вывода является независимый английский журналист Филипп Прайс, который Первую мировую войну и последующие годы провел в России и собственными глазами наблюдал происходившую в ней трагедию[107].

Между тем на рубеже 1936 — 1937 гг. возникла практически зеркально-аналогичная кануну февраля 1917 г. ситуация. Результаты давно осуществлявшегося Великобританией и ее разведкой тщательного наблюдения за просоветски настроенными германскими и гуртовавшимися вокруг Тухачевского германофильствовавшими советскими генералами резко активизировали подспудно всегда существовавший необузданно дикий страх PERFIDIOUS ALBION перед призраком возможного германо-русско-японского объединения в некий геополитический альянс, тем более что все рычаги власти в нем будут принадлежать военным. И, как и двадцать лет назад, руководствуясь «логикой» соблюдения своих «вечных интересов», Великобритания пришла к единственному в ее понимании выводу, а соответственно и выбору единственного в ее же понимании варианта действий на упреждение. С одной стороны, она предварительно вступила в практически неизвестный до сих пор тайный сговор с Гитлером, который, не понимая сути происходящего, сам стал мешать Великобритании в ее намерении «оказать содействие» в реализации его же планов. А с другой, обе части «двойного заговора» были сданы властям по государственной принадлежности. Причем в первую очередь Сталину и только затем — Гитлеру, иначе получилось бы несоблюдение» «баланса сил» по-британски. Если воспользоваться ранее цитировавшимися словами Нормана Энджела, то был осуществлен беспрецедентно специфический акт агрессии. Потому что, во-первых, негласно было оказано содействие нанесению мощного удара по одной из главнейших составляющих оборонной мощи СССР — его высшему командному составу. Потому что, во-вторых, это атласное содействие параллельно «конвертировалось» в создание всех необходимых условий для реализации мер по резкому усилению и ускорению военно-экономической подготовки нацистской Германии к войне против Советского Союза. Вплоть до вывода Германии на ближайший (в то время) к советским границам плацдарм для нападения — Чехословакию! Потому что в тот момент «вечный интерес Великобритании к России, хотя бы и называвшейся СССР, заключался отнюдь не в том, чтобы позволить ликвидировать с таким трудом усаженного Англией в кресло германского рейхсканцлера Гитлера вместе с его бесчеловечным режимом.

До сих пор спорят о том, каким образом Гитлер оказался у власти. Прежде всего — не «оказался у власти» и не «пришел к власти», а именно же «приведен к власти». Он был назначен на пост рейхсканцлера волевым решением не без содействия британской разведки намертво припертого к стенке мощным компроматом президента Гинденбурга. И только потом, на последовавших мартовских выборах 1933 г., он и его партия на полную мощность использовали обретенный 30 января 1933 г. «административный ресурс». Десятилетиями на Западе это объясняют якобы изъянами несовершенной демократии Веймарской Германии! У нас же, как правило, талдычили о классовых интересах капиталистов. Отчасти все это так, но не более того. С подачи же британской разведки на панели исторической проституции в последние пару десятилетий широко загулял миф о том, что-де Сталин «подсобил» Гитлеру. В действительности же ни мифа, ни тем более никакой загадки нет и в помине. Вспомните, какие главные силы противостояли друг другу в Германии в начале 30-х годов. Нацисты и коммунисты. В каком случае был бы наиболее вероятен геополитический альянс и так неплохо сотрудничавших между собой Веймарской Германии и СССР, причем альянс, сцементированный также и мощными идеологическими узами? В случае прихода к власти коммунистов. В каком же случае можно было бы спокойно похоронить даже такие отношения? В случае, если у власти окажутся нацисты. Что, между прочим, и случилось в точном соответствии с этой схемой. Эксканцлер Германии Фриц фон Папен именно в этом и убеждал 6 декабря 1932 г. британского посла в Берлине Винсента д'Абернона. Вот и вся разгадка.

Интерес Великобритании в том и заключался, чтобы бросить Германию на Восток для удушения Москвы. Однако Гитлер физически не успевал с созданием необходимой для нападения на СССР военной и военно-экономической мощи и потому планировал развязывание войны на более поздние сроки — на середину 40-х годов. Но это никак не устраивало «прирожденного врага» России — Англию. Там прекрасно понимали, что при тех темпах развития, что во имя народа господствовали в сталинском СССР, последний к середине 40-х гг. станет попросту неприступной крепостью. И что тогда делать?! Где гарантия, что Гитлер не повернет свой вермахт против Запада, осознав, что СССР ему не по зубам?

Воюют-то не армии — воюют экономики. Между тем уже в середине 30-х гг. легко доступный для понимания прожженных дельцов Сити и их слуг с Даунинг-стрит, 10, магистральный вектор развития СССР четко показывал, что еще немного и Советский Союз выйдет на сопоставимый только с США уровень экономического развития, обогнав всю Европу без исключений. Оно так и вышло. По объему производства товарной продукции СССР уже в 1938 г. вышел с пятого места в мире и четвертого в Европе на второе место в мире и первое в Европе. В 1938 г. Советский Союз производил 13,7 % мировой продукции. Германия же — 11,6 %, Англия — 9,3 %, Франция — 5,7 %. Впереди были только США 41,9 %. В Лондоне прекрасно осознавали, что еще одна такая же, как и первые две, пятилетка, и, вплотную приблизившись к США, СССР трансформирует свои чисто количественные показатели в сугубо качественные достижения. В том числе, естественно, как в военно-экономическом, так и военно-техническом плане, включая и тотальный охват современной — на тот момент — технической цивилизацией всей экономики и вооруженных сил. В Лондоне откровенно страшились того неумолимо грядущего, неизбежного обстоятельства, что к середине 40-х гг. СССР будет не то чтобы только непреодолимой, но и попросту неприступной крепостью, в том числе в экономическом отношении, а значит, и в военном тоже. В итоге как бы сам собой выкристаллизовывался донельзя же печаливший PERFIDIOUS ALBION (да и США тоже) вывод. Если не остановить, то «к середине текущего столетия Россия будет господствовать над Европой как в политическом, так и в экономическом и в финансовом отношениях»! И это будет не просто Россия, а до остервенения ненавистный Западу Советский Союз! Радости по этому поводу никто на Западе не испытывал. Их печаль в том и заключалась, что еще одна такая пятилетка и все эти прогнозы станут для Запада такой горькой явью, что не приведи их бог!.. А их бог, как отмечал еще великий Байрон, еще тот:

Их бог, их цель, их радость в дни невзгод

Их жизнь и смерть — доход, доход, доход!

Размышляя уже в эмиграции о причинах Октября 1917 г., И. А. Ильин пришел к чрезвычайно горьким, крайне неутешительным для России вообще, то есть вне какой-либо зависимости от существующего в ней строя, режима и экономической формации, выводам. И хотя цитируемое ниже формально относится к дореволюционной России, тем не менее без каких-либо натяжек эти же выводы можно спокойно отнести и на советский период (и даже на современность). «Живя в дореволюционной России, никто из нас не учитывал, до какой степени организованное общественное мнение Запада настроено против России и против Православной Церкви. Западные народы боятся нашего числа, нашего пространства, нашего единства, нашей возрастающей мощи (пока она действительно вырастает), нашего душевно-духовного уклада, нашей веры и Церкви, наших намерений, нашего хозяйства и нашей армии. Они боятся нас и для самоуспокоения внушают себе… что русский народ есть народ варварский, тупой и ничтожный, привыкший к рабству и деспотизму, к бесправию и жестокости; что религиозность его состоит из суеверия и пустых обрядов. Европейцам нужна Дурная Россия: Варварская, чтобы "цивилизовать" ее по-своему; Угрожающая своими размерами, чтобы ее можно было расчленить; Завоевательная, чтобы организовать коалицию против нее; Реакционная, Религиозно-Разлагающая, чтобы вломиться в нее с пропагандой реформации или католицизма; Хозяйственно-Несостоятельная, чтобы претендовать на ее «неиспользованные» пространства, на ее сырье или, по крайней мере, на выгодные договора и концессии. Именно поэтому, следуя тайным указаниям европейских политических центров, которые впоследствии будут установлены и раскрыты исторической наукой, Россия клеветнически ославлена на весь мир как оплот реакции, как гнездо деспотизма и рабства, как рассадник антисемитизма… Движимая враждебными побуждениями Европа была заинтересована в военном и революционном крушении России и помогала русским революционерам укрывательством, советом и деньгами. Она не скрывала этого. Она делала все возможное, чтобы это осуществилось…»[108]