За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

(Ставка на германский национализм реваншистского полка возникла у наиболее могущественных сил мирового закулисья, едва только была создана Германская империя. Потому Великобритания и дала Бисмарку шанс воссоздать Германскую империю как противовес Российской империи. Ибо далее предусматривалось уничтожить их в смертельном столкновении. Не самой же Великобритании воевать плоти России. Для того и был создан «здоровый дурень всемирной истории» в лице Германской империи. Однако уничтожение Германией самое себя обязано было породить оголтело агрессивный германский националистический реваншизм, чтобы затем инициировать Вторую мировую Войну. Она-таки понадобилась[86]. Но в том-то Все и дело, что сам сценарий Перманентной мировой Войны, в том числе и двух мировых войн ХХ века, фигурировал уже В 1871 году! В адресованном руководителю Татарских иллюминатов Джузеппе Мадзини письме от 15 августа 1871 г. «Суверен-гроссмейстер Шотландского круга Вольных Каменщиков» США Альберт Пайк описал весь сценарий грядущей Перманентной мировой Войны. По существу, это была программа установления нового мирового порядка, рассчитанная на очень длительный период. В частности, там четко была предусмотрена Первая мировая война, ориентированная на свержение царизма в России и превращение ее в зависимую от иллюминатов страну. Следующим шагом намечалась Вторая мировая война, зачинщиком которой должен был стать именно германский национализм. Но ведь чтобы стать такой силой, из обычного бытового явления он должен был превратиться в общенациональную политическую силу. Национализм же в моноэтнической стране может претендовать на такую роль и тем более на Вершину Олимпа Власти лишь в одном случае — в случае локального поражения (лучше всего в глобальной войне), необычайно резко усугубленного крайне жестоким обращением победителей с побежденным. Немцы в этом смысле — nрocmo-таки идеальный материал, ибо действительно, «когда Германии грозит опасность, немцы становятся однопартийными. Они превращаются просто в немцев». Потому-то «взрыхление» социально-политической почвы для проращивания ядовитых семян оголтелого национализма и началось задолго до того, как мир был подведен к порогу еще Первой мировой Войны, чему способствовало воцарение в системе государственной политики кайзеровской Германии идеи о натиске тевтонов на славян. Осуществлялось оно в форме volkisch (националистической) пропаганды. Однако на англосаксонском Западе прекрасно понимали, что до поры до времени такое «взрыхление» не сможет разбиться до необходимого уровня, но будет подыгрывать «ура-тефтонскому патриотизму» на вспомогательный ролях, что было выгодно для провоцирования Первой мировой Войны. Так происходило вплоть до локального поражения Германии в этой войне. Переварив в процессе «дружественного поглощения» пантевтонские идеи, volkisch-идея отрыгнула невиданный сплав чудовищной геополитической преступности — оголтело агрессивный германский националистический реваншизм, по соображениям царившей тогда в мире политической моды обозванный национал-социализмом. То есть как бы б пику «интернационал-социализму», воцарившемуся в России. Что и нужно было мировой закулисе. И что она планировала еще тогда, когда Адольфа Гитлера не было даже в проекте. В своем блестяще аргументированном исследовании «Оккультные корни нацизма. Тайные арийские культы и их влияние на нацистскую идеологию» авторитетный английский историк, доктор философии Оксфордскогo университета Николас Гудрик-Кларк указывает, что «…позыв к неоромантическому оккультному возрождению возник не в Германии. Его скорее следует связать с реакцией на засилье материалистических, рационалистических и позитивистских идей в практических и промышленных культурах Америки и Англии. Немецкое оккультное возрождение многим обязано популярности теософии в англосаксонском мире в 1880-е годы. Здесь она имела выход на международное движение тайных обществ»[87].]

Особое значение имеет железнодорожный аспект причины объявления Перманентной мировой войны. Обратите внимание, что «сон» -то у кайзера выходит вещим — он на поезде едет в Англию! А там у дверей английского работного дома уже толкутся — русский и австро-венгерский императоры, а также болгарский царь (царская династия этой страны была представлена выходцами из германской династии Кобургов) и турецкий султан! И это тоже более чем вещий сон! Германия в то время окончательно втянулась в реализацию глобального железнодорожного проекта, который вошел в мировую историю как проект Багдадской железной дороги, или «Дороги трех "Б"» [Берлин — Бизантиум (Константинополь) — Багдад]. Ее трасса должна была пройти по территориям европейских империй (Германской и Австро-Венгерской), одного царства (Болгарского), а также трансконтинентальной Османской империи. Россия в тот момент только-только приняла решение о возможности строительства Транссибирской магистрали. А мировая война уже объявлена! В точном соответствии с решениями Парижского масонского конгресса 1889 года![88] Но, конечно же, Перманентная мировая война Перманентной мировой войной, хотя бы и в тандеме с перманентной масонской революцией[89], однако же главная-то цель этого плана — уничтожение Российской империи, России и как державы, и тем более как страны — единственной в мире подлинно трансконтинентальной евразийской державы. И эта цель показана откровенно — «РУССКАЯ ПУСТЫНЯ»!

То есть своим, европейцам-то, хотя и крах монархий, но все же не уничтожение дотла — взамен «конфетка» в виде «республик». Участь же России показана с агрессивно наглой циничностью — «РУССКАЯ ПУСТЫНЯ»! Насколько же прав был выдающийся деятель русской культуры — И. С. Аксаков — еще в 1882 г. прямо указывавший, что «кривде и наглости Запада по отношению к России и вообще Европе Восточной нет ни предела, ни меры. На просвещенном Западе издавна создавалась двойная правда: одна для себя, для племен германо-романских или к ним духовно тяготеющих, другая для нас, славян. Все западные европейские державы, коль скоро дело идет о нас и о славянах, солидарны между собой. Гуманность, цивилизация, христианство — все это упраздняется в отношении Западной Европы к Восточному Православному миру».

Так оно и было в действительности. Россия справедливо увидела в железнодорожном транспорте исторически беспрецедентный шанс и стимул для своего экономического развития и укрепления своего могущества. На тот момент это был просто-таки уникальнейший вариант скрепления гигантского территориального могущества империи транспортно-экономическими «скобами» — стальные магистрали в буквальном смысле слова «сшивали» в одно целое необозримые территориальные пространства империи, стимулируя экономическое развитие регионов. Но «сшивая» необозримые территориальные пространства империи в единое целое и резко интенсифицируя экономическое развитие России, стальные магистрали постепенно превращали его в фактор исторически беспрецедентного геополитического могущества России. Причем такого могущества, перед которым все мечты о всемирной империи англосаксонской расы не просто меркли, но превращались в сумасбродный лепет англосаксонских имбецилов. Осознав это, Великобритания увидела выход лишь в превентивной войне против России с целью ее геополитического уничтожения! Чтобы не допустить превращения России за счет развития железнодорожного транспорта и в целом ее экономики в фактор не только неиссякаемой, но и попросту непреодолимой геополитической силы, который в буквальном смысле слова не только положит конец британской морской гегемонии, но и ознаменует начало новой эпохи в мировой цивилизации, центром которой станет именно Россия. Ничего удивительного в том, что произошел именно такой Момент Истины, — не было. Верхушка правящей элиты Великобритании уже в середине XIX в. интуитивно почувствовала реальность в скором будущем такого поворота событий. Помните слова Пальмерстона от 1851 г., когда он говорил о том, что-де Россия угрожает Великобритании уже тем, что соединяет Европу с Азией? А ведь оно было сделано в самом начале эпохи железнодорожного транспорта, то есть уже тогда верхушка правящей элиты Великобритании интуитивно увидела грядущую глобальную, стратегическую угрозу своим имперским интересам и устами своего премьера озвучила ее. Собственно говоря, все к этому и шло, но с той лишь разницей„ что никаких агрессивных замыслов у России не было и в помине. Почти через полвека после заявления Пальмерстона в поданном на имя Александра III докладе «О способах сооружения Великого Сибирского железнодорожного пути» известный российский государственный деятель тех времен С. Ю. Витте так определил целесообразность строительства Транссибирской железнодорожной магистрали: