Дорогой друг Декстер - Джеффри Линдсей

“На твоём мальчишнике,” поправила она, и забурчала. “Дерьмо. Ты даже Доакса туда притащил.” Признаю, когда она так сказала это прозвучало даже изящно, но я не хотел чтобы она думала о таких вещах; несчастные люди медленнее выздоравливают.

“Нет, Дебора, серьезно,” сказал я своим лучшим успокаювающим голосом. “Мы делаем это, чтобы поймать доктора Данко.”

Она впилась в меня взглядом в течение долгого времени и затем, к удивлению, засопела и смахнула слезинку. “Я должна тебе верить,” сказала она. “Но я ненавижу это. Все, о чем я могу думать, – что он делает с Кайлом.”

“Это сработает, Деб. Мы вернем Кайла.” И потому что она была, в конце концов, моей сестрой, я не добавил, “или по крайней мере большую его часть.”

“Боже, ненавижу, что застряла здесь,” сказала она. “Я нужна вам для прикрытия.”

“Мы справимся, сестра,” сказал я. “На вечеринке будет дюжина полицейских, и все вооружены и опасны. А еще там буду я,” сказал я, в легком раздражении от того, что она так недооценивала мое присутствие.

Но она продолжала в том же духе. “Да. И если Доакс схватит Данко, мы вернем Кайла. Если Данко схватит Доакса, ты сорвешься с крючка. Ты скользкий тип, Декстер. Ты выигрываешь при любом раскладе.”

“Мне это и в голову не приходило”, солгал я. “Я просто хотел быть полезным. Кроме того, Доакс, предполагается, очень опытен в таких вещах. И он знает Данко в лицо.”

“Проклятье, Декс, это убивает меня. Что, если –” Она прервалась и закусила губу. “Лучше бы это сработало,” сказала она. “Кайл у него слишком долго.”

“Это сработает, Дебора,” сказал я. Но никто из нас на самом деле в это не верил.

Доктора весьма твердо настаивали на том, чтобы подержать Дебору еще двадцать четыре часа для наблюдения. И так после сердечного хей-хо моей сестре я ускакал в закат, и оттуда в свою квартиру принять душ и сменить одежду. Что надеть? Я не смог вспомнить ни каких руководящих принципов о том, что надеть в этом сезоне на вечеринку по празднованию нежеланной помолвки, которая может превратиться в жестокую конфронтацию с мстительным маньяком. Определенно пролетали коричневые ботинки, но кроме этого ничего требуемого этикетом не вспоминалось. После осторожного рассмотрения я позволил вести себя обычному хорошему вкусу, и выбрал гавайскую рубашку цвета зеленого лимона, покрытую красными электрогитарами и ярко-розовыми линиями. Просто, но элегантво. Штаны цвета хаки и кроссовки, и я был готов к балу.

Но оставался еще час прежде чем я должен был быть там, и мои мысли снова вернулись к Коди. Был ли я был прав насчет него? Если да, сможет ли он справиться со своим пробуждающимся Пассажиром самостоятельно? Он нуждается в моем руководстве, и я понял, что стремлюсь дать его ему.

Я покинул квартиру и поехал на юг, а не на север к дому Винса. Через пятнадцать минут я стучал в Ритину дверь и смотрел через улицу на пустое место, прежде занятое темно-бордовым Фордом сержанта Доакса. Сегодня вечером он несомненно готовится дома, препоясывая чресла к ближайшему конфликту и полируя свои пули. Попытался бы он убить доктора Данко, защищенный знанием, что у него есть официальное разрешение сделать это? Сколько времени прошло с тех пор, как он убил кого-нибудь? Он скучал по этому? Нужда возрастала, как ревущий ураган, унося прочь все причины и ограничения?

Дверь открылась. Рита просияла и бросилась ко мне, заключив меня в объятия и целуя моё лицо. “Эй, красавчик,” сказала она. “Заходи.”

Я вернул ей краткое объятье для проформы и освободился. “Я не могу остаться надолго.”

Она засияла ярче. “Я знаю. Винс звонил и сказал мне. Он был таким милым. Он пообещал проследить, чтобы ты не сделал ничего слишком сумасшедшего. Заходи,” сказала она, обняв меня рукой. Когда она закрыла дверь, она повернулась ко мне, внезапно посерьезнев. “Слушай, Декстер. Я хочу, чтобы ты знал, что я не ревнива, и доверяю тебе. Просто иди и весело проведи время.”

“Так и сделаю, спасибо,” сказал я, хотя и сомневался, что смогу. И я задался вопросом, что сказал ей Винс, что заставило её думать, что вечеринка будет что-то вроде опасной дыры искушения и греха. Кстати, это могло бы быть. Так как Винс был в значительной степени искусственным, он становился несколько непредсказуемым в социальных ситуациях, как показали его причудливые поединки в сексуальных инсинуациях с моей сестрой.

“Так мило с твоей стороны заехать сюда перед мальчишником,” сказала Рита, проводя меня к кушетке, где я потратил большую часть своей недавней жизни. “Дети хотели знать, почему они не могут пойти.”

“Я поговорю с ними,” сказал я, в нетерпении увидеть Коди и попытаться понять, прав ли я.

Рита взволнованно улыбнулась, узнав, что я действительно хочу говорить с Коди и Астор. “Они вернулись,” сказала она. “Я пойду, приведу их.”

“Нет, побудь здесь,” сказал я. “Я выйду.”

Коди и Астор были во дворе с Ником, неприветливым соседским мальчишкой, который хотел увидеть Астор голой. Они подняли взгляд, когда я открыл дверь, и Ник унёсся назад на его собственный двор. Астор подбежала ко мне и обняла, Коди последовал за ней, наблюдая абсолютно без эмоций на лице. «Привет», тихо сказал он.

“Поздравления и приветы, молодые граждане,” сказал я. “Мы наденем свои официальные тоги? Цезарь вызывает нас на Сенат.”

Астор склонила голову на плечо и посмотрела на меня так, будто она только что увидела как я съел живую кошку. Коди просто очень тихо спросил, "Что?"

“Декстер,” спросила Астор, “почему мы не можем пойти с тобой на вечеринку?”

“Во-первых,” сказал я ей, “завтра в школу. И во-вторых, боюсь, это вечеринка для взрослых.”

“То есть, там будут голые девочки?” спросила она.

“За кого вы меня принимаете?” отчаянно хмурясь, возмутился я. “Вы действительно думаете, что я когда-нибудь пойду на вечеринку без голых девочек?”

“Фуууу,” сказала она, а Коди шепнул, "Ха".

“Но, что более важно, там будут глупые танцы и уродливые рубашки, а вам не стоит этого видеть. Вы потеряете всё своё уважение к взрослым.”

“Какое уважение?” Спросил Коди, и я пожал ему руку.

“Отлично сказано,” сказал я ему. “А теперь иди в свою комнату.”

Астор наконец захихикала. “Но мы хотим пойти.”

“Боюсь, что нет,” ответил я. “Но я принес вам сокровище, чтобы вы не сбежали.” Я вручил ей рожок вафель Некко, нашей секретной валюты. Она разделит его пополам с Коди позже, в отсутствии любопытных глаз. “А теперь, молодые люди,” сказал я. Они смотрели на меня с надеждой. Но тут я застрял, весь дрожа от желания узнать ответ, но совершенно неуверенный где или хотя бы как начать спрашивать. Я не мог спросить, “Между прочим, Коди, я задавался вопросом, нравится ли тебе убивать?” Это, конечно, было в точности то, что я хотел знать, но такие вещи обычно не говорят ребенку, особенно Коди, который вообще был болтливым как кокосовый орех.

Его сестра, Астор, тем не менее, часто, словно говорила за него. Давление их раннего детства вместе с папашей – жестоким огром создало такие близкие отношения между ними, что она отрыгивала, когда он выпьет содовую. Что бы не происходило внутри Коди, Астор в состоянии выразить это.

“Я могу спросить кое-что очень серьезное?” Я сказал, и они обменялись взглядом, который содержал всю беседу, но ничего не говорил кому-то еще. Потом они кивнули мне, словно их головы были скреплены вместе прутом настольного хоккея.

“Соседская собака,” сказал я.

“Уже рассказывали,” сказал Коди.

“Он всегда разбрасывал мусор,” продолжила Астор. “И рылся в нашем дворе. И Никки пытался заставить его укусить нас.”

“И Коди позаботился о нем?” спросил я.

“Он – мальчик,” сказала Астор. “Ему нравится делать такие штуки. Я просто смотрю. Ты скажешь маме?”

Там было это. Ему нравится делать такие штуки. Я смотрел на них, наблюдающих за мной с не большим волнением, чем если бы они только что признались, что ванильное мороженое им понравилось больше земляничного. “Я не скажу вашей маме,” сказал я. “Но вы не должны говорить никому больше, никогда. Только мы трое, больше никого, понимаете?”

“Хорошо,” сказал Астор, взглянув на брата. “Но почему, Декстер?”

“Большинство людей не поймёт,” сказал я. “Даже ваша мама.”

“Ты понимаешь,” сказал Коди своим хриплым почти шепотом.

"Да," сказал я. “И я могу помочь.” Я сделал глубокий вдох и почувствовал, как эхо прокатилось по моим костям, унося меня сквозь годы, когда однажды флоридским вечером Гарри сказал мне ту же самую фразу. “Мы должны научить вас приспосабливаться,” сказал я, и Коди посмотрел на меня большими немигающими глазами и кивнул.

“Хорошо,” сказал он.

Глава 23

У Винса Масуки был небольшой дом в Северном Майами, в конце тупика на 125-ой С.В. улице. Он был аккуратно окрашен в бледножелтый с пастельно фиолетовым, что заставило меня подвергнуть сомнению свой вкус в выборе приятелей. У него было несколько отлично постриженных кустарников на переднем дворе, кактусовый сад у входной двери, а так же ряд ламп на солнечной батерее, освещающих дорожку из булыжника.