Княгиня Ренессанса - Жаклин Монсиньи

Видя волнение Зефирины, князь Фарнелло в этот тихий вечер не мог удержаться, чтобы не пошутить:

– Вот он, глас, вопиющего в пустыне…

Задетая за живое, Зефирина возразила:

– Боги на стороне победителей, но Катон – за побежденного. Если дело справедливо, это когда-нибудь будет признано!

Фульвио призвал герцога в свидетели:

– Взгляните, Монтроуз, на этот зеленый плод, который нам предстоит «съесть». Единственная вещь в мире, способная взволновать княгиню, эпоха Кастора и Поллукса.

– О… Фарнелло, как этим близнецам повезло! – отозвался Мортимер, сохраняя на лице флегматичное выражение.

С того момента, как Зефирина получила свободу, она почувствовала, что поведение лорда по отношению к ней изменилось.

Может быть, он тоже просто «проглотил» свою обиду?

– Княгиня Каролина Бигалло приглашает нас на костюмированный бал по случаю карнавала, мадам… не окажете ли вы нам честь, милорду де Монтроузу и мне, пойти туда вместе с нами? – спросил Фульвио небрежным тоном.

Зефирина помолчала немного, прежде чем ответила не менее безразличным голосом:

– А почему бы и нет, монсеньор? Ведь княгиня Бигалло, я полагаю, одна из ваших лучших подруг…

Обмахивая себя опахалом из перьев, Мортимер невзначай осведомился:

– Может быть, ваша милость согласится поужинать сегодня с нами? Мне кажется, мы с Фарнелло сейчас готовы съесть быка.

При этих словах все трое от души рассмеялись. Зефирина спустилась вместе с ними в гостиную, освещенную сотней свечей, где уже был накрыт стол.

Сидя очень прямо, в своем малиновом платье, расшитом серебром, Зефирина внимательно слушала беседу мужчин.

– Ваше гостеприимство, Фарнелло, как бы это ни было мне приятно, слишком затянулось. А я еще должен осуществить одно маленькое дельце. Мне предстоит отправиться в Пиццигеттон, чтобы повидаться с королем Франциском.

– Ба, Монтроуз, да у вас уйма времени, к чему так спешить, – сказал Фульвио, принимаясь при этом с фушиной (маленькой вилкой) в руках штурмовать жаркое из молодого кабана.

Зефирина собралась приступить к трапезе, пользуясь по обыкновению собственными пальцами. При этом она с опаской поглядывала на острый предмет в руках мужа, который, по ее мнению, было опасно подносить ко рту.

– Попробуйте воспользоваться вилкой, моя дорогая. Я велел подать на стол одну специально для вас, – мягко посоветовал Фульвио. – Вы знаете, флорентийцы пользуются этим прибором уже два века, и, пожалуйста, не говорите, как некие французы-ретрограды сказали об одном госте, взявшемся за вилку, «что ему не удалось совместить оба конца».

– О… Оба конца! Рот и вилку… Ужасно смешно, Фарнелло.

Мортимер рассмеялся, пытаясь одновременно подцепить с помощью нового для него предмета кусок мяса. Но действовал он не очень ловко, и куски шлепались в его тарелку, поднимая брызги. При этом герцог явно развлекался.

Зефирина, хотя и забавлялась, но более сдержанно. Она осваивала новшество с большей грацией и так успешно, что вскоре уже бойко управлялась с вилкой. На это Фульвио отреагировал полунасмешливо, полувосхищенно:

– Истинное удовольствие, мадам, видеть, как вы ловки, за что бы ни взялись.

Под восхищенным взором князя Зефирина слегка порозовела. Она отвела глаза и начала разговор о политике, где чувствовала себя значительно увереннее:

– Кажется, до сих пор, милорд, не было разговора о заключении договора о мире и дружбе, по которому его величество Генрих VIII взял бы на себя миссию добиться от Карла V выдачи нашего короля Франциска?

У Мортимера был полон рот. Проглотив кусок, он ответил:

– Совершенно верно, миледи… пока я нахожусь здесь, в Италии, чтобы быть посредником у плененного короля, Фиц Вильям и доктор Тейлор обсуждают проблему с мадам регентшей Франции. Врагом вашей страны является вовсе не Генрих VIII, миледи, – вступился за короля Мортимер.

«Еще бы, толстяк Генрих вовсю мечтает нацепить корону Франции на собственную голову или, по крайней мере, поделить королевство с Карлом V», – подумала Зефирина.

Будто угадав ее мысли, Мортимер продолжил:

– «Кого я поддерживаю, тот – хозяин», – сказал мне в Лондоне король Генрих. Вместо того, чтобы напасть на Францию, Генрих VIII, если потребуется, поддержит вашу страну!

«Невероятно! Этот король Генрих строит из себя властелина. Он мнит себя управителем Европы!»

– До тех пор пока Франциск I будет сохранять Англию в качестве балансира между собой и Испанией, миледи, равновесие и валюта будут держаться.

Высказывая это экономическое соображение, Мортимер выпрямил под столом ногу и отправил ее на поиски ножки Зефирины. Молодая женщина при этом натиске не отступила. Она ответила и тоже слегка продвинула свою ножку, слушая при этом с повышенным вниманием Фульвио:

– Золотые слова, Монтроуз, – согласился князь. – Потому что главным вопросом всегда были и остаются деньги. И как бы сильно ни пострадала Франция после поражения под Павией, следует признать, что она все равно намного богаче Испании, выигравшей войну.

– Ах, богатства Франции! – вздохнул с восхищением Мортимер.

– Ну, господа, не надо преувеличивать, – возразила Зефирина, вернув свою ножку на место. – К моменту моего отъезда Франция была совершенно обескровлена.

– За последние несколько месяцев ваша страна, миледи, уже оправилась от поражения! Даже в городах имеется годовой запас продовольствия.

– Мы тут, в Италии можем лишь мечтать об этом, – заметил Фульвио.

– Но, Фарнелло, хищник находится в Испании, и вы это хорошо знаете, – возразил Монтроуз. – Пока вы, итальянские князья, не осознаете, что вашим единственным союзником может быть не Карл V, а король Генрих…

– Извините, милорд, – сухо прервала его Зефирина, – но самым естественным союзником Италии была бы Франция, если бы…

– Если бы только ваши короли сидели у себя дома, моя прелесть… – обронил Фульвио, кладя себе на тарелку целую куропатку.

Но это замечание не сбило Зефирину с толку:

– А если бы вы тут все не передрались между собой, у Карла VIII, Людовика XII и Франциска I появился вполне достойный собеседник и партнер. Князья, герцоги, итальянские царьки, все вы, вместо того чтобы объединиться в одно королевство, без конца ссоритесь, устраиваете заговоры и разжигаете пожар в Европе… Так поступают Венеция, Флоренция, Милан, Парма, вы, монсеньор, и ваша Ломбардия! Каждый из своего угла норовит дернуть за ниточку. Будь я итальянкой, я бы после Павия жила здесь в постоянном страхе, потому что Франциск I мог быть вашим союзником, но Карл V, уже хозяин Неаполя и Милана, не остановится перед тем, чтобы покорить весь полуостров и завершить все своей коронацией в Риме…