Призраки Древних - Егор Седов

– Да успокойтесь, народ. На охоту я отправился, не видно, что ли?

– А почему один? – запоздало шагнул к нему Бьерн.

Хэлкар чуть подумал, а потом выдал утреннему дозору самый всеобъемлющий ответ:

– А потому что!

– Ну-ка, стой! – скомандовал Бьерн, наконец-то осознавший, что происходит. – Не положено в одиночку выходить! – Он явно пытался подражать кому-то из дружины Сигурда. Получалось это плохо и неумело.

– Так опоздаю же, Бьерн! – ухмыльнулся в ответ Хэлкар, и не думая выполнять приказание и останавливаться. – Поезд без меня уйдет, а коли тут поездов не водится – так вся дичь попрячется, птицы улетят, рыба уплывет, это уже не охота будет, а баловство одно.

– Стой, я кому сказал! – В голосе приземистого бородача послышалась злость.

«Он же запросто смог бы не выстрелить – оно навряд ли, – а просто наброситься на меня и свалить с ног, – подумал Хэлкар, оглядываясь. – Вот только он такого не сделает. Воспитание не позволит. И я – не позволю. Ни разу не пробовал приказывать людям, так и быть, поэкспериментирую напоследок…»

Обернувшись, он презрительно усмехнулся, не забывая сконцентрироваться на кристалле.

– Скажи еще: «Стрелять буду!» – с улыбкой протянул он. И тут же, уже жестко и серьезно добавил: – Стреляй! С десяти метров промахнуться трудно. Правда, у меня рюкзак на спине, так что целиться придется в голову. Вдруг еще поощрение получишь за бдительность. Ну там лычки ефрейтора, отпуск краткосрочный – дней на десять…

– От с-сука! – Бьерн замер, затем с досадой сплюнул на землю.

Хэлкар, впрочем, этого уже не видел, теперь он шел, не оборачиваясь, однако знал, что происходит у него за спиной. Ничего хорошего: стоят голубчики, как вкопанные, и с места никто из них не сдвинется. И кулаки у них чешутся морду мерзавцу набить, и никак. А когда двигаться смогут – ищи ветра в поле.

– Нет ума – считай, калека, – обескураженно проворчал длинноволосый парень, подчиненный Бьерна.

– Может, по ногам надо было стрелять? – неуверенно предположил второй. – Ну, отлежался бы в госпитале, залечили бы. Ведь если с ним что случится, с нас же и спросят – зачем выпустили?

– Не спросят! – подвел итог Бьерн. – А по ногам пускай дружинники стреляют, у их князя это хорошо получается! В общем, так: вы здесь никого не видели, понятно? Ни-ко-го! А если его «эльфы» сожрут – туда и дорога. А как он из Эльсинора ушел – да черт его знает! Да уж: этого – точно знает.

Никто из троих даже не заметил, что к ним только что применили небольшой и практически безвредный магический прием. Притом Хэлкар воспользовался даже не собственной энергией, а той самой, что выделяется, когда человек начинает злиться всерьез.

– Случится с ним что-нибудь, как же, – говорил Бьерн, когда Хэлкар окончательно скрылся из виду. – Я людей чувствую, ты уж мне поверь, Хэлкар этот – такая тварь, что сам любому «эльфу» горло перегрызет. С виду-то он тихий, а натура волчья…

Если бы Хэл слышал этот разговор, он, пожалуй, был бы польщен. Но дозорные остались за спиной, под ноги услужливо ложилась тропа, уводящая его все дальше и дальше от Эльсинора. И от людей.

И чем больше мелькало зелено-золотистых солнечных бликов, словно указывающих ему путь, чем дальше оставалось земное поселение, тем лучше становилось настроение Хэлкара.

Исчезновение Хэлкара, как он и рассчитывал, заметили не быстро.

Дозорным, к тому же принадлежавшим к ныне скомпрометированным «грифонам», совсем не улыбались дисциплинарные взыскания от Ингвара, грозившие переводом в другой отряд – в «Летучие мыши». Ничем хорошим для них это обернуться не могло.

А посему все трое, как и было договорено, молчали.

Ну мало ли кто и как выбрался из поселения?! Возможно, он просто обошел все посты. Что делать, своей головы нет – другую на место не приставишь. Да и вернется он непременно. Ну, а пост, возглавляемый Бьерном, ничего подозрительного не заметил.

Тем более что совершенно в другом месте границы поселения небольшое происшествие все-таки случилось. Просто-напросто на одного из дозорных – тоже ополченца – ночью свалился с дерева какой-то довольно крупный предмет. Откуда он взялся, так и не удалось установить: когда парень поднял глаза вверх, он увидел лишь слегка колышущуюся листву.

Предмет при ближайшем рассмотрении оказался головой Ульмара – сомнений в том не было, хотя ткани уже начали разлагаться.

Пришлось будить Ингвара.

Тот, недолго думая, приказал наутро зарыть как можно глубже неожиданно свалившийся с небес непонятно чей подарок. Но сначала и Сигурд, и дружинники должны были убедиться – проклятый зомби умер, притом окончательной смертью. Они в этом и убедились.

Так что у тех, кто не общался с Мастером по хозяйственным вопросам (а Химера, узнав «радостную» весть, встревожилась не меньше Хэлкара), настроение в то утро было приподнятым. Правда, так и осталось неясным, кто же покончил с Ульмаром, но все решили, что это были, вне всякого сомнения, «эльфы». «Хоть что-то правильное сделали, должна же быть с них хоть какая-то польза», – хмыкнул Сигурд.

Не сомневаться в собственных раз и навсегда сделанных выводах – свойство, человека совершенно не красящее.

Первой Хэлкара хватилась Китиара.

Да и то – не то чтобы особенно хватилась. Просто к вечеру решила, что достаточно испытала нервы молодого человека, и теперь надо окончательно выяснить: устраивать ли примирение или полный и окончательный скандал (примирение устраивало ее гораздо больше).

Но ни того, ни другого не случилось. Дверь заперта не была (в Эльсиноре замков не было почти ни у кого, исключая, пожалуй, Георгия – и то, замок был на дверях мастерской, и охранял помещение не от людей, а от случайных животных. А в жилище не было никого. Спального мешка тоже не оказалось.

«Ушел на охоту, что ли? – поняла Китти. – Ну, ладно, вернется – тогда уж поговорим! Но надо выяснить, с кем это он отправился».

И вскоре девушка выяснила, что ни с кем Хэлкар никуда не уходил.

Может, он отправился на рыбную ловлю и решил заночевать где-нибудь на берегу (что было, конечно, вопиющим непорядком, но хотя бы каким-то образом объясняло происходящее)? Но на верфи ей было сказано, что Хэлкара там тоже не видели – по крайней мере, сегодня.

К вечеру Китти поняла, что ее молодой человек просто взял и исчез. Растворился в воздухе.

И что было тут делать? Масштабы предстоящего скандала грозили превысить все мыслимое – но так было только поначалу. Но, проведя бессонную ночь и вновь придя с утра в пустующее жилище Хэла, Китиара вдруг поняла, что никаких сцен устраивать не желает. Лишь бы он хоть как-то дал о себе знать.

Ведь – она только сейчас сообразила – в последнее время Хэлкар выглядел каким-то странным и задумчивым, будто бы прислушивался к себе. Отвечал иногда невпопад, а в последний раз так вообще не обратил на нее никакого внимания. Может, он был болен, а она этого не заметила. Или что-то с ним произошло…

Надо бы обратиться к Олли, но ей сейчас не до того – Ник все еще находился между жизнью и смертью.

Китти оставалось только одно – ждать. Она даже временно переселилась в жилище Хэла.

Ожидание себя оправдало.

На третий день после исчезновения Хэлкара небольшая компания, отправившаяся на охоту, спокойно возвращалась в Эльсинор с не слишком богатой, но все же добычей.

И примерно в километре от границы на тропу перед идущим впереди (а это был не кто иной, как Алирен) приземлился какой-то небольшой предмет. Он вздрогнул и остановился – предмет был не чем иным, как арбалетным болтом. Стреляли не по охотникам, скорее, просто старались привлечь их внимание. К тому же Алирен и его сотоварищи так и не поняли, был ли выстрел вообще, или же арбалетный болт, обмотанный красной нитью, просто метнули с дерева.

Оглядываясь по сторонам и держа оружие наготове, Алирен и двое других охотников приблизились к воткнувшейся в землю стреле. Нет, вряд ли она может быть отравлена… Когда стрела была поднята, обнаружилось, что к красной нити привязан сложенный в несколько раз широкий и гибкий лист одного из местных деревьев – в Эльсиноре уже научились использовать такие листья для письма. «Передать Китиаре» – было процарапано сверху.

Что ж, сколь бы Алирен любопытен ни был, пришлось исполнить указание.

Тогда-то и выяснилось, что же произошло с Хэлкаром. Точнее, не выяснилось почти ничего, но стало понятно, что он, вероятнее всего, жив.

«Рассказать тебе сейчас я ничего не смогу, – так он и начал свое послание. – Но ты, наверное, беспокоишься обо мне, а я не хочу выглядеть свиньей. В Эльсиноре моей жизни угрожали. Да и тебе пришлось бы очень плохо, окажись ты рядом со мной – враг вряд ли станет разбирать, с кем ему драться, а кто просто шел мимо. А сейчас я в относительной безопасности. Рано или поздно я появлюсь здесь, и пусть враг не ожидает никакого снисхождения. Что же до тебя, то будь осторожнее – особенно если общаешься с магами. «Эльфы» совсем не так страшны, как некоторые наши соплеменники…