Гоблины. Жребий брошен - Андрей Константинов

«Спортсмены» дружно загоготали. Ольга, игнорируя нахальный намёк на возраст, подошла к скамейке и с облегчением поставила сумку. Перевела дух.

— Тетенька, а вы, наверное, ошиблись! — продолжил глумиться любитель пива. — Родительский день у нас вчера был.

— А я, дяденька, на родительскую неделю приехала. Точнее, на две… Где тут у вас штаб партизанского командования?

— А вон, за метеоплощадкой, зелёный домик видите? Вот там наши генералы и обитают. Идите, тетенька, прямо, никуда не сворачивайте. Если заблудитесь — кричите.

— Проводили бы, дяденька.

Парень переглянулся со своими. После чего отставил бутылку и нарочито медленно поднялся со скамейки:

— С удовольствием. Меня, кстати, Кириллом зовут.

— Очень приятно, Кирилл.

— А уж мне-то как приятно. Позвольте ручку?

— Позволю… Ручку… От сумки, — кивнула Ольга и пошла в сторону указанного зелёного домика, демонстративно оставив сумку. Кирилл удивленно посмотрел ей вслед, почесал в затылке и — делать нечего! — подхватив поклажу, отправился за странной тёткой. Под восторженные смех и улюлюканье «спортсменов», естественно.

— А ничего себе тетенька. Малость старовата, правда, — констатировал тот, которого звали Лёхой.

— Сойдет. Для сельской местности, — согласился приятель

Начальник учебной базы старичок-профессор Петр Петрович Спицын произвёл на Ольгу самое благоприятное впечатление. Невысокий, густобровый, с обильной сединой в бороде и усах, более всего он походил на Деда Мороза, неведомым образом переместившегося из привычной зимы в неуместное своему статусу лето. А добродушный басок, вкупе со «старорежимной» речью, придавали Спицыну дополнительный шарм. Сродни «депутату Балтики» в исполнении артиста Черкасова.

— …В советские времена Новгородский университет котировался довольно высоко. Сейчас, конечно, былая слава слегка потускнела.

— Ох, Петр Петрович, а вы назовите хоть один вуз, где она не потускнела, — встряла Анна Бернгардовна. В миру она была доцентом кафедры экологии, а вот на период летней студенческой практики ходила в заместителях Спицына по учебной работе.

В данный момент все трое чаёвничали, причем с малиновым вареньем, отчего Ольге невольно вспомнился утренний разговор с Мешком о его пристрастии именно к этой ягоде.

— Финансирования-то, небось, только на зарплаты и хватает? — сей вопрос адресовался уже Прилепиной, и та, смущенно улыбаясь, кивнула:

— Есть такое дело.

— Так были бы зарплаты! — с пол-оборота завёлся Пётр Петрович. — А то у одних финансовые паводки, а у других — вечный меженный сток!

— Зато у вас учебная база шикарная. Нам, в Новгороде, о такой только мечтать, — осторожно окунулась в роль Прилепина.

— Э-э, деточка, вы бы посмотрели, как мы тут жили лет пятнадцать назад! У нас собственная передвижная метеостанция на базе ЗИЛа была, катер свой на водохранилище имелся. А тепличное хозяйство!.. Э-эх, да что там говорить… Кому сейчас наша гидрометеорология нужна? Разве что Лужкову — облака над Москвой разгонять.

— Так ещё и эти остатки слизнуть норовят! — вставила свои пять копеек Анна Бернгардовна, обладавшая, как выяснилось впоследствии, характерной немецкой фамилией Вульф.

— А кто норовит?

— Да администрация местная. Им наша база — как кость в горле.

— Почему?

— Места здесь, сами видите, какие, — взялся объяснять профессор. — Всё вокруг дачами элитными застроено. А тут — такой лакомый кусочек, по их мнению, пропадает. Словом, идеальная площадка для какого-нибудь гольф-клуба. Или банно-прачечного, как в наши времена говорили, комплекса. С мудями и блядями.

— Пётр Петрович! — укоризненно покачала головой Вульф.

— Виноват, зарапортовался… Да, Анна Бернгардовна, так куда мы с вами определим нашу новгородскую гостью?

— Ну, если Иоланта Николаевна не будет возражать, я бы поселила ее в бараке у девушек. Там последняя комната абсолютно свободна. Опять же какой-никакой пригляд. С юношами-то чуть проще: там и Алик… аспирант наш… и Евгений Борисович… это физкультурник… расположились. А вот с девками — проблема. Уж такие бедовые на этом курсе попались. Одна Ксюша Синюгина чего стоит.

— Как, Иоланта Николаевна, взвалите на себя ставку воспитателя на общественных началах? Вот только, извините, но доплату за «классное руководство» обещать не могу.

— Взвалю. Без доплаты, — подтвердила Ольга, отставляя гигантских размеров чашку, с которой она еле-еле справилась.

— Э-эх, за что я люблю новгородочек, так это за покладистость характера. Нашим ленинградским фифам не чета! — прищурился профессор. После чего бросил на Прилепину ТАКОЙ оценивающе-хитрющий взгляд, что та даже слегка зарделась. Похоже, по женской части старичок-профессор был ещё вполне себе в форме. — Ну, засим, кажется, всё… Ах да! Надо подумать, за какой бригадой вас прикрепить.

Прилепина придала лицу невинно-равнодушное выражение и осторожно спросила:

— А вот эта… как вы сказали… Ксения Синюгина, кажется? Она в какой бригаде?

— Во второй.

— Тогда, если можно, во вторую?

— Учтите, Синюгина и в самом деле не подарок, — напомнила Вульф.

— А вы её не запугивайте раньше времени, Анна Бернгардовна! — торопливо вмешался Спицын и покровительственно погладил Ольгу по голове. — Всё правильно, уважаемая наша новгородочка. Молодые не должны избегать трудностей. Напротив, они должны к ним стремиться. Дабы преодолевать и самосовершенствоваться… Ну, господа научные сотрудники и деятели научных искусств — за работу! Анна Бернгардовна, не сочтите за труд, проводите Иоланту Николаевну к месту расквартирования

…Отведённая Ольге комната в бараке девушек оказалась на удивление ухоженной и вполне себе пригодной для проживания. В ней имелась даже электрическая розетка, так что ноутбук был прихвачен весьма и весьма кстати. Из предметов мебели в комнате наличествовали: железная двухъярусная кровать с панцирными сетками, стол, два стула, тумбочка и треснувшее (дурной знак!) зеркало. На единственном окошке — далеко не первой свежести, но зато весёленькая, в крупный горох занавеска. Ольга раздвинула её, потревожив вздремнувшего между рам пухлого шмеля, и комната мгновенно наполнилась ярким солнечным светом. Расцветив в том числе многочисленные настенные граффити, навроде «ЭКО-2007!», «Гидромет рулит!» и загадочного «Разрыв шаблона гарантирован!». Непристойностей и похабщины среди сих посланий потомкам и рукописных фресок, слава богу, не обнаружилось.

Ольга щелкнула шпингалетом и аккуратно толкнула раму, выпуская полосатого толстобрюхого бедолагу на волю. Шмель, прогудев слова благодарности, удалился на бреющем в сторону поля со скошенной травой, в углу которого примостилась спортивная площадка. Давешних весельчаков-студентов там уже не было.

Прилепина зажмурилась, подставляя щёку солнцу, и едва не замурлыкала от удовольствия: командировка на природу ей решительно начинала нравиться. Тем более, что шансы на появление в этих дивных местах кровожадного маньяка были если и не совсем нулёвыми, то очень и очень к тому близкими.

В дверь тихонечко постучали.

— Входите! Не заперто! — пригласила Ольга.

В комнату вошла девушка. Явно студентка — невысокая, тщедушно-подросткового телосложения, с очёками на носу, толщина линз которых выдавала, минимум, вторую степень близорукости. На девушке были надеты застиранная неопределенного цвета маечка, невыгодно подчёркивающая плоскогрудие, и голубенькие джинсики до колен.

— Здравствуйте! Вы — наша новая преподавательница! — выпалила с порога студентка. — Вас зовут Иоланта Николаевна. Вы приехали на стажировку из Великого Новгорода. А я — Рая.

— Здравствуйте, Рая. У вас потрясающая осведомленность.

— Так мы же в деревне.

— Понятно. «От людей на деревне не спрятаться». А вы, Рая, почему вместе с остальными в город не уехали?

— А чего я там забыла, в общаге-то? Я ведь, как и вы, иногородняя. К тому же, я — староста группы. Надо ведь кому-то и здесь оставаться, за порядком присматривать. Верно?

— Верно, — согласилась Ольга. — Ну, тогда расскажите мне, на правах старосты, что у вас здесь за контингент подобрался?

Рая прошла в комнату, уселась на стул и делово уточнила:

— Вас преподавательский состав интересует или студенты?

— Ну, пожалуй, для начала студенты.

— Нас здесь ровно двадцать один человек. Для удобства народ разбили на три бригады. Соответственно, лично я — во второй. Но всё это — чистая формальность. Только на время учёбы.

— А вне учёбы чем вы тут занимаетесь?

— У парней три занятия: выпивка, футбол и типа любовь. У девчонок: типа любовь, интриги и сплетни.

— М-да. Не слишком оригинально.

— Согласна. Поэтому, лично у меня — иные приоритеты.