Оружие возмездия. Баллистические ракеты Третьего рейха – британская и немецкая точки зрения - Дэвид Ирвинг

Йодль был убежден, что весь проект «А-4» давно продался союзникам: «Завод в Сен-Дени выпускает ракеты «А-4», – писал он в своем дневнике, – вражеская разведка прекрасно осведомлена об этом. Да и кто об этом не знает!» Он сам видел инструкции противника его шпионской сети во Франции и результат: схемы и детальные отчеты по проектам.

Бреши в системе секретности теперь рьяно ликвидировались. Лейтенант, который по небрежности оставил техническую документацию по стартовой площадке для самолета-снаряда на своей квартире, был приговорен к расстрелу.

Разведка между тем продолжала работать. В первые дни февраля американцы обсудили крупномасштабную акцию по наземной разведке французского побережья. Британские начальники штабов изучили предложение о похищении технического персонала с «лыжных» площадок и из крупных бункеров.

По германским источникам, британская разведка высадила разведдесант одновременно в трех районах Франции. Однако немцы не дремали, и между 1 и 5 марта в районе Бове были захвачены 11 британских агентов, 1205 контейнеров с оружием, боеприпасами и подрывными зарядами, вместе с 61 цилиндрической емкостью с радиопередатчиками и другими личными вещами агентов. У одного агента были изъяты наброски со схемами четырех «лыжных» площадок.

Полковник Вахтель теперь был обеспокоен не столько по поводу атаки союзников на его стартовые площадки, сколько ухудшившейся ситуацией со снабжением самолетов-снарядов: 17 марта он узнал, что даже к середине апреля будет выпущено только 3000 самолетов-снарядов.

Фельдмаршал Мильх очень хотел начать атаку на Лондон ближе к концу апреля. 28 марта он узнал от фон Акстельма, что в апреле производство, по всей вероятности, достигнет 1700 самолетов-снарядов, а в мае – 2500 единиц, и затем будет увеличиваться на 50 единиц ежемесячно. Мильх решил, что теперь они уж точно смогут начать атаку в конце апреля и к маю иметь резерв 2500–3000 снарядов. Фон Акстельм, непосредственный начальник Вахтеля, не согласился с этим. Не только потому, что установка катапульт на новых стартовых площадках вряд ли могла быть закончена до июня, но и потому, что тактика Мильха представлялась неверной.

Фон Акстельм. Подход 65-го корпуса представляется мне более логичным. Ваша задача – провести действительно разгромную бомбардировку, длительностью не менее месяца. Однако это невозможно сделать, имея ограниченное число самолетов-снарядов, которые будут израсходованы в течение двадцати четырех часов.

Мильх…постарайтесь воспринимать все более спокойно. Нас беспокоит то, что стартовые зоны могут стать полями сражения. Вот почему мы стараемся не терять ни дня, даже ни минуты. По моему мнению, действовать надо быстро. В июне будет слишком поздно. Я бы лично предпочел начать атаку 20 апреля [в день рождения Адольфа Гитлера] и выпустить в апреле 1500 снарядов, а остальные – в мае.

Фон Акстельм. Когда придет время, контрудары союзников будут чрезвычайно ожесточенными.

Мильх. Поэтому мы не сможем выпускать снаряды с каждой стартовой площадки. Каждые полчаса по снаряду – этого будет достаточно, чтобы сломать жизнь Лондона на очень долгое время.

Окончательное решение мог принять только Гитлер. Мильх фактически уже нашептал в ухо фюреру, что непрерывный град из беспилотных самолетов был бы «самой ужасной карой», которую можно было себе представить для столицы Великобритании.

– Просто представьте себе, – злорадно вещал Мильх, – огромную мощную бомбу, падающую на Лондон каждые полчаса, при этом никто не знает, где бомба упадет в следующий момент! Двадцать дней такого ужаса заставят их всех упасть на колени!..

План был доведен до сведения Кортена, начальника штаба ВВС. Последовавшее изучение производства самолетов-снарядов выявило, что выпуск продукции все еще недостаточен: пока можно было располагать только 700 снарядами.

Замысел генерала Карла Колера предусматривал начать наступление с массированного удара (300 самолетов-снарядов, запускаемых беглым огнем на Лондон в течение двух часов перед рассветом 20 апреля). Днем планировалась операция «Приветствие» – непрерывный обстрел, либо два или три залпа каждый час, либо 100 залпов в полдень. И наконец, вечером – снова массированная атака, «Большой отбой» из 200 снарядов беглым огнем. Однако этот план был постепенно свернут, и только в середине мая фюрер объявил, что у него есть свои виды на самолет-снаряд.

10

Тем временем 65-й корпус втайне от противника занимался сборкой новых катапульт. Министерство авиации в Лондоне все еще пребывало в полном неведении относительно этой угрозы. Напротив, на исходе третьей недели марта битва за «лыжные» площадки, казалось, была выиграна. И хотя к 31 марта противник все еще имел в своем распоряжении около двадцати площадок, их количество после этой даты могло быть существенно сокращено в результате бомбежек союзников.

К концу апреля, заявили начальники штабов, практически все площадки будут выведены из строя.

Их самоуверенность вскоре испарилась.

18 апреля мистер Черчилль был поставлен в известность о том, что ряд «лыжных» площадок восстановлен, а точность самого оружия возросла. Было очевидно, что прекращать воздушные налеты было никак нельзя.

Штаб ВВС предложил совершить атаки на центры, производящие перекись водорода, «в Пенемюнде и Обер-Радерах». По данным разведки, оружие заправлялось именно перекисью водорода, и в двух указанных центрах были построены крупные заводы по ее выпуску. Ни один из фактов не соответствовал действительности. 18 апреля начальники штабов привлекли внимание генерала Дуайта Эйзенхауэра к срочной необходимости нейтрализовать угрозу беспилотных бомбардировок прежде, чем она станет «серьезной помехой» на критической стадии операции «Оверлорд».

Эйзенхауэр приказал Спаатсу назначить атакам в рамках операции «Арбалет» абсолютный приоритет над всеми воздушными операциями.

Между тем полковник Вахтель мог начать обстрел Лондона в любое время. Установка собранных катапульт на стартовых площадках должна была занять всего несколько дней.

Доктор Геббельс, вспоминая, как он в 1943 году после разрушительного удара по Берлину обещал скорое «возмездие», писал впоследствии: «Меня все больше и больше беспокоит, что сроки завершения разработки «оружия возмездия» постоянно переносятся. Первая дата была назначена на декабрь 1943 года. Когда настал декабрь, было решено, что, «возможно, это будет после Нового года». Однако уже в новом году обнаружился ряд технических дефектов, в результате – еще два месяца задержки. Март пришел и ушел. Я мысленно возвращаюсь к моему обещанию, данному в Берлине: «Даешь атаку в день рождения фюрера!» Этот день тоже прошел мирно. В мае мы испытали невыносимое напряжение. Фюрер сказал мне: «Начало наступления «оружия возмездия» должно быть синхронизировано с высадкой союзников».

Однако 6 июня немцы все еще тянули с выпуском самолетов-снарядов. Предопределенный час миновал.

11

И все же к весне 1944 года немцы добились существенного прогресса в работе над «Фау-3» – фантастическим третьим проектом секретного оружия Германии. Некоторые эксперты, правда, предполагали, что «насос высокого давления» Адольфа Гитлера никогда не существовал в действительности, но после войны Альберт Шпеер заявил, что финальные испытания, проведенные в Северной Германии, подтвердили реальность осуществимости проекта.

Очень немногие знали об этом секретном оружии. Генерал Лееб, например, узнал о нем только благодаря случайности во время визита на французское побережье, где шло сооружение подземных цехов. Генерал Буле слышал лишь «об огромном орудии со стволом в четыреста футов, которое предназначается для обстрела Лондона», однако он неверно полагал, будто оружие находится в Ваттене.

В действительности же оно находилось в Мимойеке, едва ли в пяти милях от побережья Ла– Манша и всего в девяноста пяти милях от центра Лондона. Местоположение этого комплекса было одобрено Гитлером вскоре после августовского воздушного налета на Пенемюнде. Первоначально предполагалось оборудовать две смежные орудийные площадки, каждая из которых должна была состоять из двадцати пяти стволов длиной 416 футов, укомплектованных в батареи по пять орудий. Весь орудийный комплекс должен был находиться в наклонной забетонированной шахте, вырубленной в известняке. Все шахты были нацелены на центр Лондона.

Мимойек был атакован 9-й воздушной армией в ноябре, и вскоре наполовину освоенную шахту пришлось покинуть. Но даже в этом случае оставшихся двадцати пяти стволов должно было хватить, чтобы выпускать на Лондон по одному снаряду каждые двенадцать секунд. Британские дешифровщики аэрофотоснимков, которые обнаружили ложные стога сена, прикрывавшие дула орудий, не имели представления о размерах подземных выработок: был вырыт лабиринт из соединяющихся туннелей и галерей около 100 футов глубиной, обслуживаемый железнодорожной линией, там должны были располагаться орудийные расчеты, хранилище боеприпасов и цейхгауз для «насоса». Ниже этого уровня была вырыта еще одна пещера глубиной 250 футов, в которой предполагалось разместить зарядные каморы двадцати пяти орудийных стволов.