Бейкер-стрит и окрестности - Светозар Чернов

Само министерство почт рьяно взялось изучать и на практике осваивать новое дело: уже к концу марта следующего года оно переоборудовало телеграфную станцию в Суонси в телефонную, за ней последовали Ньюкасл-на-Тейне, Брэдфорд и Мидлсборо. В 1882 году была запущена Центральная телефонная станция на Оксфорд-корт. Алфавитные телеграфные аппараты Уитстона на новых станциях были заменены телефонными коммутаторами. Однако вскоре министр почт Генри Фоссет вынужден был пересмотреть свою политику: чтобы снабжать телефонными аппаратами станции и абонентов, нужны были сами аппараты, а телефонные компании отказывались их продавать. 17 июля 1882 года он объявил о своем решении предоставить лицензии на использование телефонных систем любым ответственным людям, которые попросят об этом, даже если в местности, где они намеревались их развивать, уже была установлена система министерства почт. Как он объяснил публично, Министерство почт пошло на изменение своей политики «на том основании, что не в интересах публики создавать монополию в отношении обеспечения телефонной связью». Но Фоссет слукавил: он объявил, что будет выдавать лицензии, только если лицензиаты согласятся продавать телефоны Министерству почт. В результате только восемь компаний из более чем семидесяти обратившихся за лицензиями получили их.

Теперь Министерство почт считало себя способным участвовать в активной конкуренции с телефонными компаниями, но Казначейство выступило против — на том основании, что государство может дополнять частный бизнес, но никак не заменять его. А тут еще общественное мнение стало давить на министра почт, требуя выдать новые лицензии, которые разрешали бы компаниям действовать на всей территории страны. В 1884 году министерство уступило. Все ограничения на междугородние линии были сняты, а владельцам лицензий разрешили открывать общественные переговорные пункты. Однако министерство оставило 10 % лицензионный сбор, а также право конкурировать с частными компаниями самому или через других лицензиатов. Сохранились запреты на проведение коммуникаций по частным владениям, прием и передачу письменных сообщений. Но даже сделанные уступки позволили начать развитие национальной междугородней телефонной сети, и уже через 4 месяца, 17 декабря 1884 г., была открыта первая междугородняя телефонная линия в Лондоне, связавшая его с Брайтоном.

В рассказах о Шерлоке Холмсе телефон впервые упомянут в повести «Знак четырех», действие которого происходило в сентябре 1888 года. Инспектор Джонс, находясь в гостиной на Бейкер-стрит, 221-б, собирался перейти улицу и позвонить, чтобы убедиться, что будет приготовлен катер.

Первые общественные переговорные пункты («Call Offices») или «Комнаты тишины» («Silence Rooms»), которыми могли воспользоваться представители среднего или даже рабочего класса, не являвшиеся абонентами, появились в Лондоне вскоре после разрешения, данного на их организацию Министерством почт. Конечно, кабина с деревянными стенами и дверью едва ли могла служить надежным изолятором от внешнего шума. Внутри находились таксофон, телефонная трубка и помещенная на стену инструкция по пользованию всем этим: «Вы можете звонить отсюда — трехминутный разговор всего за два пенса». Вот выдержка из инструкции «Национальной телефонной компании»: «Когда Вас попросит телефонистка, но не прежде того, опустите в щель два пенни и нажимайте кнопку после опускания каждого пенни, продолжая держать телефонную трубку у уха. У телефонистки есть возможность проверить количество монет. Не следует использовать изогнутые или деформированные пенни. Звонящим дозволяется только шесть минут непрерывной беседы».

Обычно такие переговорные пункты оборудовались в магазинах, табачных лавках, мужских парикмахерских, на железнодорожных вокзалах и в гостиницах. Однако часто разговор из таких кабин в магазинах ставил звонивших в неловкое положение. Например, женщина, которую не сопровождал кавалер, рисковала своей репутацией, находясь одна в магазине, полном мужчин. Нередко владельцы магазинов рассматривали аппараты как свою собственность и допускали к ним только доверенных клиентов. С закрытием магазина прекращался и доступ к телефонному аппарату.

Чтобы решить эту проблему, в Англии стали устанавливать постоянные наружные «переговорные пункты», или «киоски», сходные с современными телефонными будками. Первая такая будка была установлена на Бристольском скотном рынке «Объединенной телефонной компанией» в 1886 г.

Общественная телефонная будка. 1880-е гг.

Существовало два типа телефонных будок. В автоматическую модель можно было войти, только опустив в механизм монету достоинством в один пенни. Национальная телефонная компания даже выпустила для подписчиков специальный жетон, позволявший заранее оплатить вход в киоск. Вторым типом была будка, обслуживаемая приставленным к ней служащим, одетым в униформу. Служащий открывал клиенту дверь, устанавливал через телефонистку связь, взимал плату и регистрировал звонок в журнале. Затем он выходил из будки, позволяя звонящему остаться наедине с собеседником.

Первое время телефонные «переговорные пункты» были для многих очень интересным развлечением, а автоматические киоски не только обеспечивали звонившему большее уединение, но также доставляли волнующие моменты пользования оборудованием, выглядевшим столь солидно и сложно. У некоторых опыт общения с общественным телефоном вызывал настоящее потрясение. Одни пытались говорить не туда, куда надо, другие разбирали рожок, чтобы увидеть, как он устроен, третьи «потели и волновались в кабинке все время, пока разговаривали, и выходили в состоянии полного упадка сил». Однако очень скоро к «переговорным пунктам» привыкли, и они стали популярны как средство дешевой и быстрой связи.

Можно было бы предположить, что инспектор Джонс собирался посетить такой общественный «переговорный пункт», установленный в аптеке Джона Тейлора, которая, как мы знаем, находилась напротив дома миссис Хадсон, однако тут существует одна сложность: слишком малое количество общественных телефонов в то время. В телефонной книге на ноябрь 1888 года во всем Лондоне перечислено только 25 таких пунктов, и аптеки Тейлора среди них нет. Надо сказать, что в аптеке Джона Тейлора не было и частного телефона. В это время на всей Бейкер-стрит было только три телефона и еще один неподалеку в конторе «Ханта, Барнарда и Ко.» на Блэндфорд-стрит, 20. Ближайший телефон находился в офисе компании «Друс и Ко» в доме 68–69 на углу Бейкер-стрит и Кинг-стрит: скорее всего, именно туда собирался инспектор.

В «Словаре Лондона» Чарльза Диккенса-младшего за 1888 год описывалась процедура вызова и телефонного разговора абонентов «Объединенной телефонной компании»: подписчик вызывал телефонную станцию, к которой принадлежал, и называл ответившей дежурной номер, который был ему нужен. Телефонистка тотчас соединяла на коммутаторе его линию с линией второго абонента, после чего беседа между двумя подписчиками производилась обычным для нас образом. Когда разговор был закончен, оба абонента нажимали каждый свой звонок, подавая на станцию сигнал, что они закончили разговор и могут быть разъединены. Телефонистка тотчас разъединяла абонентов, и те могли после этого звонить, если им вздумается, уже другому подписчику. «Словарь» Диккенса не упомянул одну важную деталь: чтобы вызвать станцию, следовало воспользоваться магнитоэлектрическим генератором, а нужный для разговора ток обеспечивала большая гальваническая батарея, стоявшая тут же рядом с аппаратом и часто выходившая из строя.

Аппараты Гоуэра-Белла в использовании. Рисунок из журнала «Punch». 1892

Второе упоминание телефона относится к июню 1889 года (рассказ «Человек с рассеченной губой») — у инспектора Брэдстрита в его комнате в полицейской части на Боу-стрит на стене висел телефонный аппарат.

В данном случае имела место неосведомленность Конана Дойла о состоянии телефонизации в Столичной полиции. Долгое время полицейские отдавали предпочтение собственной внутренней телеграфной системе, и единственным полицейским телефонным аппаратом был тот, что стоял в кабинете главного комиссара и связывал его с Министерством внутренних дел. После переезда в 1890 году главного управления полиции в новое здание там была оборудована внутренняя телефонная связь между кабинетами. По словам тогдашнего главы Департамента уголовных расследований помощника комиссара Роберта Андерсона, «вскоре после того, как я пришел в Скотланд-Ярд [1888 г. — С. Ч.]… между нашими управлениями и Уайтхоллом был введен в употребление телефон; а когда мы переехали на Набережную, он был внедрен внутри нового здания. Но дома комиссары зависели от телеграфа, и мы тогда еще не получили самопишущих аппаратов. Каждое сообщение поэтому нужно было писать букву за буквой. Телеграф, хоть и необходимый, конечно, был, таким образом, сущим неудобством: и по какой-то оккультной причине я имел больше вызовов в течение первого года в этой должности, чем в любой последующий период».