Тариинские хроники - Екатерина Бочкарева

ты, — ответила я тихо. — В чем же странность? — В море, — сказала и сменила тему, — что ты варишь? — Кукурузную кашу. Будешь? Вообще-то это твоя забота, на сколько я помню. Но есть одна проблема. — Буду, — я села за стол, — и какая же? — Я не доверяю приготовление пищи свежеподнятым зомби. Чревато, знаешь ли. Ай, зараза! — Джонатан схватился за правую ягодицу, чуть не потеряв при этом равновесие. Это я, воспользовавшись тем, что он отвлекся на болтовню, заставила мышцы в этой области резко сократиться, — вот сейчас опрокину себе на ноги кастрюлю с кипящей кашей и тебе придется меня лечить и жалеть. А у тебя сил магичить нет. — Есть. Сегодня нужно привязать котенка пумы к тебе, а потом создать вестника. — Давай нет? Я тебе как доктор запрещаю. Давай ты сегодня будешь лежать и притворяться хорошей девочкой? Отдохнëшь, книжку почитаешь? — Сегодня последний выходной. Завтра учеба. — И что? Включи свою благоразумность. Пума сидит себе спокойно в твоей лаборатории под скамейкой, и, похоже, носа оттуда не высовывает. С ней ничего не будет. Ворон в хладокамере, запечатанный консервирующим амулетом. С ним тоже ничего не будет. Не хочешь книгу — идём гулять. Не хочешь гулять — идём в театр. — Идём гулять, потом на ярмарку, потом в театр, — я широко улыбнулась. — Ага, а потом я тебе книжку читаю? — рассмеялся Джонатан. — Ну, раз ты настаиваешь, то вечером ты мне читаешь книжку, а утром можешь опять сам приготовить завтрак, — я улыбнулась ещё шире, решив наглеть по полной.

Лицо друга вытянулось, и, никак не прокомментировав мои слова, он разложил кашу по тарелкам и сел есть. Пока мы завтракали, молча сверлил меня взглядом. — Эй, хватит! Я так подавлюсь! — я в шутку ткнула его кулаком в плечо. — Ничего-ничего. Это просто совесть в тебе просыпается. Не подавишься. — Ты же сам предложил, — я попыталась сделать невинное выражение лица. — Ладно. Сама напросилась. — Что ты имеешь ввиду? — Увидишь, — он загадочно ухмыльнулся и встал из-за стола.

Снег падал белыми хлопьями создавая ощущения сказки. Я настояла на том, что бы привязать нежить к Джонатану, во избежание, так сказать. — Интересно, получится её оживить? — Не знаю. Я же Барсика случайно оживила. Слушай, ну это же не домашний котик. Так что я думаю, что не стоит её оживлять. — Эх. Не обламывай мечты. Я, может, со взрослой пумой желаю по городу ходить. Вот это было бы здорово. Тем более нежить вне закона. — Да ладно. Тут пока главный закон госпожа Кегелапан. Состроишь ей глазки и она тебе всё разрешит.

Мы бродили по городу, были на ярмарке, замерзнув попили горячего шоколада в лавке "Кофе и сладости". Джонатан отвлекся на торговца леденцами, когда ко мне, словно из ниоткуда, шагнула темноволосая кочевница средних лет в ярком платке. — Эй, моя хорошая, купи подарок мужу, смотри какой красивый, какой красивый браслет. Он тебе браслет дарил, а ты ему? Купи браслет, вижу я, долго счастливы будете. — Благодарю, уважаемая бейди", но он мне не муж, рассмеялась я. Сверкнули черные глаза-маслины, вспыхнули искрой. — Купи браслет, говорящая со смертью, жив будет твой любимый, — передо мной распахнулась коробочка, в которой лежал действительно красивый широкий браслет из тесненой кожи с украшениями из тонких костей птицы си"", — купи браслет, старая бейди никогда не ошибается. Стало немного не по себе. Я забрала из рук кочевницы коробочку с браслетом и отдала названную ей сумму наличными — мой инфобраслет не работал, да и на самой бейди я инфобраслета не заметила. Интересно, как она тут оказалась? — Спасибо, уважаемая. Браслет и правда хорош. Откуда он у вас? Похожие носят степные шаманы… — Милая, не верь тому, кто колет глазами. Тому кто глазами жжёт — тоже не верь. Верь тому, кто взглядом греет, — она положила ладонь поверх моего кулака и сжала его. У её народа это означало примерно "Да защити тебя Богиня" Мелькнул яркий платок, темные кудри взметнулись по ветру, всколыхнулись яркие юбки. Секунда и торговка исчезла в толпе. Я спрятала коробку в карман.

— Нищим подаëшь? — друг подошёл и взял меня под локоток, — идëм, ещё билеты купить нужно. — Что? Каким нищим? — Ну, вот, старуха в лохмотьях, с которой ты говорила. Ну и жуткая же. Лицо, как череп. Я уж думал за тобой какой-то твой зомби приперся. Бррр, — друг тащил совершенно ошалевшую меня через толпу.

Какой же она должна быть силы, что бы отвести глаза светлому менталисту? Пусть и довольно слабому. — Джонатан! — М? — У меня для тебя есть кое-что, — мы остановились и я достала коробочку. Открыла и вынула браслет, — я думаю, ты достоин. Друг молча протянул руку и я застегнула подарок на его запястьи.

"Цзззинььь", — протяжно звякнул браслет невесть откуда взявшимся бубенчиком на веревочке. — Это что? — я в шоке смотрела на своевольный подарочек. — Браслет шаманской инициации. И только что я получил первую ступень, — глаза новоиспеченного "шамана" стали круглыми от удивления. — Аааа… А вот это — "ой", я думала, что это просто браслет. — Я, минуту назад — тоже. Ты, осознаёшь произошедшее? — Джонатан перевел глаза с браслета на меня, — и то, что ты сделала? — Нет, — честно ответила я. — Где ты его вообще взяла? — У бейди купила. — Какой бейди? — Той, которую ты старухой увидел. — Так, ты мне сейчас всё расскажешь, идём, — он взял меня за руку и, буквально, потащил за собой. Мы вернулись в лавку "Кофе и сладости".

Джонатан пил кофе, а я мялась, не зная, с чего начать. В конце-концов решила рассказать всё, как есть. Он слушал очень внимательно, и эмоции на его лице сменялись одна за другой. — А теперь ответь мне всего на два вопроса: первый — что ты видела во сне? Ты о чем-то умолчала, но покраснела. Что тебе снилось? Мы целовались? Шли за руку? Что? И второй: почему ты, надевая браслет, сказала мне "Ты достоин", а не какую-то другую фразу? — Нет, не целовались. За руку шли, да. И ещё… Я была беременна, — я опустила лицо, не в силах смотреть на друга, — на второй вопрос у меня ответа нет. Оно само, по наитию. Почему ты спрашиваешь? — Проверь уровень силы и способности на шаре, когда будешь завтра в академии.

По поводу второго — когда я был в степи, прадед сказал, что я, хоть силён, ещё не достоин шаманского браслета. Мол в голове моей ветер, словно у десятилетнего мальчишки. И дал мне срока десять лет, что бы "исправиться". Честно говоря, мне не слишком-то хотелось. Шаманский браслет — большая ответственность. И