Фантом банановой диеты - Алина Кускова

– Что? – процедила Ображенская, глядя на свою картину. – Глупости, этого не может быть!

– Не понял, – зловеще процедил профессор, с подозрением посмотрев на супругу.

– Не понял? – прищурилась Ирина. – Да ты всегда был дураком! Старым дураком! Да, это моя картина, и никто ее у меня не отберет!

– Не волнуйтесь, Ирина, – пожал плечами Туровский, – здесь никто ничего отбирать не собирается. Каждый останется при своем.

– Вот и отлично. – Ирина направилась к выходу.

– Стоять! – скомандовал жене профессор.

– Ирина Аркадьевна, – смягчил ситуацию Андрей, – у вас в руках действительно копия. Не хотите узнать, у кого оригинал?

– Оригинал? – тупо перепросила Ирина. – А вы знаете?

– Разумеется, – улыбнулся Туровский. – Я знаю все.

Профессору не понравился решительный вид сыщика. Он поспешил заметить:

– Пожалуйста, без докучливых подробностей. Про веревку, колокольчик, похищение – и достаточно!

– Нет уж, профессор. – Туровский вынул из кармана портсигар, достал оттуда сигару и протянул Ображенскому. – Придется распутать весь клубок.

– Оригинал, ладно, где оригинал? – повторяла Ображенская, возвращаясь в кресло возле окна.

– Какой еще оригинал? – проворчал Ображенский, безжалостно отрывая пальцами кончик сигары и шаря по комнате глазами в поисках зажигалки.

Туровский дал ему прикурить в прямом и переносном смысле слова.

– Про веревку, колокольчик и похищения. Проще простого. Веревку с колокольчиком привязала первая пара так называемых грабителей, которых застукала Аллочка в гостиной в первый раз. Они сделали это для того, чтобы никто не смог помешать им совершить подмену «Восточного полдня». Специально на жизнь Ивана Терентьевича никто не покушался. Да и веревку подобрали хлипкую, любой другой человек с легкостью ее порвал бы. Но колокольчик предупредил бы преступников. Алла не задела колокольчик только потому, что, когда веревку привязывали, она уже была на кухне.

– В первую ночь, – бледнея прямо на глазах, повторила Ирина Ображенская. – Колокольчик!

– Про веревку с колокольчиком все ясно, – продолжил Андрей.

– А преступники? – поинтересовался профессор, успокоившись. Он откинулся на спинку дивана и, казалось бы, благодушно выпускал дым колечками.

– К ним мы вернемся после похищения, – пообещал сыщик.

– Короче, Туровский, – встрял Воеводин.

– Согласен. Расписывать все подробности похищения не стану, боюсь задеть чувства моего многоуважаемого клиента. Ирину Аркадьевну Ображенскую шантажировали откровенными фотографиями, сделанными ею по молодости и легкомыслию.

– Оригинал, – прошептала бескровными губами та, не обращая внимания на смену темы.

– Бессовестным образом подставив под шантажистов свою племянницу, она обрекла ее на застенки подсобки магазина, где вовсю трудился охранником брат Анастасии Воронцовой, в девичестве госпожи Карауловой. Во время съемок Настя Караулова была рядом с будущей госпожой Ображенской. Она по какой-то причине несколько лет хранила пленку с рискованной фотосессией и в один прекрасный момент, дабы устранить соперницу на Лейтона, решила ею воспользоваться.

– Ложь, клевета, фамилия еще ничего не значит! – закричала Анастасия, отчаянно вертя головой.

Алла грустно посмотрела на Анестезию и подумала, что была бы рада, если бы эта бестолковая голова соскочила с плеч.

– Зато многое значит этот клочок бумаги. – Туровский выудил обрывок, который забрал у Спири. – Это ваш номер мобильного телефона.

– Придурок, – прошептала Воронцова, – вот кретин, никогда не было ни памяти, ни мозгов, так проколоться!

– Это еще нужно доказать, – встал на защиту супруги Стае.

– Куда катится мир? – риторически поинтересовался профессор из облака дыма. – Они назывались подругами!

– Значит, у меня не оригинал, – продолжала тупить Ирина, индифферентно относясь к не касающимся картины разбирательствам.

Алла обомлела. Найден виновник, вернее, виновница ее заточения, а всем фактически наплевать! Вялое сопротивление Анестезии и Стаса, которые наверняка злодействовали сообща, вообще ни в какие рамки не влезало. По мнению Звонаревой, после того как их обличили, они должны были рвать на себе волосы и прыгать в окно. Вместо этого парочка спокойно продолжала сидеть и собиралась слушать, кто упер оригинал!

А Ображенская! Еще называлась теткой. Впрочем, подруга из нее тоже никудышная. И правильно Анестезия сделала, что ее шантажировала. Неправильно, что пострадала Алла. Она закашлялась. Профессор тут же участливо помахал у нее перед лицом рукой, отгоняя дым. Алле понравилась его забота. Нет, не всем на нее наплевать. Это уже лучше.

Туровский пообещал разобраться в деле с похищением до конца, если этого захочет профессор. Но тот лишь отмахнулся, заметив, что жертва получит достойную компенсацию.

– Вернемся к нашим преступникам, – продолжил Андрей.

Константин Горюнов закашлял.

– Вернемся! – подхватила Ирина, поднимая глаза на сыщика. – У меня не оригинал?!

– К сожалению, – подтвердил тот. – Но все по порядку.

В представлении Туровского порядок выглядел следующим образом.

В третью, роковую для госпожи Воронцовой ночь они со Стасом подготовились заранее, подсыпав снотворное в чашку с какао неугомонной Звонаревой, как привидение разгуливающей по ночам в поисках продуктов. Но у племянницы профессора оказалось крепкое здоровье, оно подвело ее лишь на пороге гостиной. Анастасия со Стасом уже успели подменить картину. Оба были в масках, черных брюках и темных майках. Но Звонарева на этот раз влетела в гостиную с бандитским криком: «Закурить не найдется?!» – чем ввергла их в замешательство. Стае испугался и от неожиданности уронил картину себе на ногу. Туровский усмехнулся. Он следил за ним! Стае потом прихрамывал весь день.

– Ложь, клевета! – закричала Анастасия. Но голос ее звучал неуверенно и слишком пискляво.

Туровский ничего не ответил. Он продолжил рассказывать.

Роковая ночь стала для господ Воронцовых таковой, потому что их уже опередили.

После этих слов Анастасия застонала. Сегодня супругам Воронцовым было явно не до смеха.

Они незаметно привезли копию картины Лейтона в дом профессора вместе с «Белым прямоугольником», но опоздали. В ночь перед этим картину поменяла другая пара!

Их видела Алла Звонарева.

Девушка шумно вздохнула, вот, ей не верили, а она говорила, что с картиной дело не чисто!

Ирина Аркадьевна Ображенская, руководимая непостижимыми для сыщика помыслами, вознамерилась поменять написанный родственницей «Восточный полдень» на копию. Помощником себе она взяла господина Воеводина. Это он, по мнению Туровского, тяжело вздохнул, когда увидел Аллу Звонареву. Хоть в этом случае у него проснулась совесть, или это было нечто другое, не важно. Важно то, что, снимая картину со стены, он встал на стул, который сломал.

Сиденье стула Туровский отдал экспертам. Они сняли отпечаток подошвы его туфель, сшитых по заказу у известного модельера.

Воеводин не отрицал очевидного. Он и сейчас стоял в этих самых туфлях.

– Дальше, – возбужденно прошептала Ирина, облизывая сухие губы.

Таким образом, у господ Ображенской и Воеводина на руках оказалась картина Лейтона, но не оригинал, как они наивно полагали. Предыдущей ночью, когда с лестницы свалился Иван Терентьевич, ее успели поменять. Алла Звонарева видела, как это происходило, но поначалу не поняла, что именно происходит, подумав, что это ограбление. А домочадцы решили, что воображаемые ограбления – всего лишь фантазии несчастной диетчицы.

Тем не менее в ту ночь картину Лейтона меняли!

И делали это Мария Суркова и студент Горюнов. Туровский знал, что после этого картина была перемещена Сурковой в зимний сад, там ее заметила Алла. Накрыта картина была кухонным полотенцем, обычно такими пользуется Маша.

Алла помогла следствию своими замечаниями, позволившими сложить картину преступлений.

– Чертов сыскарь, – раздосадованно всхлипнула Машка за спинкой дивана.

Суркова предварительно выкрала колокольчик из коллекции Ирины Аркадьевны и в ту ночь привязала к лестнице. Остаток веревки потом подбросила в комнату к Ивану Терентьевичу. Как повторил Туровский, намерения угробить деда у нее не было. Они со студентом намеревались подменить картину, что у них получилось.

– Сволочь! Отдай полотно, скотина!

Ирина Ображенская, словно выпущенная сильно сжатая пружина, слетела со своего места и накинулась на студента Горюнова, державшего «Восточный полдень».

Тот ничего отдавать не собирался, цепко держал картину, свободной рукой отбиваясь от прыгающей на него хозяйки. Машка выскочила из-за дивана и попыталась оттащить Ирину от студента, но та извернулась, схватила из вазы яблоко и запулила им в помощницу по хозяйству, на лбу которой моментально вздулась огромная шишка. Второе яблоко пролетело мимо цели и угодило в глаз Анастасии. Та заорала и накинулась на Ображенскую. Воеводин бросился их разнимать. Стае схватил фрукты и прицелился в Туровского. Началась потасовка.