Клеймо Чернобога - Роман Волков

— Иван Сергеевич, а вы дежурному не звонили? По 02? — спросил Слепов.

— Нет, я сразу генералу позвонил. Потом еще начальнику криминальной милиции тоже на всякий случай. А что? Почему вы спрашиваете?

— Просто мне Сан Саныч сказал, что поступил анонимный звонок. Звонок поступил с мобильного телефона с антиопределителем номера. То есть, следовательно, номер звонившего установлен не был. И сказали о том, что в поселке Степановка произошло убийство. Замешана банда Палачей.

— У меня АОН не стоит, — удивленно ответил дед, — да и не звонил я дежурному. Сразу на мобильные генералу позвонил и Сан Санычу вашему. И я все подробно рассказал, где с шоссе съезжать, как через кусты проходить.

— Про это он мне тоже сказал. Только кто же тогда дежурному-то позвонил?

У Палача сняли отпечатки пальцев, извлекли из кармана куртки мобильный телефон-раскладушку. В адресной книге было совсем немного номеров, причем сразу было выявлено последнее звено в цепочке.

Мокшан. Простые восемь цифр мобильного телефона оператора МТС должны были поставить точку на этом деле. Телефон был тот же самый, что и в тетради Навосвета. Все стало вставать на свои места.

Тут подал голос и Костя, уже нетвердо стоявший на ногах.

— Он только это… Забыл я совсем, что в начале было. Палачу еще кто-то звонил на мобильный. Он при мне разговаривал. Доцент какой-то. Палач его начальником назвал. Сказал: из газет узнаешь.

Слепов и Шнырков сразу посерьезнели.

Последний входящий номер был заблокирован антиопределителем номера.

Доцент.

САНКТ-ПЕТЕРБУРГ. Вечер

Все остальное происходило очень быстро, в машине у начальника оперативно-следственной бригады Сергеева, по пути в Питер. Джип Шныркова умчался далеко вперед, как он ни хотел принять участие в захвате, ему отказали. Сабли ушли прочь. В дело вступила техника, профессионализм и опыт. Все трое сыщиков прозванивали все свои каналы, так, что телефоны жгли уши, кроме того, Шнырков дал Сергееву и Слепову свою рацию, чтобы держать с ними связь из его машины.

По базе МВД были выявлены все Доценты и все Мокшаны. Список был сброшен на электронную почту, и внимательно изучен в ноутбуке прямо в машине. Доцентов оказалось четырнадцать по всей России. Большинство из них мало подходили под предполагаемый портрет командира Палачей. Семь человек находилось в местах лишения свободы, остальные проходили по таким статьям как кража, грабеж и хулиганство, и жили не в Петербурге. Тем не менее, был отдан приказ, чтобы с ними пообщались местные оперативники, но было ясно, что это — выстрел в пустоту. Единственный петербуржец, грабитель и убийца, Доцент, он же Спинницкий, он же Овсищер, он же Дорошенко, был убит год назад в пьяной разборке в кабаке на Невском. Правда, Шныркову в голову пришли кое-какие воспоминания по поводу еще одного Доцента, но он сразу их отбросил как полную нелепицу.

Мокшан в общей базе МВД зарегистрирован не был, как еще раньше установил Владимир, однако, Шнырков нашел это имя в своих секретных наработках по питерским скинам. Один из допрашиваемых показал следующее:

— Есть еще какой-то закрытый моб (группировка), про него никто не знает. Основа там — Мокшан. Вот это говорили, вообще зверь. В Чечне воевал. Он, говорили, хачей на куски режет, на бутерброд кладет и жрать их заставляет. У него хачи, говорят, семью вырезали, и он им мстит теперь. Наши хотели эту движуху разыскать, а как найдешь-то? Он со своими бойцами даже жертв не оставляет, всех просто на куски режет. Потому о нем и не знает никто.

Вскоре стала поступать информация от технарей.

Тело Палача было опознано по отпечаткам пальцев. Это оказался Григорий Ильич Червонный. Место рождения — Новочеркасск, год рождения — 1974. Образование среднее специальное (станочник широкого профиля). Прошел службу в Вооруженных силах (ВДВ, батальон разведки), старший сержант. Участвовал в боевых действиях по восстановлению конституционного режима в республике Чечня. Ранен. Контужен. После увольнения в запас работал в ЧОП «Бульдог» г. Санкт-Петербурга. Активный соратник РНЕ. Судим за вымогательство, отбывал в колонии общего режима 2 года. После освобождения в поле зрения правоохранительных органов не появлялся.

— А я ведь знаю его, — после минутной паузы подал из рации голос Шнырков. Собственно, этого все и ожидали, потому что и частное охранное предприятие «Бульдог» и сыскное агентство «Бульдог» принадлежало криминальному авторитету Булю, в миру Булдыреву. А так как Шнырков являлся замом по безопасности Буля, то ясно, что Червонного тот не мог не знать.

— Мы же набирали в ЧОП к себе, кто отслужил и повоевал. Ребята сами меня находили. Парни все безбашенные, но мы им все равно помогали. Работу давали. И этого Червонного я помню. Казачок — вот как мы его звали. Усы подкрученные у него тогда были, и чуб со лба свисал, а башка бритая. Шашка была. Больной, разумеется во всю голову. Я знал, у него в Чечне семья жила, и их всех поубивали. Он всех кавказцев ненавидел. В РНЕ потом вступил, ходил в этой форме черной, литературу их раздавал, газетку «Русский порядок», на выборах потом за «Спас» агитировал… Ну мы и не против были, главное, чтоб работе не мешало. Тем более адаптационный период после войны, все такое. У меня то же самое после Афгана было. И ночью кричал, и друзей убитых видел… пройдет, главное — делом заняться. Учиться поступал в институт на заочный, только его после первой же сессии и выперли. Война все знания, которые были в голове, напрочь вышибла.

Но дело не в этом. И потом казачок этот решил, так сказать, собственный проект открыть. Пришел к каким-то азерам, торговцам, и сказал: платите штуку грина в месяц, а то я ваших очаровательных детишек на кусочки порежу. И саблю свою продемонстрировал. И фотографии всех детей их, четыре человека. А разведчик он был, кстати, от Бога, тут ничего не скажешь. Все организовал — комар носа не подточит. Так они ему и платили где-то полгода. Как Буль узнал об этом — не знаю, у него система разведки, так сказать, тоже прилично поставлена. Страшно он разозлился, мне тоже тогда досталось. Хотел Казачка самого на куски порезать, за то, что крысятничает, да еще и не по понятиям. Но я уж удержал его. Говорю, ты теперь — законный предприниматель, не дело. Он умыл руки, не хотел с ментами связываться, я сам лично позвонил своим знакомым в МВД, и его и зацапали. Суд был, посадили. Больше я его и не видел.

— А что за Мокшан? Доцент?

— Этих я не знаю. Я с этим Червонным-то и не общался почти. Под Булем бойцов двести тридцать два человека. Я всех близко знать не могу, а друзей их и подавно.

Вскоре пришел отчет от других технарей, когда машин уже въезжал в Петербург.

Телефон Доцента определить не удалось. Почему-то антиопределитель номера сработал так, что лучшие криминалисты и специалисты телефонных сетей развели руками. Адрес же Мокшана был установлен. Номер был зарегистрирован на имя Иванова Ивана Ивановича, прописанного по адресу 2-й проезд Свердлова, д. 2, кв. 35. Ехать до этого старенького дома было совсем недалеко.

— Надо бы прямо сейчас подлеца брать, — задумчиво произнес Сергеев, — уйдет ведь. А вот подкрепление навряд ли так быстро подъедет.

— Я сейчас Черкасову позвоню. Этот монстр один всей спецгруппы стоит, — сказал Слепов. После освобождения заложников в переходе он подружился с командиром СОБРа.

Идея со спецоперацией по аресту матерого убийцы без группы спецназа, да еще и без ордера была очень опасной. Но Сергеев был настоящим подполковником, не кабинетным. Он умел принимать решения, и он знал, что победителей не судят. Да даже если и судят, разве это будет стоить больше чем задержанный убийца и спасенные дети? Он позвонил начальнику криминальной милиции Сан Санычу Никодимову и обрисовал ситуацию. Старый сыскарь слышно заулыбался в трубку и потер руки.

— Делайте что хотите, только чтобы этот Мокшан сидел в камере живым. Ордер, можешь считать, у тебя уже есть. Всю ответственность за проведение спецоперации официально беру на себя лично. Руки у тебя развязаны. Я сейчас же отдаю команду, чтобы бойцы СОБР подъехали по вашему адресу, но тут ты прав, это время займет. Ждать их или рискнуть — решай сам. Удачи вам!

Одновременно Слепов позвонил Черкасову. Тот ответил сразу:

— Выезжаю.

Проезд Свердлова был на другом конце города, и «восьмерка» Сергеева добиралась до него двадцать минут. К нужному дому они подъехали почти одновременно вместе со спортивной «Маздой» Черкасова.

Сергеев говорил кратко и отрывисто.

— Неизвестно, находится ли преступник по указанному адресу. Фамилию, имя-отчество, он, видимо, изменил. Наша задача — арестовать человека, живущего в тридцать пятой квартире и выяснить, почему когда он подключался к стандарту GSM, от при покупке SIM-карты указал тот же самый адрес, на который зарегистрирован телефон Мокшана, изготовителя сабли с клеймом Чернобога и сообщника кровавого убийцы. Ну что, Василий, — он указал на Черкасова, — принимай командование операцией.