Дети Зоны: альтернативная история - Татьяна Живова

— Что же такого ты хочешь сказать, что это непременно нужно услышать исключительно Воронину? Секреты, чай?

— Я не знаю, — мотнула головой Ксана. — Наверно, не секреты, но я лучше сперва расскажу ему, а потом он — если сочтёт нужным — расскажет вам. Хорошо? Он же ваш командир, и, наверно, ему лучше знать, как поступить с теми вестями, что я принесла… Пожалуйста, скажите ему, что мне надо ему кое-что сообщить… Может быть он согласится прийти сюда и выслушать меня? Я не съем его, честно-пречестно! Ну пожалуйста, позовите его! — Ксана не удержалась и всхлипнула.

Долговцы — все пятеро — переглянулись. Событие было в высшей степени нетипичным и невероятным. Обычно эта девушка — как и все прочие мутанты, кому была дорога шкура — избегала долговцев, своих, можно сказать, «биологических, классовых и идейных» врагов. И по собственной инициативе никогда первая не шла на контакт — только если они сами обращались к ней, чаще всего — чтобы полечиться. При встречах она всегда сходила с дороги и стремилась укрыться в кустах или развалинах — что было поблизости. Ксана отчаянно боялась долговцев и ничуть этого не скрывала. И это знали все в Зоне — включая и самих «красно-чёрных» (которые — что греха таить — пользовались этим и развлечения ради иногда намеренно пугали девушку при встречах). А тут… Мало того, что сама пришла не куда-нибудь, а на их главную базу, да ещё и с настойчивой просьбой аудиенции у главы группировки! Ещё и вести какие-то принесла!..

Чтобы порождения Зоны когда-то сами шли на контакт с «Долгом», да ещё с такой настырностью?..

Явно стряслось что-то ОЧЕНЬ серьёзное!

Киллер, приняв решение, кивнул и взялся за рацию.

— Десятый пост — Центральному… Вячеслав Палыч, это Киллер. Тут к вам, как бы это сказать… проситель… Так точно. Объект 87-2. Лично пришла. К вам рвётся. Дрожит вся, боится, но рвётся. Говорит, что по конфиденциальному делу.

…Генерал Вячеслав Павлович Воронин сидел за столом в своей комнатушке и тяжёлым взглядом глядел на карту, разложенную перед ним на столе. Временами он коротко вздыхал, задумчиво скрёб коротко стриженый затылок, перебегая глазами от одного рисунка на карте к другому, и что-то записывал коротко в потёртый блокнот. Воронин думал, а подумать ему было о чём с самого утра.

Во-первых, вчера из дальнего выхода вернулась четвёрка Паганеля. Ходили они в сторону болот и дошли до самой границы топи, но дальше не продвинулись — ходу на болото не было. В стылом тумане вся четвёрка одновременно почуяла что-то такое, отчего, по словам Паганеля, у всего квада волосы на всех местах дыбом встали. Тоже одновременно. Паганель, три года ходивший по Зоне, сразу понял, что до неба остался всего один шаг, и, проявив благоразумие, повёл людей обратно.

Соответственно, встал закономерный вопрос: что это было такое, и как с ним быть?

Воронин нащупал карандашом красный треугольничек на линии, что обозначала границу топи. Вопрос… Однако, тут можно не спешить. До болот далеко, да и Паганель и его бойцы вернулись живыми. Что бы там ни было, следом за людьми оно не пошло. Это уже хорошо. Всегда лучше, если враг бездействует.

Так, что у нас дальше? А дальше у нас — Свобода и свободяи. Утром на самой границе зоны влияния Долга произошла перестрелка: попал в западню патруль, шедший от пятого поста в Синичники. Итог — четверо раненых, один убитый и ещё один пропавший. За неделю — третье нападение по одному и тому же сценарию: засели в кустарнике, выпустили по магазину — и ушли. Это что? Беспокоящие налёты — или разведка боем?

Воронин встал и прошёлся по комнате. Он ещё после первого налёта выслал разведку. Разведчики ходили два дня и вернулись, не найдя никого. Генерал решил было, что нападение — просто выход «дури молодецкой», почитавшейся врагом за доблесть. Решил, успокоился — и наутро получил ещё одно нападение. И ещё одно сейчас. И никакой системы — атаковали в разных местах, разными силами и ни разу не попытались зайти глубже. Просто выбежали, постреляли — и обратно.

Конопля там у них, что ли, особенно густая выросла?..

Пока что ясно одно — патрули надо усилить. Ещё по два человека минимум, и разведку выслать мобильной группой. Благо, теперь можно, силы есть.

Воронин улыбнулся сам себе, возвращаясь к карте. Жёлтый треугольник с буквой К, недобро красовавшийся рядом с заводом, можно было стирать. Это тоже утреннее донесение — отряды Панкратова и Филина ликвидировали логовище кровососов. Двоих подстрелили, ещё двоих разогнали. Теперь оставшиеся в живых твари уйдут в сторону Мёртвого города, по пути, скорее всего, наткнувшись на пулемёты блокпостов, которым уже ушло предупреждение. И операция проведена без сучка и задоринки — все целы, кроме кровососов.

Воронин мысленно ещё раз похвалил командиров. Отрядам штурмовиков — отдых, а оцепление, без малого сорок человек — перебросить в качестве усиления патрулям.

Росчерк в блокнот — решено. Вот и поглядим, как запоют налётчики-свободяи, когда вместо четырёх-пяти стволов их встретит десяток! Рука генерала протянулась к рации.

— Пётр Петрович, зайди на минутку, если не занятой.

Почти сразу грохнула дверь, и в комнату ввалился начштаба Нешатайло.

— Значит так, Петрович. Возьми бойцов, которые Саню Панкратова с Филином прикрывали на зачистке, выдай им по усиленному рациону и веди на передовые посты, в Синичники и Гавриловку. Там разведи их по патрулям в качестве группы усиления. Человек по пять. Пусть ходят страхующими. Иначе мы так с тобой от свободовских молодчиков никогда не отделаемся. Командиров им назначь по своему усмотрению. Добро?

— Добро, Палыч, добро. Выходить-то когда?

— Давай часа в четыре. Как раз успеешь до темноты, и люди отдохнут пока что.

Нешатайло козырнул и вышел. Воронин, по-прежнему задумчивый, опустился на стул. Петрович молодец, с хорошим резервом он ситуацию поправит. Зато встает другой вопрос — сколько держать усиление на границе патрулируемых зон, если атаки прекратятся. Если все же это отвлекающий манёвр? Как раз в расчёте на вывод сил из центра? Нет, вздор — остановил Воронин сам себя. Сил на это у них нет. Он вспомнил крайнюю крупную стычку, которая, в целом, окончилась ничьей. Обе стороны крепко пустили друг другу кровь и разошлись по углам зализывать раны — набирать новых бойцов, подтягивать из Большого Мира амуницию, медицинские и съестные припасы. Потери были чувствительные. А в целом же за двухнедельную войну не изменилось ни-че-го, только пар выпустился до поры до времени.

Таким образом, если судить по обстановке, враги просто пытаются сохранить хорошую мину при дурной игре. Ну-ну, посмотрим…

Воронин только было потянулся к стакану давно остывшего чая, как засвистела рация. Заскрежетал динамик:

— Десятый пост — Центральному…

«Кому там ещё неймётся?» — Генерал привычно щёлкнул клавишей. Скрежет прекратился.

— Я Центральный. Слушаю.

— Вячеслав Палыч, это Киллер. Тут к вам, как бы это сказать… проситель.

Брови Воронина поползли вверх.

— Проситель?

— Так точно. Объект 87-2. Лично пришла. К вам рвётся. Дрожит вся, боится — но рвётся. Говорит, что по конфиденциальному делу.

Сказать, что Воронин был удивлён — было бы ничего не сказать. Его лицо перекосила нервная усмешка. Наверное, что-то похожее ощущал бы доктор Ван Хельсинг, если бы к нему с почтительнейшей просьбой явился вампир.

Под цифрами 87-2 значилось, пожалуй, самое удивительное существо Зоны, которое Воронин видел за свою жизнь и к которому, чего греха таить, он так и не понял, как относиться.

А дело было вот в чём.

Давным-давно, будучи двенадцати лет от роду, маленький тогда ещё Слава Воронин прочитал Киплинговского «Маугли» и сразу сделал для себя вывод, что старый англичанин написал самую, что ни есть, сказку. И не потому, что в ней животные разговаривали, а потому, что выжить в лесу маленькому ребёнку было невозможно. В этом Воронин был уверен, что называется, на все сто процентов, так как имел свой опыт похожего выживания — потерялся девятилетним мальчишкой на клюквенном болоте и четыре дня выходил к дому. Чуть с голоду не умер.

С тех пор на вопросы выживания детей в природе у будущего генерала сложилось совершенно ясное мнение. И вот, когда он уже стал взрослым, многое повидавшим человеком, жизнь преподнесла ему небольшой сюрприз — показала самого настоящего Маугли. Не книжного. И даже не дикого.

И показала в Зоне.

Маугли был невысокой худенькой девчонкой, которая умудрялась выживать в Зоне, кажется, с самого Второго Взрыва. Одна. Без взрослых, без знаний и умений даже из курса юного туриста, среди голодных тварей и диких мародеров — и неизвестно ещё, что было хуже. Когда Воронин только пришёл в Зону, странная девочка жила где-то в «предбаннике» Зоны, недалеко от КПП «Вересня», чаще именуемом просто Кордоном. И слухи среди сталкеров про диковатую неродную дочку бывшего сталкера, а ныне — торговца Панаса Жабенко уже тогда ходили самые невероятные. Про то, что она и в Зону одна уходила на недели, и что твари её не трогали, и что могла чуть ли не оторванные руки-ноги обратно приращивать… Чудеса, в общем, и какие-то подозрительные.