Крысоловка - Ингер Фриманссон

Пока возилась с застежкой на джинсах, что-то упало на голову. Закричала, замахала рукой. Что-то мелкое, холодное. Паук. Или жук. Сильные лапки на миг вцепились в волосы и тотчас отпустили.

Обычно она до смерти боялась насекомых и червяков. В обычных обстоятельствах наверняка упала бы в обморок. Но сейчас лишь отряхнулась, взъерошила волосы. Сейчас не до слабости. Нужно беречь силы, умственные и физические. Не размениваться на эмоциональные припадки.

– Ты справишься, – произнесла она, голос прозвучал глухо, но неожиданно сильно. – Ты выберешься отсюда, и точка.

Обошла всю комнату, обшаривая стены, – никаких признаков другого выхода. Открытие это на какое-то время парализовало ее. Доплелась до кровати. Нашла бутылку с водой, отпила. Пальцы наткнулись на веревку, упавшую вместе с бутылкой. Пригодится ли? Разве что повеситься. Или заманить сюда Розу и задушить? С одной-то рукой! В ней вскипал смех – отчаянный, безнадежный смех. Хлестнула себя по губам. Замолкла.

Она заперта в погребе, но это вовсе не обязательно конец. Ведь выход отсюда есть.

Люк.

Если он не придавлен чем-нибудь тяжелым, она сможет его открыть. Главное – добраться.

Розы в доме нет. Нужно выбраться до ее возвращения.

Сконцентрироваться и попытаться.

Хоть раз в жизни мыслить позитивно.

Да, немного удачи, и все получится.

Роза

Здесь, в городе, весна заметнее, чем у нее в деревне. Почки уже набухли, еще немного, и полопаются. На улицах сухо, но зимнюю присыпку от гололеда еще не убрали. Ветер швырял в лицо песок и пыль. Она высморкалась, на платке остались черные следы.

Села в метро на станции «Санстулль» и вышла на «Хоторгет». Девушек оставила присматривать за отцом. Она знала, что видела его в последний раз. Не думала, что сильно расстроится от этой встречи, но, выйдя из отделения, расплакалась. Пришлось найти туалет, чтобы привести себя в порядок.

Ладно, все, она успокоилась. И проголодалась. Зашла в китайский ресторанчик на улице Свеавэг и заказала горячее ассорти. Наверное, не слишком вкусно. Но тут так тихо и покойно. В круглом бассейне лениво скользили карпы, журчала вода. Полдень. Обеденное столпотворение еще впереди.

За едой изучала карту. Нужно пройти по Свеавэг, мимо собора Адольфа Фредрика и здания Образовательного союза рабочих. Затем повернуть направо, около супермаркета. Тулегатан идет параллельно Дебельнсгатан. Там кабинет ее гинеколога. Интересно, Ингрид ходила к этому же врачу? Полистала ее ежедневник: через пару часов у Ингрид прием. В 14.15-Не успеет. И ладно. Все равно ничего приятного от таких визитов.

Расплатилась и вышла. Типичный издательский квартал. «Карлбакс» и «Боннере» расположены на другой стороне улицы, чуть подальше – «Бруи», издательство Титуса. Понадеялась, что не встретит никого из знакомых: на светскую болтовню нет сил. И не успела подумать, как услышала свое имя:

– Роза, неужто ты?

Обернулась и увидела Франку Исакссон, писательницу, которая выхаживала Розу после того, как ту бросил Титус. Солнечный свет безжалостно изобличал избыток косметики. Обтягивающие белые брючки, короткий фиолетовый жакетик из искусственного меха. На шее кокетливый платочек. Франка обняла ее, чмокнула. Трижды, в обе щеки. Все как полагается.

– Пообедаем? – радостно предложила Франка. – Я голодна как стая волков.

– К сожалению, я только что поела.

– О нет! Но мы непременно должны пообедать. Как-нибудь. Слышишь? Нужно встретиться и как следует поболтать. Ты как поживаешь?

– Все хорошо.

– Точно? Ты же переехала. В Нючопинг вроде, да?

– В Седертелье.

Франка подняла брови:

– В Седертелье? Серьезно?

– Да, – рассмеялась Роза. – А что такого?

– Ой, разве там можно жить? Ты, что, вот прямо так взяла и переехала? Но ведь там почти каждый божий день всякие злодейства творятся. Порой даже полицейские участки обстреливают. И еще там по соседству другой район, этот ужасный Ронна… Даже название звучит злодейски[24].

– Ну, помимо насилия там и свои плюсы есть. Там очень красиво.

– Да, но я бы не хотела жить в месте с подобной репутацией. И все эти иммигранты с их бандами… Всем городом заправляют. Ты читала книгу Йенса Лапидуса? «Шальная наличка»[25], вроде бы так называется… Вот как раз о таких парнях. Он ведь юрист, знает, о чем пишет. Вообще-то это роман, но очень похожий на реальную жизнь.

– А у тебя-то как дела? – попыталась закруглиться Роза.

– Ох, нам непременно нужно поговорить. Может, хоть кофе выпьем?

Роза поняла, что ей не отвертеться. Франка потащила ее по переулкам, завела в небольшое кафе. Заказала по чашке латте и круассан с сыром для себя.

– Я угощаю. Ты точно ничего не хочешь? На чем мы остановились? Ах да, дела у меня замечательно, чудесно…

– Это видно.

– Правда? Ну… Возраст уже берет свое, а в остальном…

– Знаю, дела у тебя в гору идут. Видела тебя по телевизору. За границей уже печатаешься?

– А то. Даже собственным агентом обзавелась.

– Вот как…

– Ты наверняка о нем слышала. Матти Янсон. Хороший парень, но слишком горячий, я думаю. Зато знает, чего хочет.

– Представляю себе.

– Мою последнюю книгу, «Улитка в ванной», пристроил в Германию, Францию, Испанию и… Литву! Представляешь?

– Поздравляю. О чем книга?

– Это триллер. Знаешь, я в последнее время все чаще работаю в этом жанре. Главный герой – молодой, красивый полицейский-холостяк, обожает хард-рок – не какой-то там старый пьянчужка-разведенец, любитель классической оперы[26]. Нет, от подобных персонажей народ уже устал.

– Пожалуй. А ты так и живешь на барже?

– На барже? Что ты, это в прошлом. Теперь там обитает Ансельм. Сын моего партнера. Взрослый уже. А я переехала к его отцу.

– Я знакома с ним?

– Нет, – улыбнулась Франка. – Роб – водолаз. Разбирался с моей посудиной, когда там что-то со штурвалом приключилось. Абсолютно невежественный! Зато тьма иных положительных качеств. – Франка многозначительно повела глазами. – А ты сама? Как ты после… Титуса? Завела кого-нибудь? Уж не атлетичного ли беженца из Ирака?

– Нет, я с этим покончила, – попыталась рассмеяться Роза. – И так прекрасно обхожусь.

– Да ну?

– Ага.

– Глупости! Кстати, а ты контакт с Титусом не поддерживаешь? Я слышала, он серьезно болен. Да, кстати, я ведь больше не работаю с «Брун», осенью перешла в «Баккен». Они меня давно к себе переманивали, вот я наконец и решила: what the hell[27], а почему бы и не попробовать? А теперь у Титуса… ну, в общем, это еще неизвестно наверняка. Да и с Анние у меня не то чтобы добрые отношения сложились. Она, по-моему, слишком заискивает перед ним. И слишком уж осторожная. Никак не решится на что-то новое, свежее. Манкеля и прочих продвигают что есть сил, постеры во всю стену, а мне – крошечный плакатик.

– Но ведь Манкель издается вовсе не в «Брун», – возразила Роза.

– Ай, какая разница! Но Анние не мешает брать пример, учиться у других, как они с авторами работают. У «Брун» ужасно скаредная политика по части рекламы. Он… как бы это сказать… слегка прижимист, наш милый Титус. И Анние ему под стать. Даже таблетку аспирина не проглотит без его указания.

Роза глянула на часы:

– Ох! Прости, мне бежать нужно. Совсем забыла про время. Было приятно повидать тебя, Франка, береги себя и спасибо за кофе. Созвонимся!

Направилась в сторону Тегнергатан. К зоомагазину, куда любила захаживать. Когда Томас в свой первый день в школе сломал ногу, она купила ему попугайчика, чтобы не скучал. Розовый хохолок, два неестественно больших глаза, по которым она в конце концов поняла: ночная птица. Надеялась, что птичка развлечет Томаса, что сыну понравится с ней играть, приручать, дружить с попугаем. Но птица так и не приручилась. Каждый раз, когда в клетку просовывали корм или воду, попугай нервно щелкал клювом. Характером весь в юного хозяина. В результате пришлось вернуть птицу в магазин. Надеялась, что там попугаю подберут самочку, но он долго сидел в клетке один, печальный и одинокий. Однажды он исчез. И все же Роза заглядывала в зоо-магазин всякий раз, как выбиралась в город. А вдруг птичка вернулась? Да, история произошла много лет назад, но попугаи живут долго. Она все не могла расстаться с чувством вины перед птицей.

В магазине стояла духота. Из дальнего помещения несся птичий щебет. За прилавком пухлая девушка рассеянно шелестела газетой.

– У вас есть крысы? – спросила Роза.

– Вон там, – мотнула головой девушка.

– Я взгляну?

– Разумеется.

Роза прошла мимо витрины с принадлежностями для домашних питомцев: кошачьи туалеты, поводки, корм всех видов, миски. Дальше стены заставлены клетками с тропическими птицами: волнистые попугайчики, ткачики, зебровые амадины и кореллы. И ни одной, похожей на птичку Томаса. В некоторых клетках стояли домики, из них выглядывали взъерошенные головки. Клетки мелких млекопитающих были расставлены по полу, мыши и морские свинки – ниже всех. Чуть повыше, в просторной вольере, – две крысы. Потыкала в решетку, но животные не отреагировали.