Дневники чудовища. Освобождая души - Кристина Кузикянц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На нескольких машинах при включенных «мигалках» сотрудники следственного комитета мчались по указанному адресу, находящемуся в восточном административном округе Москвы. Первая следовавшая патрульная машина свернула во дворы спального района, все остальные последовали за ней, проезжая по узким дворовым улочкам. Медведев, Колесников, Мухин и Осипова вышли из машин и направились к дому подозреваемой. У всех было одно желание на всех: быстрее встретиться с предполагаемой убийцей и наконец-то арестовать Освободительницу, покончив, таким образом, с чередой убийств.
Стоя перед указанной дверью, вся небольшая лестничная клетка молниеносно заполнилась полицейскими. Нажав на кнопку звонка трижды, Медведев громко крикнул:
— Полиция!
Последовала тишина. Майор Мухин держался рядом с Медведевым и не отходил от него ни на шаг.
— Открывайте, полиция! — с нетерпением крикнул Мухин, стуча по двери кулаком.
За дверью послышалось движение. Мухин достал из кобуры пистолет.
— Голая, наверное. Одевается, — смеясь, сказал Мухин. — Подождем?
— Успокойся, ждем, — одернул его Максим.
— Уйдет, — беспокоился Александр.
— Куда? Четырнадцатый этаж, — возмутился Максим.
— Все, заходим, вышибаем дверь, — торопился Мухин.
Максим жестом руки сдерживал нетерпеливого майора Мухина. Шорохи и движения за дверью нарастали и приближались.
— Я иду, подождите, я не могу так быстро, — сказал спокойно женский голос за дверью.
Послышались щелчки открывающегося замка. Дверь распахнулась. Перед полицейскими предстала юная блондинка, сидя в инвалидном кресле, с испуганным от неожиданности видом.
— Полиция! — сказал майор Медведев, и все следователи предъявили подтверждающие удостоверения.
Девушка так растерялась, что потеряла дар речи, но не от толпы полицейских, а от направленного ей в лицо дула пистолета. Она окаменела. Медведев взглядом указал Мухину, чтоб тот убрал пистолет.
— Деточка, в доме кто-то из взрослых есть? — с насмешкой спросил Мухин.
Блондинка только покачала отрицательно головой.
— Следственный комитет беспокоит, — показывая всем видом соблюдение субординации и установленного протокола, сказал майор Медведев. — Нам нужна Венецкая Надежда.
— Это я, — кивнув головой, почти шепотом произнесла девушка, еще не отойдя от шока.
Худая юная особа с глазами, широко раскрытыми от испытанного страха, без грамма макияжа, выглядела моложе своих заявленных лет и походила на напроказничавшего подростка, которого только что застали на месте преступления.
— Вы подозреваетесь в убийстве. Вот постановление на обыск. Сейчас вы будете допрошены в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным кодексом, — заявил Медведев.
Последовала немая сцена. После этих слов хрупкая девушка если могла бы, то упала бы, но она осталась сидеть в инвалидном кресле как вкопанная.
— У нас ордер на ваш арест и обыск квартиры. Добровольное признание облегчит вашу вину, — повторил майор Мухин, видя, что слова до девушки не дошли с первого раза.
Блондинка смотрела с удивлением и непониманием. Один из полицейских открыл папку, достал оттуда лист бумаги и отдал ей, продемонстрировав ордер девушке. Она уставилась и напуганно вздохнула.
— В убийстве? — нервно сглотнув, произнесла Надежда.
Оставив ее без ответа, вся следственная группа прошла в квартиру.
— Нам нужны понятые для обыска, — проговорил Мухин, призывая коллег, стоящих на лестничной клетке, к исполнению его поручения.
Спустя пару минут нашлись понятые, и следственная группа начала обыск помещения. Молодой сотрудник, гений компьютерного мира, чувствовавший себя там как рыба в воде, склонившись над письменным столом, рылся в ноутбуке подозреваемой. В центре комнаты в инвалидном кресле находилась Надежда, напротив, на диване, сидели майор Медведев и лейтенант Осипова, на стуле в уголке комнаты нашел себе местечко капитан Колесников. Один майор Мухин предпочел стоять, контролируя действия остальных членов оперативной группы. Медведев ввел девушку в курс обстоятельств, приведших полицию в этот дом, высказав ей обвинения в ее адрес.
— Воды, пожалуйста, — выслушав внимательно, растерянно попросила Надежда.
Немного успокоившись, она начала говорить:
— Я не знаю, о чем вы. Я никого не убивала, — нервно глотая воду из стакана, сказала девушка.
Компьютерный гений, сидящий за спиной Надежды, подтверждающим кивком дал знать следователям, что это тот самый ноутбук, с которого выходили в сеть.
— Да, я выхожу в сеть под именем Венец Надежды. Я никому не отправляла никаких цветов и писем… Я никого не убивала. Это абсурд!.. Да, я ненавидела свою мать. В сердцах, сгоряча, я не утаиваю, я желала ей смерти. Она была монстром. Но я никого не убивала и не смогла бы это сделать, даже если бы могла, — указывая на свои ноги, произнесла Надежда.
— Где вы были седьмого ноября и шестого июня этого года? — встревая в допрос Медведева, спросил Мухин, который переминался с ноги на ногу, скрестив руки на груди.
— Дома, — ответила Надежда.
— Вот так, не задумываясь, вы помните, где были? — раздраженно говорил Мухин.
— Я всегда дома, — опуская взгляд на ноги, сказала Надежда. — Я практически не выхожу из дома, только при острой надобности — к врачу. Тогда я вызываю социального работника для помощи в транспортировке. Еду я заказываю через доставку по интернету, или соцработник приносит все необходимое.
— Что с вами произошло? Это врожденное или последствия перенесенной травмы? — задал вопрос Медведев.
— Почему вы говорите о матери в прошедшем времени? — уточнила Осипова.
— Два года назад мы ехали на дачу. За рулем сидел мой дядя, впереди рядом с ним сидела мать. Я была на заднем сиденье. В нас врезался пьяный лихач на грузовой машине. Удар был настолько сильным, что наша машина дважды перевернулась и съехала в кювет. Мать вылетела через лобовое стекло и скончалась до приезда скорой помощи. Дядя умер на месте от разрыва аорты. Мне удалось чудом выжить, благодаря ремням безопасности, отделалась переломом руки, многочисленными ушибами и порезами, но мне зажало ноги.
— Пристегнутая были только вы, как интересно. Случайное совпадение? — перебив ее, со злорадством в голосе сказал Мухин.
— Не совпадение, а вынужденная мера, чтоб не влетело от матери. Я боялась ее как огня. Мне нельзя было получать четверки в школе, за это меня могли выпороть. Я причесывалась по несколько раз на дню и заплеталась в тугую косичку, потому что растрепанные волосы приводили мать в состояние бешенства. Если ее не устраивала моя прическа, то она бралась за расческу и драла мне волосы со всей жестокостью, а могла и разбить щетку мне об голову. Я во всем старалась быть правильной и прилежной, чтоб только не разозлить монстра-маму.
Следователи устремили взгляд на Надежду. Распущенные белокурые волосы, спадающие ниже плеч, выглядели взъерошенными. Надежда
