Ковен озера Шамплейн - Анастасия Гор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я сделаю тебе чай! С майораном. Он точно поможет.
Я не была уверена, что мне способно помочь хоть что-то: слова Диего о том, что чем дольше ты находишься в Дуате, тем серьезнее последствия, оказались невероятно правдивы. Глянув на часы, я удивилась: мы начали ритуал еще в полдень, а закончили лишь к пяти. В Дуате время тянулось, как жвачка, и все же уходило сквозь пальцы. Удивительно.
– Мы уж подумали, придется искать новую Верховную! – фыркнула Тюльпана в своем репертуаре, наконец-то справившаяся с нервозностью. Топнув каблуком, она пригрозила Диего пальцем: – Больше никакой некромантии! Если бы охотника не оказалось рядом…
– Да-да, не надо благодарностей, – хмыкнул Джефф в ответ, сложив руки на груди. – Вовремя я вернулся, ничего не скажешь.
– Спасибо, – произнесла я растерянно, но мозг отказывался соображать. Обведя взглядом всех присутствующих, я вдруг опомнилась: – А кто сейчас сидит с Ферн?! Тюльпана, ты же не…
– Она жива, – отмахнулась та не без досады в голосе. – Я попросила Дария присмотреть за ней. – Искусанные фиолетовые губы тронула недобрая улыбка. – Ей наверняка сейчас очень весело…
– Мне не удалось найти Микаэлла, – сказала я тихо, чувствуя теплые руки Коула, придерживающие меня под ноющую поясницу. Лишь они не давали мне упасть обратно на пол. – И еще я потеряла твою фигурку, Диего.
– Не беда! Это ведь была всего лишь проекция, – улыбнулся он и вытащил из кармана фигурку, идентичную той, что была со мной в Дуате. Лазурная юбка, смоляная шевелюра, розовый венок и череп вместо лица.
– Фух, хорошо, а то ее затянуло в Асат. Точнее, как бы сказать, она улетела…
– Подожди. Что? Улетела? Сама?.. – Лицо Диего резко осунулось, будто отражая пережитые годы войны и Великой депрессии. Загорелые руки обмякли, опустившись вдоль тела, а сам он тихо забормотал: – Ох, Микаэлл… Нет…
– Что еще ты видела в Дуате, Одри? – спросила Тюльпана требовательно. Ей, как всегда, было не до сантиментов.
– Кажется, с каждой новой жертвой Паук становится сильнее, – прошептала я. – В этот раз он был размером с фургон Джефферсона, без шуток! Чем больше эта тварь ест, тем опаснее становится. Нужно разобраться с ним как можно скорее…
– Кому чай?
Я обернулась, но вовсе не на голос Морган, а на дребезг фарфора, раздавшийся следом. Это разбились чашки из веджвудского сервиза, посыпавшиеся с серебряного подноса. Как и он сам, чашки покатились по полу, раскалываясь еще в полете от магии, выстрелившей во все стороны напоследок.
Ужас обвился вокруг шеи петлей, и я поняла, что не могу двигаться. Никто не мог. Лишь Диего встал на ноги, но сделал всего шаг и замер тоже – прямо на середине комнаты с протянутыми руками. Потому что понял: слишком поздно.
Его лицо исказилось, как исказилось и лицо Морган от боли.
– Дарий, – выдохнул Джефферсон, медленно поднимаясь с табурета. – Что ты наделал?
Морган издала влажный хлюпающий звук, глотая кровь, капающую изо рта. Маленькие побелевшие ладошки легли на лезвие меча, что торчало у нее из солнечного сплетения, пронзив насквозь. Стоя за ее спиной, Дарий крепко держался за эфес фалькаты, дожидаясь, пока тело Морган не сделается ватным. Лишь когда крови набралось так много, что она, пропитывая подол платья, побежала по ногам девочки, он выдернул меч и позволил Морган упасть.
Она трепыхалась всего мгновение, пытаясь ползти по осколкам фарфора, а затем внезапно стихла, прижавшись щекой к деревянному полу. Карие глаза с зелеными прожилками остекленели, уставившись нам на ноги, прямо как у того глупого бобра, которого Диего подарил ей на день рождения.
– Что не так, Джефф? – спросил Дарий, вытирая лезвие запачканного меча о штанину. – Мы ведь за этим и приехали – разобраться с Эхоидун. Раз у тебя кишка тонка, то я сделал всю работу за двоих. А теперь поехали домой. Разнесем по миру благую весть: с магией покончено!
IX
Девочка с мертвым сердцем
Смерть Морган была похожа на заход солнца.
Красная кровь текла по желтому платью, как пламенные лучи заката по небу. Медленно, но неизбежно она расползалась все дальше, а затем потемнела и застыла, унеся с собой свет. С наступлением ночи мир вокруг всегда затихал – затих он и сейчас, когда пришла ночь для всех ведьм на Земле.
Особняк Шамплейн онемел и затаил дыхание. Джефферсон не проронил ни слова, даже когда услышал щелчки часового механизма и, обернувшись на Исаака, стоящего возле серванта, увидел, как тьма медленно окутывает его с головы до пят. Первым, кто пришел в себя, был Коул. Взгляд его скользнул по бледной Тюльпане и парализованному Диего, а затем задержался на мне, такой же потерянной и напуганной. Диббук, вышедший из-под контроля и не имеющий поводка в лице царицы ведьм, был опасен для всех, кому не посчастливилось оказаться рядом. Будучи единственным, чей острый аналитический ум не притуплялся даже под воздействием шока, Коул возник между Джефферсоном и Исааком, схватив последнего за плечи:
– Ничего не исправить! Ты сделаешь только хуже. Держи себя в руках!
– Я держу себя в руках, – отозвался Исаак откуда-то из недр темного кокона: его рост уже увеличился до двух метров, а лицо затянуло белой маской со змеиными прорезями вместо глаз и черным мехом, ниспадающим по бокам. – Я не подчиняюсь – я подчиняю. Это нужно было сделать сразу.
На миг Исаак посмотрел на меня, а затем пронесся мимо и ударился о табурет, вовремя вскинутый Джефферсоном вместо щита. Тот вряд ли был готов к встрече с очередным диббуком и, возможно, даже не знал, что в ковене живет еще один одержимый, но охотничьи инстинкты не подвели. Оба вывалились в коридор, снося все на своем пути, и Коул, чертыхнувшись, помчался следом. Спустя несколько минут раздался голос Сэма и звуки выстрелов, но я так и осталась сидеть на полу в мокром белье и одеяле, глядя на то, как медленно подбирается к моим ногам свежая кровь.
Она заполнила щели в полу, пропитала полотенца и уже достигла носков Тюльпаны, стоящей у окна. Между тяжелыми портьерами просачивался вечерний свет: обтачивая ее фигуру, он делал Тюльпану похожей на статую плачущего ангела из серого гранита. Она прижимала ладони к щекам и беззвучно качала головой.
«Как, оказывается, красиво смотрится красный цвет на бирюзовом», – нелепо подумала я, когда Диего запачкал в крови Морган даже свои волосы, наклонившись к ней слишком низко. К тому моменту она
