Весь Кен Фоллетт в одном томе - Кен Фоллетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
То было самое счастливое время в жизни Беррингтона.
— Помню, в каком приподнятом настроении мы тогда находились, — сказал он. — Ведь мы были на передовой американской науки, мы делали все, чтобы улучшить нашу страну, направить ее на истинный путь. И лично президент поручил нам столь ответственное задание.
Престон рассеянно ковырял вилкой в салате.
— Времена изменились. И у меня больше нет оснований сваливать все на Никсона. «Я сделал это, потому что меня лично попросил президент Соединенных Штатов!» Сейчас за такие вещи людей отправляют в тюрьму.
— Что это с ним, а? — встревожился Джим. — Да, правильно, задание было секретным. Но в чем сознаваться, Господи Боже мой?
— Мы легли на дно, — сказал Престон.
Джим покраснел, даже загар не мог этого скрыть.
— Просто перевели наш проект в частный сектор.
Все это чистой воды софистика, подумал Беррингтон, хотя и не стал возражать Джиму. Этих клоунов из комитета по переизбранию президента застукали в отеле «Уотергейт», и весь Вашингтон перепугался до смерти. Престона отправили в «Дженетико», частную компанию с ограниченной ответственностью, а Джим помог ему заключить весьма солидные военные контракты, что сделало корпорацию финансово жизнеспособной. Через какое-то время клиники по искусственному оплодотворению стали настолько прибыльным бизнесом, что они смогли обходиться уже без помощи военных. Беррингтон вернулся в мир академической науки, а Джим перешел из армии на службу в ЦРУ, а затем — в сенат.
Престон сказал:
— Я не говорю, что мы ошибались. Хотя кое-какие вещи, которыми мы тогда занимались, были противозаконными.
Беррингтону вовсе не хотелось, чтоб два его старых друга занимали столь полярные позиции. И он спокойно заметил:
— Ирония заключается в том, что создать совершенного американца оказалось невозможно. С самого начала все участники проекта были на неверном пути. На естественное воспроизводство полагаться было нельзя. Но нам хватило ума оценить возможности генной инженерии.
— Да в ту пору никто даже и слов-то таких не слышал! — проворчал Джим, разрезая бифштекс.
Беррингтон кивнул:
— Джим прав, Престон. Нам следует гордиться своими достижениями, а не стыдиться их. Ведь если хорошенько вдуматься, мы совершили настоящее чудо. Мы поставили перед собой задачу выяснить, являются ли определенные черты человека, такие, как ум или агрессивность, наследуемыми генетически. А затем — выявить гены, отвечающие за эти черты. И наконец, создать их в лабораторных условиях, путем изменения генетического кода зародыша в пробирке. И мы на пороге успеха!
Престон пожал плечами:
— Да все мировое биологическое сообщество работает над той же проблемой и…
— Не совсем. Круг наших интересов очерчен четче и конкретнее.
— Это верно.
Похоже, оба друга Беррингтона выпустили пар. Они так предсказуемы, чуть ли не с умилением подумал он. Наверное, все старые друзья предсказуемы. Джим всегда заводится с пол-оборота, Престон скулит и жалуется. Теперь же они наконец успокоились и смогут хладнокровно оценить ситуацию.
— Итак, вернемся к Джинни Феррами, — сказал Беррингтон. — Возможно, через год или два она сможет объяснить нам, как сделать людей агрессивными, не превращая их при этом в преступников. И последние фрагменты этой головоломки станут на свои места. Предложение «Ландсманна» дает нам уникальный шанс ускорить разработку программы, а заодно помочь Джиму попасть в Белый дом. Сейчас не время отступать.
— Все это, конечно, очень хорошо, — заметил Престон. — Но как мы будем работать? Ведь в «Ландсманне» просто помешаны на этих чертовых этических принципах.
Беррингтон отправил в рот ложку фасоли и долго жевал.
— Прежде всего надо понимать, что у нас вовсе не кризис, у нас проблема, — заговорил он наконец. — И проблема эта вовсе не в «Ландсманне». Всем их бухгалтерам и аудиторам не докопаться до правды еще лет сто, пусть хоть под микроскопом разглядывают наши отчеты и книги. Наша проблема — Джинни Феррами. Мы должны вовремя остановить ее, чтобы она ничего не разнюхала, по крайней мере, до следующего понедельника, когда будут подписаны все документы о передаче компании.
Джим саркастически хмыкнул:
— Но ведь ты не можешь приказывать ей, ведь у вас университет, а не долбаная армия.
Беррингтон кивнул. Вот теперь оба они мыслили в нужном ему направлении.
— Это верно, — спокойно заметил он. — Приказывать я ей не могу. Но существуют другие, более тонкие способы манипуляции человеком. Я бы даже сказал — куда более изящные, чем используют у вас в армии, Джим. Если вы согласны поручить это дело мне, я с ней как-нибудь справлюсь.
— Как? — спросил Престон.
Беррингтон сделал паузу. Четкого плана у него пока что не было, а вот кое-какие соображения имелись.
— Думается, у нее есть проблема, связанная с использованием базы медицинских данных. Тут возникают вопросы этики. Почти уверен, что смогу заставить ее остановиться.
— Должно быть, она как-то обезопасилась.
— Мне ведь не нужна веская причина. Нужен только предлог.
— А что собой представляет эта девица? — спросил Джим.
— Ей под тридцать. Высокая, спортивная. Темные волосы, носит в ноздре колечко. Водит старенький красный «мерседес». Прошлой ночью по чистой случайности узнал, что и в ее семье не без урода. Отец — преступник. Но она очень умна, напориста и упряма.
— Замужем, разведена?
— Нет, живет одна. Даже любовника вроде бы не имеет.
— Собака?
— Нет. И еще она красавица, но управлять ею трудно.
Джим задумчиво
