Близнецoвoе Пламя (СИ) - "Моона"

***

Мэл нашла Омниа под миндальным деревом. Вокруг, на светлых известняковых плитах, были разбросаны кожурки, скорлупки и камни, которыми ребятня разбивала плоды, чтобы добраться до сладко-терпкой косточки. Друг сидел сгорбившись, сцепив руки вокруг согнутых ног.

— Омниа, — ласково позвала Мэл, — я присяду?

Ей казалось, что сейчас он сорвётся с места и убежит, как напуганная косуля. Но он лишь обернулся на неё и посмотрел грустными глазами. Омниа не возражал. Мэл села рядом, поставила миску еды, подвинула. Принц как будто не замечал ничего вокруг. Девушка уже приоткрыла рот сказать что-нибудь, когда Омниа нарушил тишину:

— Я всё вспоминаю… какие-то моменты, — каждый кусочек фразы давался ему с трудом, — и некоторые его слова, его поступки обретают иной смысл, — он посмотрел на солнце в просвете листьев и часто-часто заморгал. — Я думал, он помог мне тебя вытащить, потому что он хороший брат. А сейчас мне кажется, это брат написал тот указ. Знал ли я его настоящего?

Сердце Мэл скрутило. Больно было видеть друга таким разбитым.

— Он оказался не тем, кем ты его считал, но… — Мэл старалась подобрать правильные слова, — твои чувства, твои эмоции тогда, в прошлом, были настоящими. Не сомневайся в них. И в себе, — она натянула улыбку и кивнула.

Омниа выдохнул, откинул голову на ствол миндаля, сдвинул брови к переносице. Рябая тень от листвы падала на его лицо, на щеке багровела корочка пореза. Мэл не понимала, как она не замечала раньше этот Феликсов нос, овал лица и губы Императрицы. Мальчик, над которым смеялись одноклассники, который играл с простыми херувимами в салки, который поддержал Мэл, когда все отвернулись. Мальчик, который не хотел, чтобы за него умирали. Омниа всегда был чистым золотом, когда Эдил был лишь начищенной медью.

— Лиен сказала, что даже если бы ты не был настоящим принцем — она бы выбрала тебя.

— Не очень дальновидно с её стороны, — Омниа дёрнул уголком губ, — Эдил считал, я не достоин.

— Это неправда, — выпалила Мэл. — Почему ты сам не видишь всё хорошее, что в тебе есть? — она посмотрела ему в лицо, загораживая солнце. — Я бы тоже выбрала тебя. Мне ты веришь? Клянусь, что я не беглая принцесса, а просто Мэл.

Омниа усмехнулся, скосил на неё глаза из-под тени ресниц.

— Вопрос не в том, я или Эдил. Такой ситуации вообще не должно было быть, — отчеканил он каждое слово. — Почему кому-то должно править только потому что его родовое имя — Феликс?

Мэл смотрела на него широко раскрытыми глазами и ничего не могла ответить. По праву крови? Но не кровь делает хорошего правителя. Опять Омниа мыслил какими-то другими категориями, из двух вариантов выбирая третий.

— Я понимаю, зачем ты пришла. Но не хочу сваливать на тебя эту ношу.

Он смотрел прямо, как всегда серьёзный и по большей части печальный. К щекам прилила горячая кровь.

— Я поступаю, как поступает хороший друг, — ответила Мэл с ноткой обиды. — Если мы разделим эту ношу — разве тебе не станет легче?

— Станет. Но ты не выдержишь.

Мэл ахнула. Хватала ртом воздух, заливаясь жаром, пока внутри зрело горькое осознание, что друг прав. Она со своими-то печалями еле могла справиться. Поток и пустота только и ждали момента, когда Мэл даст слабину. Она сдулась, как рыба-шар.

— Тогда хотя бы поешь, — девушка протянула Омниа миску и ложку, — чтобы я не чувствовала себя совсем бесполезной.

— Ладно, просто Мэл, — передразнил принц и взял еду, — твой долг хорошего друга выполнен.

— О, спасибо, Ваше Высочество! — Мэл нарочно отвесила поклон.

В душе она была благодарна Омниа за то, что он всё понимал. Они привалились друг к другу, пока принц ел, слушали песни птиц и стрекотание цикад. Мэл думала, как отвлечь Омниа, раз уж она не может его утешить.

— Давай собирать миндаль, — Мэл повернулась к другу, когда тот закончил с обедом.

— Хорошо, — сказал Омниа без энтузиазма.

Он отставил посуду, взлетел, сорвал зелёный плод с самого верха и приземлился. Пожал плечами.

— Ну нет же, — Мэл поднялась с плитки, — так не весело. Давай собирать как бедуины.

Она забралась между раздвоенного ствола, упираясь стопами в дерево (там уже были отметины от чужих ног) и полезла наверх, держась руками за ветки и выискивая развилки. Омниа фыркнул, но полез за ней.

— Подставишь мне плечо сюда? — спросила Мэл.

Омниа подвинулся, балансируя на одной ноге, и подруга ступила на него, чтобы поставить колено в развилку. Все плоды поближе уже обобрали, и приходилось карабкаться выше и выше, на тонкие ветки. Мэл легла на одну такую и срывала орехи, складывая их за пазуху. Омниа тоже шелестел где-то рядом.

Когда на талии уже болтался пояс из плодов, Мэл попыталась слезть. Это оказалось гораздо сложнее. Омниа легко спустился и отряхнул руки, пока она вымеряла каждый шаг. Вдруг её сандалия съехала со ствола, и девушка перекрутилась на ветке, счёсывая ладони и голени. Мэл повисла головой вниз. Миндаль перекатился ей за спину.

— Любишь ты усложнять, — сказал Омниа, сложив руки на груди.

Мэл посмотрела на свою горбатую тень. Если бы всё всегда было просто — Омниа не был бы рядом с ней сейчас.

— Я бы назвала это «нарываться на приключения».

Мэл отпустила руки и ноги, спланировала на крыльях к другу.

Они сложили плоды в одну горку, взяли каждый по одному и принялись колотить их камнями. Орехи отскакивали, приходилось бегать за ними, а все пальцы уже были в соке. Мэл никак не могла разбить скорлупу.

— Помоги-и, — она протянула миндаль Омниа.

Орех треснул с одного удара. Принц достал впавший внутрь осколок.

— Ого, у тебя сдвоенный.

Омниа передал ей миндаль, у которого росли в одной полости две косточки, плотно прижимаясь друг к другу, чтобы вместиться. Имя сорвалось с губ прежде, чем Мэл успела осознать, какая мысль привела её к нему.

— Сеилем.

***

Лариша медленно прохаживалась туда-сюда в полумраке комнаты, скрестив руки на груди. Из дважды закрытых окон просачивалась лишь тонкая полоска света, и Лиен заморгала, привыкая к темноте. Хеяра застыла у стены, не издавая ни звука, словно хотела раствориться. Напряжение чувствовалось кожей. Как будто от одного слова вспыхнет молния. Лариша замерла и обернулась на Лиен карим глазом.

— Что случилось с Амаранти?

Сердцебиение участилось. Тон бедуинки показался принцессе обвиняющим, и она специально тянула с ответом. Ждала столько лет — ещё потерпит.

— Мама сбежала.

Лариша треснула кулаком по столу, и посуда на бронзовом подносе звякнула. Верховная развернулась и широкими шагами помчалась к Лиен, готовая припереть её к двери. Воительница остановилась у самого лица принцессы, но та даже не шелохнулась. Лариша её не тронет: она — её единственный шанс что-то узнать о сестре.

— Нашли тело? Следы? Хоть что-нибудь?!

— Ничего, — тихо ответила Лиен.

Лариша вновь заходила по комнате, потирая переносицу. Когда она убрала руку от лица, Лиен увидела всего лишь уставшую надломленную женщину, которая потеряла сестру.

— Ты знала, что она королева?

— Да, — без прежнего рокота ответила Лариша.

— Откуда?

Верховные переглянулись, воительница метнула взгляд на джиё. Они точно переговаривались. Лиен втянула щёки: её раздражало, что Верховные болтают у неё за спиной. Лариша заговорила вслух:

— Хеяра может показать тебе моё воспоминание.

Лиен посмотрела на молчаливую фигуру. Хеяра повернула голову на принцессу, в недостатке света на её лице можно было различить только золотистые искры в глазах.

— «Ты подожгла того разбойника» — подумала Лиен.

— «Мне жаль» — в интонации Хеяры слышалось раскаяние. — «Не рассказывай об этом, пожалуйста».

Лиен дёрнула головой. Обычно Верховные приказывают, а не просят.

— «Как можно получить другую магию?»

— «Я не знаю» — Хеяра опустила взгляд и её украшения зазвенели.

Лиен осмотрела её сверху-вниз. Так она и поверила.

— «Кто ты такая?» — Лиен сделала несколько шагов к Хеяре.