Позывной "Хоттабыч" 2 (СИ) - lanpirot

— Чего? — недовольно проревел мужик, вращая выпученными безумными глазами, покрытыми сеткой полопавшихся сосудов. — А… Да… — Спохватился он через пару мгновений — похоже, что мыслительная деятельность оставила его не навсегда. — Шкаф продан, могу предложить никелированную кровать с тумбочкой, — без запинки выдал он оговоренную заранее фразу. Видимо, не один час заучивал.

— Наконец-то! — процедил сквозь зубы оснаб. — Поторопитесь, уважаемый, мы спешим!

— А я тут причем? — вновь рыкнул бугай, почесав выпирающее из-под майки волосатое пузо. — Хиляйте за мной, бедолаги… — И, оставив дверь открытой, мужик, стуча костылями по рассохшемуся скрипучему паркету, проковылял в квартиру.

Мы с командиром вошли следом, прикрыв за собой дверь, но оставив её незапертой. Хмельной хозяин квартиры не обратил на это никакого внимания, словно его это совсем не интересовало. А вот группе захвата, незаметно следующей за нами по пятам, это обстоятельство, несомненно, пригодиться — шума будет куда меньше.

В квартире отвратительно воняло сивухой, прокисшими носками и, впитавшимся даже в голые стены с отвалившейся местами штукатуркой, застарелым запахом кошачьей мочи и табака. Да и сама квартира больше напоминал лежку бомжей, чем, собственно, благоустроенное жилище.

— Где ногу потерял? — сухо поинтересовался оснаб, пристроившийся за хозяином квартиры или, кем бы он там не был. — На фронте?

— Где потерял, там уже нету! — отрезал бугай, ковыляя к виднеющемуся в конце коридора большому и побитому жизнью шкафу. — С какой целью интересуешься? Ты, часом, не мусорок? — Безногий начал медленно оборачиваться к нам, но командир его быстро «остановил», приникнув Ментальным Щупом в его нечесаную башку.

— Забыли! — тихо приказал он колченогому проводнику.

Тот сразу «потерялся» и, не вспоминая о предыдущем вопросе, вновь застучал костылями по паркету. Я, не сдержав любопытства, «скользнул» сознанием по этому «Щупу», как делал в свое время с «Ловчей Сетью» командира. И мне это с легкостью удалось. В голове нашего алкоголика царил такой же хаос и сумбур, как и в его вонючем жилище. Однако, мне без проблем удалось узнать, как он умудрился потерять свою конечность. Ни на каком фронте он никогда не был. Ногу ему отрубили кореша за крысятничетво в лагере, когда он мотал срок на лесоповале. Почему именно ногу, я разбираться не стал, поспешив выбраться из мерзопакостных мыслей уголовника, «воняющих» полным моральным разложением и лютой злобой ко всем нормальным людям.

Возле шкафа одноногий амбал остановился:

— Вот он… — Сипло проклокотал он, шевеля потрескавшимися губами. — Шкаф…

— Слушай, болезный, — угрожающий прошипел командир, — ты видимо не понял…

Но алкаш, не дослушав, распахнул одну из створок и сдвинул в угол вешалки со старым шмутьем. Затем постучал в заднюю стенку шкафа особым кодом. Через минуту стенка отошла в сторону, открывая небольшой проход в смежную комнату. В проходе стоял приснопамятный белобрысый «сынок» псевдоШильдкнехта с пистолетом в руке.

— Александр Дмитриевич! — Прямо просиял он, увидев наши физиономии. — Какими судьбами?

— Похоже, что вашими молитвами, Сергей Станиславович, — хмуро буркнул оснаб. — Поговорим?

— Непременно поговорим, ваше сиятельство! Прошу! — Вревский отошел в сторону, пропуская нас в свою тайную берлогу.

Комнатка оказалась аккуратной, чистой и опрятной в противовес основному жилищу. У стены — металлическая кровать с панцирной сеткой и чистым бельем, круглый стол, стулья и старый потрепанный комод.

— Я вас слушаю, Алексан Дмитрич, — не скрывая своего превосходства, произнес «через губу» Вревский, когда мы расселись вокруг стола. — Похоже, что у вас проблемы, мон шер?

— Убавьте гонор, ротмистр! — Недовольно дернул щекой оснаб. — Глумиться над бывшим сослуживцем, попавшим в трудную ситуацию, не делает вам чести…

А как играет-то, а? Талант, несомненный талан! Я бы тоже повелся на такую игру!

— Приношу свои извинения, князь! — С трудом, но Вревский задавил блуждающую на устах довольную ухмылку. — Так что у вас произошло?

— Мой канал эвакуации окончательно «сдулся», — поигрывая желваками, произнес оснаб. — На его восстановление потребуется куда больше времени, чем я имею… Моя миссия бездарно провалена… Вчера мы едва унесли ноги от сотрудников СМЕРШа… В следующий раз нам может так не повезти.

— Так вы согласны на мое предложение? — Мгновенно поставил нос по ветру засланный казачок. — Я надеюсь, что на первое?

— Да, Сергей Станиславович, — качнул головой оснаб, — я согласен именно на первое предложение. И, надеюсь, что у вас осталась еще хоть толика офицерской чести. И вы меня…

— Александр Дмитриевич, — сделав донельзя разобиженное лицо, надменно произнес Вревский, непочтительно перебив командира, — не нужно меня оскорблять! Я был, есть и буду оставаться настоящим русским офицером! Все обещания, данные мною от имени немецкого командования, будут непременно выполнены в полном объеме! Клянусь вам своей честью!

Конечно, насчет наличия у него чести у нас с оснабом имелось свое мнение, но никто из нас не спешил его озвучивать. Пока операция развивалась в соответствии с ранее намеченным планом. Еще пара-тройка минут…

— Хорошо, — согласно кивнул оснаб, делая вид, что окончательно упал духом, — я согласен на ваши условия.

— Тогда поступим так, — тут же развел бурную деятельность Вревский, — вы остаетесь здесь. «Отлежитесь», наберетесь сил. Можете подкрепиться — продукты имеются. Я же, пока свяжусь с резидентом, отвечающим за срочную эвакуа…

«Господа диверсанты! — Неожиданно хлестанул по мозгам мощный Ментальный «взрыв», от которого у меня едва мозги через нос и ухи не вытекли. — С вами, фашистские ублюдки, говорит полковник НКВД Капитонов! Вы окружены! Сопротивление бесполезно! Если хотите жить — забудьте о ваших Силовых возможностях, сложите оружие и выходите с поднятыми руками! Одно прикосновение к Силе, и мы вас размажем в кровавые сопли!

— Обложили, суки красноперые! — Безумно сверкнул глазами оснаб. — А вот хрен вам, а не потомственный князь Александр Дмитриевич Головин! Хоттабыч, поддержишь?

— Легко! — кивнул я, «прикасаясь» к своему пылающему, словно раскаленная звезда, Источнику.

От командира хлестануло такой могучей волной Ментальной Энергии, что даже нас с Вревским краешком зацепило. Ощущение такое, как будто твои мозги засунули в бешено вращающуюся камнедробилку и совсем о них забыли. Сука, ну отчего же мне всегда достается? Я скосил глаза на предателя Вревского — тому тоже не слабо так прилетело. Рожа скорчилась в болезненном приступе, как будто он разом целый очищенный лимон за щеку сунул. Сдается мне, что командир этот «экспромт» в отместку запустил. Однако нашему перепуганному «клиенту» было совсем невдомек, что это — представление для одного зрителя. Несмотря на мощность Ментальной Волны оснаба, никакого вреда группе захвата она не принесла, поскольку тут же рассеялась в пространстве, едва выйдя за пределы потайной комнаты.

Ладно, теперь и я «огонька» добавлю!

— Да пребудет со мною Сила! — пафосно произнес я, и стены дома мелко задрожали, по штукатурке зазмеились трещины, осыпая нас потоками мелкого мусора. — Разнесу утырков к е. еням собачьим! — Стены затряслись сильнее, пол заходил ходуном.

— Стойте! — неожиданно высоким и визгливым голосом закричал Вревский. — Не надо!

Видимо, подыхать в сию минуту никак не вписывалось в планы обосравшегося от страха говнюка. Наши приготовления подороже продать свои жизни, он принял за чистую монету. И сейчас всеми силами старался не дать нам себя угробить. Что-что, а жизнь он любил больше всего на свете. На этом и был построен весь наш расчет. И он сработал, прямо, как по заказу.

«Капитонов, если обещаешь сохранить нам жизнь, — в том же Ментальном диапазоне «прокричал» ротмистр, обращаясь к полковнику-Мозголому, — мы сдадимся! Иначе вам тоже не поздоровиться! Разойдемся «полюбовно», полковник? Мы согласны на Абакан!»