Исчадие Кромки. Часть 2 (СИ) - lanpirot

Позывной «Хоттабыч»#9. Исчадие Кромки (ч. 2)

Глава 1

— Мать моя женщина! — непроизвольно воскликнул я, узнав в представшем передо мной Владыке Света до боли знакомые черты. — Какого хрена ты тут забыл, Кощей⁈

— Ы-ы-ы… — выдавил Кощей. — Чего? — По выпученным глазам великана, неожиданно увеличившихся до размера столовых тарелок, мне стало ясно, что здесь что-то не так.

Иначе, с какого-такого перепуга мой друг, соратник и «брат» (если принять во внимание, что я тоже в какой-то мере Асур) так реагирует на моё, в общем-то, безобидное заявление? Вместо этого, завидев меня, он должен был вскочить со своего пафосного золотого кресла, больше напоминающего трон, и раздавить меня в своих крепких дружеских объятиях!

А он, сука, лишь тупо сидит, да прилежно глазенки пучит! Как будто я полную ахинею несу. Я попробовал продавить сознание Кощея своим Даром Мозголома — но не тут-то было! Мои Ментальный Щуп ткнулся в такую монументальную Стену Отчуждения, что я понял, этот способ здесь не сработает. Ладно, мы тогда пойдем другим путем.

— Чего мычишь, твое бессмертие, словно язык проглотил? — Я по-хозяйски прошествовал ко второму стулу, не такому богатому, как под костлявой задницей Кощея, не из золота — из обычного дерева, но украшенному искусной резьбой, и вальяжно на нем развалился. — Не узнаешь брата Колю? — припомнив крылатую фразу из «Золотого теленка», еще раз огорошил я и без того обалдевшего древнего Асура, хватая с огромного блюда, не иначе тоже золотого, огромный исходящий паром кусок сочного мяса. — Ну, фвое беффмертие, — рванув зубами добрый шмат, я принялся с наслаждением уписывать его за обе щеки, — фофко мофшать буфеф? — Дикция из-за набитого мясом рта изрядно страдала, но я абсолютно не комплексовал на это счет — кому нужно, тот поймет. А кому и даром не нать… Ну, вы и сами все уже поняли.

— Чего? — опять только и смог выдавить Кощей, у которого, похоже, реально так чердак припекло.

Он даже скорчил такую потешную и тупую физиономию, что я едва мясом не подавился. Только вот мне до сих пор было непонятно, отчего он ломает дурака, никак не признавая своего лучшего друга и ученика. Меня, то есть. Ведь мы с ним не один пуд соли сожрали. Причем, абсолютно без хлеба. Может быть, на его мозги так деструктивно подействовала Кромка? Недаром же он так боялся её убийственного излучения? Того самого Проклятия, так изменившего физическую оболочку Кощея, превратившего его в натуральное страшилище — некое подобие ожившего трупа.

Да и по мне это Проклятие в свое время неслабо так прокатилось, но мозги-то, к счастью не отшибло. Да и к нормальному виду я вполне мог вернуться по собственному желанию. А вот Кощей, увы, нет. В связи с этим фактом еще один вопрос меня волновал не по-детски — отчего это моего старшего товарища величают на Кромке Владыкой Света с такой-то отвратной рожей? Такого вблизи увидеть, и не обделаться от страха, такие железные нервы надо иметь, что из них вполне стальные канаты вить можно!

— А того! — С удовольствием расправившись с куском отбивной (спасибо моим идеальным зубам — со старыми протезами я бы не справился), я размашисто смахнул руками мясной сок с бороды и усов, а испачканные жиром ладони нагло вытер о белоснежную скатёрку, которой был накрыт походный стол. — Ты меня уже достал своими тупыми загадками, твое бессмертие!

Я, как мог, старался вывести Кощея из себя, решив устроить ему этакую психологическую встряску, чтобы он, в конце концов, перестал ломать комедию и рассказал, что он тут делает. Я мог бы предположить, что каким-то образом перенесся в далёкое прошлое после финальной битвы с Кроносом, и передо мной — ранняя версия моего бессмертного друга, еще не знакомая со стариком Хоттабычем.

Временные парадоксы были вполне реальны, если учесть, что Кронос считался Повелителем Времени. Четвертое измерение вполне могло сбойнуть при таком количестве Магической Энергии, которые мы задействовали в схватке, если бы не одно «но»: к этому моменту я уже успел мысленно пообщаться со своим верным командующим — полковником Легионом, и знал, что ни в какое прошлое меня не забросило. Я все так же пребывал в 1944-ом году, если считать от Рождества Христова.

— Да как ты смеешь, червяк⁈ — заревел Кощей, подскакивая со своего пижонского золотого кресла во весь свой немалый рост и со всей дури придавливая меня к земле Силой Своего Таланта. — Раздавлю, как вонючего клопа!

Ха, мне наконец-то удалось его расшевелить! Вона, как завелся, чертов склеротик! А ведь это я на себя все время грешил, что не вовремя важные вещи забываю. Выходит, и Кощея не минула чаша сия, скорбная. Ну, ничего, сейчас ему давление во всех системах основательно поднимем, глядишь, башка и прочистится. Недаром же именно психической раскачкой инициируют в СССР молодых Силовиков. Может, подобный способ и для тысячелетних стариков тоже сгодиться. А Кощею и поболе годков-то будет. Вот и проверю на практике, как это все работает.

А давит-то, как давит, верста коломенская! Дури-то у моего приятеля с избытком, и Силушка, видимо, в Резерве еще имеется. Даже воздух вокруг как будто сконцентрировался и загустел, хоть ложкой его хлебай. Но я, как сидел вальяжно за столом, так и продолжал сидеть, попутно вывернув одной рукой ножку у запеченного до хруста молочного поросенка, занимающего самый центр «пищевой композиции».

А Кощей аж сморщился от натуги, словно куриная задница, покраснел, как сеньор-помидор, того и гляди задымит. Хоть прикуривай от него. Блин, а курить-то как охота! Зеленую травку вокруг палатки словно паровым катком в землю закатали. Да и сама земля под чудовищным давлением проминаться начала, образовывая неслабый такой ров метров десяти в диаметре и глубиной мне по грудь.

А мне все пофиг — я с покоса, уберите кирпичи, — отчего-то всплыли в голове строчки «Вольного ветра» группы «Чайф», и я даже промычал знакомую мелодию, с наслаждением огладывая свиную ножку просто удивительной прожарки. Надо будет высказать свое уважение мастерству местного повара, что в состоянии приготовить такое чудесное блюдо — мои вкусовые рецепторы пребывали в полнейшем восторге!

Что-что, а я действительно был спокоен, как никогда: пытаться расплющить каким-то жиденьким «Прессом» обладателя Гравитационного Дара совершенно бесполезное занятие! Да я легко распределял гравитационные потоки, отводя их в сторону от палатки (чтобы такую отличную трапезу не изговнять), практически не тратя Магическую Энергию из собственного Резерва.

Но Кощей-то этого не знал, а, может быть, просто забыл, надышавшись отравленного воздуха Кромки, и с упорством конченного барана продолжал нагнетать Магическое Давление на мою старческую тушку. А я, тем временем, с наслаждением продолжал набивать свой желудок изумительной жареной свининкой. Проголодался я изрядно — вторые сутки пошли без нормальной жратвы. А с моим обменом веществ мне по часам питаться нужно! Как говаривал незабвенный Пончик из «Незнайки на луне»: режим питания нарушать нельзя!

Обглодав ножку поросенка, я поднял со стола большой золотой кубок и, используя малую толику Сил, наполнил его вином из чеканного и вновь золотого сосуда, не прикасаясь к нему руками — дистанционно, так сказать. А то — знай наших! А вот тяга ко всему блестящему — злату-серебру у Кощея никуда не делась. Хоть он клялся прилюдно, что победил в себе эту пагубную страсть. А вот и фигушки! Царь Кощей… Или, как там его сейчас? А, Владыка Света, все так же чах над златом, как и во времена оные. Не зря его в свое время Пушкин пропесочил. Клиника, однако!

— Твоё здоровье, дружище! — Отсалютовал я наполненным бокалом дружбану-великану и, медленно смакуя (вино в кувшине действительно оказалась выше всяких похвал), выпил этот божественный нектар. — Как надоест маяться дурью, сядь, покалякаем по душам. Перетрем с тобой за дела наши скорбные. Поговорим о том, как ты до жизни такой дошел, что даже лучших друзей перестал узнавать.