Погружение (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич

— Всю торжественную часть скомкала, — раздается бас художника.

— Да и так понятно, другое быть не могло, — комментирует Егор Тимофеевич.

Я прохожу в комнату, усаживаюсь на свое место.

— Ты, наверное, думаешь, что будет посвящение? — улыбается Вера Абрамовна, — или инициация, после которой ты познаешь тайны вселенной и станешь избранной?

— Я думаю, что будет учеба и работа над собой. Сама же говорила, что истинная инициация может быть только внутренней, когда переходишь барьер в себе, который никто за тебя не преодолеет. Никакого общества с уставом, так понимаю, тоже нет?

— «Рыбак рыбака видит издалека». Членские билеты или другие обозначения — доказательства для слепых. А если видишь, то своего узнаешь в любом месте, религии, общине. Хоть деревенский католический священник, хоть тибетский лама.

— Тогда расскажите о мастерах. Дед, ты обещал.

— Маша, это весьма условные понятия, — деликатно говорит Лев Михайлович, — есть определенные качества, которые изначально развиты больше, чем у других. А мастер? Человек, который идет вперед. После достижения определенного уровня ты становишься недосягаем и непонятен для остальных — стоящих на месте, спящих и жрущих.

— Человек не может развить что-то одно, другим способностям тоже придется уделять внимание, иначе застопорится основная, — вступает Вера Абрамовна, — но специфика есть. Поэтому можно выделить мастера печатей. Это ты. Но мы изучаем и звуки, так как ничто не отделимо друг от друга. Есть такая нада-йога, когда слушают свой внутренний звук, или определенного органа. Можно слышать звуки предметов, образов и мыслей. Я — мастер песни, но мои способности бессмысленны, если не применять их для помощи другим и для познания мира.

— Ты же пробовала лечить, — дополняет Художник, — есть Мастер Глины, который чувствует тело живого существа и правит его прикосновением.

— С Мастером Ока тоже сталкивалась, — говорю я, — они вытаскивают информационные образы.

— Мастер Проходов перед тобой сидит, — наставница кивает на деда, — быть Странником нельзя без умения пройти, куда нужно.

— Это да, — кивает дед, — и часто сталкиваюсь с Мастерами Морока. Целые деревни в Сибири невидимы для людей. Живут своим порядком, к себе сторонних не пускают. Да и здесь такие есть. Так что ведьму поймать — надо ее еще увидеть.

— В государстве разве таких мастеров нет?

— Таких нет, потому что кто на этот путь встал, уже вне государства, — поджимает губы Художник, — есть другие. Мастер Нитей, например. Так плетет интриги, что никогда не поймет рядовой гражданин, как так получилось. Все плохо, но все правы. Или Мастер Золота. Он видит незримые нити и потоки материальных благ. Для него просто — собрать деньги или направить их поток в нужное место. Или Мастер Смерти, идеальный убийца.

— Киллер или ассасин?

— Идеальный, это когда действует не физически.

— Как колдуны?

— Да. Но сама понимаешь, это все пути назад. Или по кругу. Здесь, в этой коробочке мира. А человек приходит не отсюда и уходит не сюда. Зачем тратить драгоценное время на пустое? — отвечает Вера Абрамовны.

— Соблазнительно потому что. — Предполагаю я.

— Уточню, — вступает Лев Михайлович, — При достижении некоторого уровня становятся понятны и движения по другим направлениям, в том числе и этим. Если заедешь к староверам, то увидишь, что все они живут в достатке, было много богатых купцов среди них, несмотря на конфронтацию с государством и официальной религией.

— Они специально не тренируются, у них само получается?

— Да, развиваются по своему направлению, но начинают понимать, как легче себя обеспечить.

— Любой может стать Мастером?

— Конечно, любой, — отвечает Вера Абрамовна, — только к этому шаги надо предпринимать, а не спать и есть. Проснуться надо!

— И что помогает проснуться? Если знания из прошлых жизней не полезны, то зачем их и помнить?

— Чтобы ощутить себя и свои цели в мире. Но есть и конкретные задачи, — говорит Лев Михайлович, — ты же про это спрашиваешь. Так вот, в разные моменты очень даже могут пригодится такие знания.

— Я была убийцей, а сейчас нельзя никого убивать, — я задумалась.

— Это редкие ситуации, и они никогда не бывают с одним вариантом, всегда можно найти более совершенный выход.

— Есть еще кровь, — подает голос дед, — к ней можно обратиться. Это для всех работает.

— Егор Тимофеевич имеет ввиду, что можно вызвать определенные качества личности и их усилить. — Лев Михайлович с сомнением смотрит на меня.

— Поясните.

— Давай с материальной позиции сначала. В человеке есть набор генов, который определяет его физический вид и реакцию различных систем на мир. И никуда от этого не денешься. Это изначально запрограммировано. Если ты — негр определенного племени, то бегать будешь быстрее, чем вьетнамец. Если ты китаец, то в монотонной работе ты выносливей, чем белый. И если белый, то в математике больше шансов на успех, чем у аборигенов Австралии.

— Зачем аборигенам математика? Я читала, что у них экстрасенсорные способности.

— Вот. И тебе-то она не нужна. Но это предрасположенность. А набор генов передается от разных предков. И если уметь, то можно воззвать к крови определенных пращуров и активировать нужные качества. У меня есть в предках купцы. Когда нужно заработать денежек, я обращаюсь к этой своей части и понимаю, что нужно сделать.

— Здесь еще рядом и сила рода, — вставляет дед, — у него помощь можно получить.

— Не будем сейчас мешать все в кучу, — протестует Художник, — и так девушку загрузили. Пусть сначала научится использовать, что есть в ней самой, а потом уже и к роду обращаться. К тому же с предками разные ситуации могут быть. Ты можешь оказаться своим прапрадедушкой. Если в своем роду воплотился.

— Да уж. Я не помню никого. Для этого своих родичей до седьмого колена надо знать?

— Да, чтобы и обратится можно было, и понимать, что от себя ждать. Все культы предков имеют основанием под собой реальные технологии, потом забытые.

— Меня научите?

— Все по очереди, — напирает Художник, — первое задание тебе — научись видеть кровь в себе. Перебери различные образы и посмотри, что откликается и как. Для начала. Потом продолжим.

Глава 13

Я поступила. Мама очень гордится. Для меня экзамены прошли формально. Сочинение написала, творчество предоставила. Преподаватели кивали и ставили четверки, для проходного балла хватит. Зато я — студент ВУЗа. Настоящий, а то в училище как-то не очень, там же учащиеся. Высшее образование престижно любое, лишь бы институт. Закончим, а там разберемся. «Но вот финал трагический — попал в педагогический». Студенческая песня точно отражает перипетии поступления. Из нашего класса, кто закончил десятый, пробовали поступать все. Но это не просто, если ты со стороны. А если есть блат, то достаточно документы подать. И этими связями гордятся. «Все схвачено». Им завидуют. Это показывает возможности и положение в обществе. Хорошо идут спортсмены. Если КМС, особенно по профилю студенческой команды, то идешь в первую очередь. Если мастер спорта, то практически гарантия. В медицинском, куда меня толкали, говорят, борцы классики держат руль. Ректор — мастер спорта, заведующие кафедр хирургии тоже мастера. Но это мед. После него сложно пойти куда-то еще, кроме медицины.

Зато после педагогического можно хоть куда. Если исторический факультет закончил, то и в милицию могут взять. Про политех говорят, это деревообрабатывающий институт: «принимают дубов, а выпускают липу». Зато там есть военная кафедра, и парней в армию не берут. Они тоже после обязательной отработки потом встречаются во всех сферах жизни.

Никаких мук совести я не испытываю, что получила поддержку на экзаменах. Наоборот, радуюсь. Других проблем хватает, чтобы головушку занять.

Все попытки вызвать голос крови провалились. Угадываю, какие гены во мне намешаны, но не более того. Сегодня семейное торжество. Пригласила всех отмечать поступление. Торт делаю сама целиком. По рецепту Веры Абрамовны. Проблема достать сливочное масло, на маргарине не хочется. Есть в магазине бутербродный, но это не то. В «Центральном» гастрономе купила случайно. На улице отстояла очередь за помидорами на салат. Огурцы купила на рынке. Картошка молодая со сливочным маслом и зеленью. Пикшу запекла тоже в масле и в сухарных крошках. Помощников нет. Мама с Глебом на руках. Он спокойный, говорит «папа, мама». Все успела ко времени. Бегаю, встречаю, рассаживаю, накладываю.