Погружение (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич

— Это про нашу штуку?

— Да. Она активируется при попадании свежей крови живого существа. Но если ее соединить с нужным энергетическим механизмом, она усилит действие многократно.

— Что за механизм?

— Вот, теперь к предмету разговора. Нам известен только один пока. На территории Белорусской ССР. Мы мало что можем сделать для предотвращения грядущей катастрофы, но уменьшить потери постараемся. Если это бомбу вставить неправильно и активизировать, то она либо разрушит механизм, либо ослабит существенно.

— Вы хотите его разрушить. Почему мне раньше не сказать было? Вы мне родные люди. Не по крови, но по духу.

— Ты должна сама выбор сделать. Сейчас у тебя некоторые знания, и, главное, опыт. Нужно четко понимать, на что идешь.

— Егор Тимофеевич, ты поэтому в Волге ее топить не стал?

— Я могу сам поставить, — спокойно отвечает дед.

— Может он! — восклицает наставница, — для него это будет билет в один конец. Что б ты знала. В паре вы справитесь.

— Вот как чувствовала, — улыбаюсь я.

— Конечно, — улыбается в ответ она.

— Кстати, с санскрита название бомбы переводится, как слезы Рудры. Божество разрушения такое, — вставляет дед.

— Это он смягчает, там не слезы, а тоже кое-что соленое. Уф, — выдыхает Вера Абрамовна, — разговор состоялся.

Мы поели пюре в жареным минтаем. Рик выхлебал предложенный суп. Я пошла переваривать предложение.

Мама не пускает Рика к кроватке, боится, что клещей нахватал на природе. Сейчас этим пугать начали. Доцент говорит, что в Америке появилась болезнь Лайма, передается от иксодовых клещей. Но где Америка, а где мы? А по энцефалиту у нас только в Пошехонском районе случаи были, и то мало.

— Как поплавали, дочка?

— Отлично! Погода прекрасная, жаль, что этюдник не взяла — такие виды! Правда, шли очень быстро.

— Что и где кушали?

— Нашли знакомых, у них и ночевали и ели. Молоко, творог, блины, все вкусно.

— Вот и нам бы с Глебушкой выбраться летом. А то я здесь все закоулки уже изучила.

— Летом комары закусают. А я на пленэр еще выберусь. У деда родственников много.

Рика еще покормили, а я чай пила, пока разговаривали. Ночевать я решила дома. Собычу тут спать негде. Да и я уже привыкла к простору.

Участковые не подвели. Всех нашли, объяснения взяли. С бабкой Алексей лично беседовал. «Такой парнишка прыткий, может, чего на стройке украл. Но не подходил. Один его окликнул, мол сюда иди. А тот побежал. И через забор одним махом, фьють. Те втроем выскочили и тоже перелезли. Но, видно, не догнали. Смотрю, бегут обратно. Злые такие. Шасть в машину и в деревню. А парня не видела больше».

В соседней деревненеизвестные ждали, пока Хопарь с рыбалки вернется. Потом «на всех парах» километров тридцать сделали и вернулись. Получалось, что шабашники пустились в погоню и не догнали. Значит, парня ждала лодка. Или берегом ушел?

Водная милиция напряглась. Не любят чекистов. Оно и понятно, уверен, что кормятся здесь. Анатолий Иванович говорит, что любой не пойманный преступник дал взятку, любой нереализованный материал — сотрудники взяли взятку. Но происшествие по их ведомству. Завели поисковое дело, да толку от него. Видели лодку с собакой, когда около Мышкина мимо парома шла. Все на пса смотрели. Из людей вроде двое было.

Хопарь пропал и с ним еще один, вместе рыбачили. На лодке не выходил. А бригада растворилась. Гарик Паганян нанимал. Сам он объясняет, что встретил случайных людей, нанял дом строить. Оказались бездельники. Ругался с ними, и, наконец, отказал. Теперь другие работают, хорошие. А какие дела у них были с местными блатными, Гарик не знает. Наоборот, двумя руками за закон и сотрудничество. Сразу наобещал и день милиции, и день чекиста организовать.

Анатолий Иванович расследованию не обрадовался.

— Шабашников надо найти. Слишком много совпадений. Если бы они этому парню морду набили, Хопаря по пьяни замочили, то и вопросов нет. А погоня на объекте, пусть и бывшем, дело другое.

После совещания Анатолий Иванович отправился на встречу.

Подвалы бывшего купеческого дома были переоборудованы под ресторан. Под ними оказался еще этаж с мрачными сводами из старинных кирпичей. Там, в отгороженном кабинете он докладывал:

— Таким образом, предполагаю, что это поисковая команда.

— Ну и пусть себе ищут на здоровье. Наше изделие лучше. Присматривайте за ними, как найдут, перехватите. Только и всего. — Максим Иванович в хорошем настроении, — а кто там у них под носом работал?

— Неизвестно кто. Да и работал ли еще? Единственное, что настораживает, сочетание молодого и старого. Ученик? Как-то гладко прошло. Лодку не нашли до сих пор.

— А старый может быть странником?

— Не исключено.

— Тем более, наблюдайте. Старые связи проверьте еще раз. Они будут трясти тех же, кого и вы.

— Понял.

— И еще. Наши американские партнеры присылают команду вместе с мастером Ока. Значит, узнали, что изделие не у нас. С мастером я вас сведу. Может потребоваться помощь. Будете работать вместе.

Гарик считал себя умным. Крутиться — это его мир. Сложно жить, когда выбора нет, а сейчас можно и с теми, и с этими. А методы грязные у всех, что поделать, это жизнь.

Латыш вызвал его и представил новому руководителю операции.

— Искать будешь с ними. Любая помощь днем или ночью, из под земли достань, но сделай, что велено.

— Все сделаю, — Гарик знал, что доставать, тем более, из-под земли очень дорого обойдется. Но денег не жалеют. Он успел найти нужного человека, поставить над рыбным производством, зарегистрировать кооператив. Горбачев сказал: «Что не запрещено, то разрешено». Под этим лозунгом чего хочешь, можно делать. А чтобы совсем хорошо было, начальникам по конверту занес. Братва пока не добралась до деревни. Вчера Гарик отправил первую машину с товаром в Москву. Огромный город все сожрет. Тем более, сейчас почти голод.

Гарика даже взяли на секретное совещание. Был там еще невзрачный человек в очках, но с таким взглядом, что хоть сейчас паханом на зону. И охраняли его двое безотлучно.

Из разговоров Гарик понял, что искомая вещь оказалась вовсе не в КГБ, как думали в начале, а неизвестно где. И даже ее смогли вытащить под носом у бригады наружного наблюдения. Рядовая операция прикрытия объекта, и так неправильно получилось.

— Э, надо все обыскать там было, — вставил он свое предложение. На него обернулись и посмотрели, как на мешок картошки, который вдруг заговорил.

— Там сразу все обыскали, — пояснил руководитель, — и не один раз. А использовать те средства поиска, которые мы задействуем сейчас, не рационально.

Гарик понял, что эти средства поиска и есть этот молчаливый мужик с охраной. Про себя он назвал его — Пахан. Для начала ему дали задание обеспечить повторное изучение следов. Это значит, везти надо компанию в деревню на пару дней.

В деревне молчаливый Пахан достал непонятные приборы с антенками и долго ходил с ними. У колодца водил руками, скамейку только что не нюхал. Дом тоже осбледован. Нашли на заборе клочок шерсти, а у забора заколку-невидимку. Пахан находкам обрадовался и закрылся с ними в доме у Гарика на три часа. Вышел усталый, довольно потянулся и потребовал везти его обратно в город.

С ответом тянуть нельзя. Для приличия время на раздумье я взяла, но все решено уже давно. А то я не чувствую, к чему меня готовят. И очень этому рада. Любые таланты без применения чахнут и тухнут. Поэтому созвонилась с работы с наставницей и вечером с Риком поехала к ним.

Там уже басил за столом Лев Михайлович. Пока снимала сандалии, все утихли. Лишь встречающая меня Вера Абрамовна хитро смотрит, она меня знает.

— Чтоб не думалось, ответственно заявляю, я с вами в любом деле! — Кричу из коридора.

Наставница улыбается.