Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 2 - Дэвид Годмен

Мы встретились с аббатом, который сначала пригласил нас поприсутствовать на службе. Там были красивые песнопения, которые, очевидно, понравились учителю. Потом мы познакомились с несколькими монахами. У нас был очень хороший сатсанг, потому что один из тех, с кем мы познакомились, получил глубокий опыт в присутствии учителя. Я помню, что он был знающим, очень ученым и очень умным человеком, но во время сатсанга отбросил свой впечатляющий интеллект и позволил учителю проникнуть в его сердце. По его лицу было видно, что он таял от любви. Было очень приятно видеть, что этот человек, который, конечно, был убежденным христианином, получил такой глубокий опыт в присутствии учителя.

После этого Пападжи вернулся в Кельн, откуда послал письмо свами Абхишиктананде в Индию с рассказом о своем времяпровождении.

1 ноября 1971 г.

Кельн

Вчера ко мне в Кельн приехал отец Эномийя-Лассаль, профессор из Токийского Университета. Он проводит в этом монастыре занятия по дзэн-медитации. Один из священников предположил, что ему было бы интересно встретиться со мной. Мы шесть часов говорили о разных вещах, а потом он улетел в Голландию. Он читал твои книги.

То, что ты рассказывал о Европе, могло быть правдой лет десять назад, но сейчас я заметил в людях совершенно другую тенденцию. На земле Христа забыли, кто Он такой. Там с гордостью рассуждают о дзэн, йоге и Кришне, хотя некоторые довольствуются просто курением гашиша. Есть хиппи, которые не курят. Они целыми ночами поют «Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе». Они на самом деле не последователи индуизма, просто им отвратительно тамошнее общество и стиль жизни.

Каждый день ко мне приходят 50–60 человек, с восьми утра до одиннадцати вечера. С 7 до 9 вечера я провожу занятия по медитации, а с девяти до одиннадцати каждый вечер отвечаю на вопросы и веду личные беседы.

Со всеми теми, кто приходил ко мне в течение 25 дней, произошла удивительная перемена. Теперь они настоящие искатели. Также ко мне приезжали некоторые философы из Мюнхена и других отдаленных мест. Иногда мне нравится говорить с ними о Господе Христе и Библии, однако они не решаются и не любят говорить об этом, но, когда они сидят, скрестив ноги и закрыв глаза, они счастливы.

В начале ноября Йоахим взял напрокат машину, чтобы свозить Пападжи в Швейцарию и Италию. По дороге они заехали в монастырь Нидералтайх в Баварии, где у Пападжи состоялась хорошая встреча с одним из монахов. Мира, присутствовавшая на этой встрече, рассказала о ней в письме, которое она написала Б. Д. Дезаю:

Этот христианский монах был чудесным человеком. Мы несколько дней гостили у него в его собственном монастыре в Южной Германии. Он благословлен. Учитель дал ему СВОЮ ЛЮБОВЬ и свое Сердце. Этот монах теперь «пойман» ИМ, как, к счастью, и мы все.

Из монастыря Нидералтайх Пападжи, Йоахим и Мира поехали в Лозанну, в Швейцарию, где Пападжи принял приглашение в семью одного молодого человека, который гостил у него в Ришикеше.

Когда я жил в Ришикеше в конце 1960-х, ко мне пришел молодой парень по имени Тьерри чуть старше двадцати лет. Он страдал от шизофрении, и обычные виды лечения не помогали. В качестве последнего средства его родители послали его ко мне, так как слышали от кого-то, что люди рядом со мной иногда излечиваются от хронических болезней. Тьерри жил со мной около года, и когда вернулся в Швейцарию, он, похоже, был абсолютно нормальным. В знак благодарности его родители пригласили меня пожить в их дом в Лозанне.

Я знал, что Тьерри из богатой семьи, но даже несмотря на это я подивился роскоши, в которой они жили. Мне предоставили фешенебельную квартиру на крыше дома на берегу озера Лак-Леман. Каждый час или около того вся квартира разворачивалась вокруг своей оси на 360°. Когда окна выходили на озеро, я проводил много времени, любуясь им сквозь бинокль, который дали мне родители Тьерри.

Отец Тьерри заработал свое состояние, выпуская автомобили. У него был большой завод с тысячами рабочих, но он не был счастлив. Он не мог спать по ночам, потому что заботы о бизнесе не давали ему уснуть.

Однажды он подошел ко мне и сказал: «Мой сын рассказал мне все о вас. Он беседует со мной о знании, просветлении и свободе, но меня не интересуют подобные вещи. Я хочу только спать по ночам. Можете ли вы мне помочь? Я принимаю таблетки и поздно вечером всегда выпиваю немного алкоголя, чтобы заснуть, но, кажется, ничего не помогает. Я просто лежу часами без сна и думаю о проблемах, с которыми мне придется завтра столкнуться на заводе».

Я подумал, что этому человеку нужно просто отдохнуть от работы и от своих забот. Я сказал ему: «Пойдемте завтра со мной, и я научу вас спать. Мы возьмем вашу машину, поедем в ближайший лес, а затем будем долго гулять по нему. Когда вы устанете от прогулки, мы ляжем на землю и хорошенько выспимся. Вам не понадобятся никакие таблетки или алкоголь. Вам просто нужно забыть на денек о своем заводе и погулять со мной по лесу».

Он согласился, но, когда я в назначенный час пришел за ним, он сказал: «Я не могу поехать. На заводе только что произошло что-то важное. Мне необходимо быть там».

Я попытался снова, но получил тот же ответ. Мы так и не поехали на эту прогулку, и пока я был там, он не решил проблему сна. Он был несчастным, подавленным трудоголиком, чье богатство не приносило ему ни удовольствия, ни удовлетворения, но он не мог понять, что причиной его проблем были его режим и его стиль жизни.

Однажды вечером этот же человек за обеденным столом завел со мной беседу. Он раньше слышал о кастовой системе в Индии и хотел сообщить мне, как он осуждает это искусственное разделение.

«Для меня все люди равны, – говорил он. – Я не верю, что людей с самого рождения следует делить на эти искусственные категории».

В этот момент один из слуг, парень, который убирал полы, прошел через комнату. Я указал на него сестре Тьерри, юной восемнадцатилетней девушке, и спросил, согласилась бы она выйти замуж за такого славного юношу.

«Он симпатичный парень, – сказал я. – Он был бы тебе хорошим мужем».

Она очень рассердилась. «Я не собираюсь выходить замуж за такого человека. Он всего лишь полотёр. Когда я буду выходить замуж, я найду богатого молодого человека с таким же общественным положением».

Я засмеялся и обратился к ее отцу. «Похоже, у вас тут тоже кастовая система. Коммерсанты занимаются бизнесом, и когда их детям приходит время жениться, они находят подходящую пару из своей социальной и имущественной группы. И так во всем мире: рабочие женятся на рабочих, а дети бизнесменов женятся на детях других бизнесменов. Вы можете не одобрять это, но мир именно таков».

Тьерри узнал о моих планах посетить монастыри и встретиться с монахами-созерцателями. Он знал нескольких таких людей поблизости и вскоре организовал для меня несколько встреч. Одна из них была с отшельником, который жил примерно в сорока километрах от нас. Мы поехали к нему на машине, но его служитель сказал нам, что мы приехали в неподходящее время. Я объяснил, что я индус и приехал из Индии специально для того, чтобы встретиться с христианскими монахами, потому что хотел поговорить с ними об их духовном опыте. Служитель смягчился и сказал, что постарается договориться с ним о встрече. Дверь в комнату отшельника открылась, и оттуда выплыло огромное облако сигарного дыма. Он был таким плотным и вонючим, что я не мог войти в комнату.

«Могу ли я встретиться с ним снаружи? – спросил я. – Мне кажется, если я войду туда, я не смогу дышать».

«О нет, – ответил служитель. – Он никогда не покидает комнату. Он сидит там целыми днями с закрытыми окнами и дверьми».

«В таком случае, можете ли вы открыть окна и двери, когда я войду туда? – спросил я. – Мне хотелось бы, чтобы там был свежий воздух, пока мы будем разговаривать».

И снова он ответил «нет».

«Он любит, чтобы в комнате был дым. Он курит весь день и большую часть ночи. Он говорит, что это помогает ему оставаться бодрствующим и внимательным во время медитации».

Это был какой-то новый вид пранаямы [дыхательной практики], я с таким еще никогда не сталкивался. В Индии йогам для их дыхательных упражнений требуется чистый, свежий воздух. Этот монах предпочитал табачный дым и закрывал все окна и двери для усиления эффекта. Я уехал домой, так и не встретившись с ним, потому что не хотел наполнять свои легкие этим дымом.

Тьерри организовал мне поездку в еще один монастырь, который находился примерно в 80 км от Лозанны. Аббат этого монастыря попросил меня произнести речь перед его монахами. Я сделал ему одолжение, высказав им некоторые из моих суждений о христианстве. Я посчитал, что вряд ли им понравится лекция о мокше [освобождении] или разговоры на другие индийские темы. После того как я закончил, у меня была хорошая (как я думал) беседа с несколькими монахами, которые пришли ко мне.