Босс скучает (СИ) - Тэя Татьяна

Вот эта формулировка «помогая с коммуникацией» как-то сразу меня смущает. Чем я там могу помочь?

А ещё меня смущает обилие иностранных партнёров, внезапно появившихся у «Интер-консалта». Вернее, потенциальных партнёров. Уж не те ли это фирмы, о контрактах с которыми говорил Возов? Ведь у всех, как один, представительства на территории России.

Мне не хочется влезать во всё это. Положа руку на сердце, я бы вообще предпочла забыть тот разговор с Возовым и больше никогда с бывшим шефом не встречаться. Только шестое чувство подсказывает, что это был не последний наш с ним контакт.

По громкой связи несколько минут назад сообщили, что прибыл нужный мне борт из Москвы, и вот теперь первые пассажиры начинают появляться на выходе вместе с багажом. Встаю ровнее и выискиваю взглядом замешкавшихся людей, которые озираются по сторонам в поисках встречающих.

Накатывает небольшая злость: на самом деле, Островский мог бы дать о партнёре чуть больше информации, чем содержалось в записке. Там даже имени не было, так — общие фразы. В общем, было ощущение, что Герман писал её на бегу и не закончил мысль. Утром я хотела уточнить несколько моментов, но снова до Германа не дозвонилась. Что ж, если ненароком пропущу, у меня есть телефон визитёра, наберу тогда.

Не знаю, что со мной случилось: может, моргнула, может, выпала из реальности на несколько секунд, поглощённая гневными мыслями в сторону Германа, но когда фокусирую взгляд, перед собой вижу довольно рослого японца с вежливой улыбкой смотрящего на меня.

— Добрый день, вы из «Масумы»? — вежливо интересуюсь, пока по-русски, а сама думаю, что не ожидала такого поворота, если это он.

— Здравствуйте, да, «Масума», — с жутким акцентом подтверждает мужчина и с не менее вежливой улыбкой и протягивает мне руку, представляясь. — Такаши Миура.

А дальше всё. После обмена любезностями я осознаю, что резерв слов на русском исчерпан. Пытаюсь заговорить с ним на английском, он у меня практически свободный, но выходит так, что господин Миура меня отчасти понимает, а я его выговор абсолютно нет.

Это не первая моя встреча с представителями Востока, на которой у меня возникают «трудности с коммуникацией». У них своё представление об английском и произношение специфическое. Остаётся скрипнуть зубами и попросить следовать за собой к выходу и на стоянку.

Закидываем его вещи в багажник, и я словами и жестами прошу подождать господина Миуру в машине, сама же, горя желанием оторваться хоть на ком-нибудь, набираю Германа. Конечно, не на ком-нибудь, а на нём, организаторе этой жёсткой «подставы», иначе и не скажешь.

Как ни странно, в этот раз Островский отвечает почти сразу, на втором же гудке. Что ж раньше молчал?

— Герман Маркович, вы издеваетесь? — без всяких прелюдий вступаю я.

На том конце возникает секундная заминка.

— Что случилось, Варвара? — в его голосе огромный вопрос.

— Во-первых, краткость, — конечно, сестра таланта, но не в нашем случае. Какую информацию я должна была подчерпнуть из вашей записки. Нулевую?

— Я всё подробно изложил.

— Это у вас называется подробно? Почему было не написать письмо по электронной почте?

— Я решил, что так быстрее.

Замолкаю, чтобы сделать несколько возмущённых вздохов в трубку и побарабанить пальцами по багажнику.

— Во-вторых, тут японец, — обвиняю я. — Что мне с ним делать?

— Как «что»? — недоумевает Герман и, кажется, искренне. — Разговаривать. Проявлять вежливость и внимание, а…

— Если б я знала японский, я бы с ним поговорила, и вежливость, и внимание выразила, а вот с английским у нас как-то не очень наладилось.

— Что значит, «если б я знала японский»? Согласно твоему личному делу, ты его знаешь.

Слова Германа вводят меня в полный ступор.

— Что?! — с подлинным возмущением восклицаю я. — Вы меня, Герман Маркович, с кем-то путаете. Мой словарный запас заканчивается на первом и единственном слове «аригато», а, ну ещё «харакири» знаю, и я бы сейчас с пребольшим удовольствием вам бы его сделала.

Мы оба на мгновение замираем, а затем в трубке раздаётся мягкий смешок Германа.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Технически, ты можешь сделать его только себе.

— Ага. Не дождёшься.

— Варвара, я серьёзно. В твоём личном деле так и написано, я ничего не сочиняю. Потом, откуда мне знать, какими талантами ты обросла за эти годы? Может, выучила уже шесть иностранных языков.

Меня внезапно озаряет: я понимаю, откуда в моём личном деле эта информация. Попала из резюме, которые мы с Риткой смеха ради вдвоём составляли, перед моим уходом из компании Варгановых. Рита тогда меня затащила на языковые курсы при японском культурном центре, на которые я и месяца не отходила, а вот подруга потратила долгие четыре года и сейчас неплохо изъяснялась на этом странном для моего уха языке. Но для веса мы тогда так и написали: изъясняюсь на японском. Какая-то злая и нелепая шутка.

— Нет, у меня только английский, — заявляю я, — и до сегодняшнего дня, я считала, что его вполне достаточно.

— Ладно, я попробую найти профессионального переводчика, — гасит моё возмущение Герман. — Только не знаю, как быстро это возможно. Всё-таки восточные языки… задача не из простых.

— А я пока любителя приглашу, — решаю спасать положение самостоятельно.

— Я сегодня вернусь на Сапасане, вечером присоединюсь к вам, — добавляет он. — Сообщением сброшу адрес ресторана, куда можно будет отвести нашего гостя после деловой части.

— Принято, — с бездной сарказма отвечаю я и жму отбой.

Ну, и задачка!

Устало потираю лоб, и быстро набираю Ритку. Надеюсь, она свободна, в городе и не против небольшой языковой практики.

Чуть больше часа спустя мы в офисе. Я стараюсь донести до господина Миуру, что переводчик скоро будет, оставляю его с чашкой чая и на попечении улыбающихся сотрудников смежных отделов, а сама спускаюсь на первый этаж встречать Ритку.

Коллеги провожают меня шокированными и отчасти безнадёжными взглядами. Да, чувствую, надо будет двинуть идею в отдел кадров насчёт организации хоть каких-нибудь групповых курсы иностранного языка. Раз Островский нацелился на работу с представительствами иностранных компаний, пожалуй, следует пересмотреть должностные инструкции по некоторым позициям.

Сквозь просторные окна первого этажа в здание заглядывает редкое для ноября солнце. День просто прелесть, вот бы и закончился он удачно. Пока что всё, вроде, идёт нормально.

Не проходит и пары минут, как через крутящиеся двери входа моя подруга влетает в холл, словно маленький разноцветный фейерверк. На ней ярко-голубое платье и розовый вырви-глаз жакет, а через локоть перекинуто сливового цвета пальто. Спасибо, хоть не один из тех странных дизайнерских нарядов, в которых она частенько разгуливает.

— Привет, ну и где он? — с ходу в карьер срывается Ритка.

Она оглядывается, словно где-то в углу притаился необработанный никем японец.

— Слушай, спасибо, что согласилась выручить. А он, как ты выразилась, наверху в переговорке. К сожалению, коммуникация у меня с ним односторонняя. Он мой английский понимает, вроде… — неуверенно добавляю я, — а я его нет.

— Это нормально. Сейчас всё будет, — успокаивает она. — У меня большой опыт.

— Общения?

— Просмотра сериалов в оригинале, — подмигивает подруга, и когда я напрягаюсь, она хохочет и легонько хлопает меня по спине. — Варь, расслабься. Протянем как-нибудь до появления твоего профессионального переводчика-синхрониста, я всё-таки несколько лет жизни на дружбу с культурным центром потратила, и до сих пор на их встречи таскаюсь.

— Ага, аукнулся мне твой культурный центр. Не надо было этот бред в резюме тогда писать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ритка закатывает глаза, но я беру её под локоть и веду к лифту.

— Это ж филькина грамота была, сущая формальность, — бросает она, — ты же сама тогда говорила, помнишь? Тебя итак брали, а резюме — чисто ради регламента просили составить.

Щелкаю кнопкой вызова, просто так, без цели, чтобы слить раздражение.