Схватка за параллель - Александр Потапов

– Клаудио, ты постоянно твердишь о Первых, но, если они до сих пор у власти, как им удаётся править множеством народов?

– В том-то и изюминка. Первые, как палата лордов в земной Великобритании, наделены большими полномочиями, но на практике редко вмешиваются в дела. Тон задаёт Выборная палата. Часть её составляют Великие, другую – делегаты планет. Ими обычно бывают самые энергичные представители и клонов, и сказочных народов со специальных систем, где, словно в плавильных печах, создаются удивительные нации. На тех планетах царит настоящая демократия; сильные духом, целеустремлённые добиваются подлинных высот. Они на выборах регулярно вливают свежую кровь в систему. Приток молодости, веры в себя никогда не позволит зачахнуть цивилизации.

– Мудрое решение, железный друг. А каким образом вновь созданные народы контролируются Великими? Ведь всегда есть огромная вероятность того, что развитие пойдёт совсем не так, как планировалось. Тем более дикари на первых порах не сильно отличаются от зверей.

– Об этом в сети мало. Если интересны мои предположения, то они направляют развитие, выдавая себя за богов. Ну а при неудачном развитии всегда возможна полная зачистка планеты – несколько раз вскользь упоминались такие моменты.

– Ладно, Клаудио, мы пообедали, пора отдохнуть.

С чувством сытости поднимаюсь из-за стола и направляюсь в каюту. Приятное дело – послеобеденный сон. Совершенно незаметно пролетает час. Будит верный Шарик; видимо, выдрыхся раньше, хочет поиграть. Долго и тщательно лижет лицо. Вполне естественно огребает скандал. Впрочем, на это и нарывается, отскакивая в угол, и рычит, сверкая кинжалами клыков. Подушка снарядом главного калибра свистит в наглую, отмороженную морду. Клацают зубы, летят обрывки наволочки, куски поролона, нечто похожее на пух, превращая такую важную постельную принадлежность в кучу разбросанного по всему полу мусора. Клыки сверкают так же, но глаза смотрят гордо и весело – победитель! Упускает лишь миг, которого с лихвой хватает. Неожиданно для пса оказываюсь рядом и резко валю его на бок. Раздаётся обиженный, но бесполезный рык; усевшись поудобнее верхом на собаке, с ужасом оглядываю учинённый разгром.

– Ты, козлятина, что делаешь? Кто за тебя убирать будет, или прикажешь в свинарнике жить? – возмущаюсь вполне искренне.

Голова Шарика от каждой фразы клонится ниже – просит прощения, но я ни на грош не верю в раскаяние, глядя на эту ушастую хитрую харю.

Дневной сон бодрит, чувствуется мощный прилив сил: быка завалить кулаком – не проблема. За неимением данного животного выхожу в коридор и делаю пробежки, в перерывах болтаясь на некоем подобии турника. Процедуры повторяю до пота, затем тёплый душ и полдник. Жизнь! Ещё бы женщин, и зимовать можно.

Показная удаль, а голова гудит от мыслей; они все острые, ни одного тупого угла. Куда не ткнись, уколешься. Похоже, Андрей Егорович становится крупной фигурой. Нахождение на стыках нервных окончаний миров бодрит, хотя и грозит серьёзнейшими проблемами. Сейчас, когда речь идёт о самом существовании Великих, шансов выжить практически нет. Фикция, что искать здесь не будут. Рано или поздно у Первых в старческих мозгах появится предположение, которое проверят, а отсюда не сбежишь.

– Клаудио, на полдник у нас что?

– Кофе с молоком и булочки с маслом, – раздаётся монотонный голос.

Культурно сажусь за столик, как белый человек добавляю молоко в горячий кофе, мажу булочку маслом. Смакование еды становится чем-то вроде хобби. Сегодня одно, завтра другое. Внутренний голос упрямо твердит о синтезе этих роскошных блюд из собственного дерьма, но перебить аппетит ему не удаётся. В бытность профессиональным бичом брезгливость, как грань характера, полностью атрофировалась. Прихлёбывая ароматный напиток, думаю о Марии. Бедняга, как она? Уверен – ей сложнее, чем мне. Сижу в тепле и уюте, о чём мечтал всегда, а дама, возможно, мечется меж звёзд, напрасно ища защиту. Не исключено, что задержана, а то и нейтрализована.

– Клаудио, попробуй собрать информацию о некой Мэри Смит. Ничего больше о ней не знаю, кроме того, что народец, созданный ею, зовётся гоблинами. Да, и ещё: данные на неё наверняка засекречены.

– Что конкретно интересует вас?

– Любая свежая информация, имеющаяся в сети.

– Есть сообщение с Беты, Лука Тролля. В пыльных лабиринтах исчезнувшей цивилизации организовано преследование нарушившей закон об исторических памятниках некой Смит. Ей удалось скрыться через портал. Судя по шёпоту в сети, есть вероятность того, что она сейчас у матери, Великой Геры. Вот, собственно, и всё. Кстати, Андре, почему вас интересует эта женщина?

– Слышь, несмотря на поступки, больше похожие на предательство, она мне симпатична. Ну, хоть ты, Железяка, не лезь в дебри, в которых ни хрена не понимаешь, просто по определению! Не знаю, откуда берутся чувства такого масштаба. Если сжечь копья, сломанные в спорах на эту тему, огонь их костра запросто поджарит богов на небесах, но ясности не добавит. Любовь... Судьба, расщедрившись, может даровать человеку эту вспышку. В противном случае он проживёт счастливо серенькую жизнь, не паря под небесами, зато и не падая в пропасть. С точки зрения мещанина, хорошо. Это чувство, словно взлётная полоса, предполагает дорогу в небо. Влюблённые взлетают в экстазе, мотыльками паря над огоньком свечи, и часто, очень часто сгорают в вихре эмоций. Причём не в красивой изящности фраз, а совершенно реально – в очистках и хламе быта. Ничего, Клаудио, не скажу на эту тему, я далеко не профессионал. Сам свысока наблюдал, такой практичный, великие чувства других, не понимая, что они мечены Богом! Столько счастья выпадает за те мгновения! Но влюблённые гибнут в абсолютной уверенности, что получили от жизни всё.

Вот выдаю фразы! Замолкаю и, неожиданно разнервничавшись, дрожащими руками высекаю огонь для сигареты.

– Извини, Андре; твоё мнение, может ли искусственный интеллект испытать такие мощные чувства?

– Интеллект не может, по моему мнению, быть искусственным, ведь невозможно создать искусственную душу. Своим появлением ты закрыл главу детства человечества. Ибо, сотворив тебя, люди встали на уровень Бога, и вот-вот придёт их время отдавать детские долги. Не грузи меня, а на досуге сам раскинь мозгами. Кстати, какие догадки о временном провале? До сих пор не имею доклада.

– Данными о возможности подобных явлений не располагаю. Да я не физик. Сейчас раскинул задачку по сети, жду, и сам работаю, считаю, – оправдывается машина.

– Так ты счетовод? А если без шуток, думай. Нюхом чую, понадобятся скоро эти сведения. Ещё одного провала во времени ни тебе, ни мне не пережить.