Генетик - Анатолий Маев

– Неужели совсем не знаешь? И даже не догадываешься?

– Да. Совсем. Избито-трафаретные «не могу жить без тебя», «испытываю глубокие чувства к тебе, восторженное состояние души рядом с тобой» и тому подобное – не более чем выражение эмоций, соответствующих конкретному состоянию человека. Сегодня их говорят, а завтра разводятся. А я не считаю правильным использовать слова, не видя их точного значения. Более того: уверен, что есть некоторые понятия, которые нельзя выражать словами в силу того, что их смысловое наполнение определяется другими характеристиками, не звуковыми. Касательно чувств к объекту вожделения – это блеск глаз, нежность рук, учащенное сердцебиение, усиленное дыхание.

– Ганьский, мне иногда бывает страшно с тобой. Как в данный момент. Я для тебя не женщина, а «объект вожделения», которому не надо ничего говорить, достаточно блестящих глаз и усиленного дыхания…

– Ты утрируешь, Марина!

– А ты, Ганьский, неизлечим. Двадцать четыре часа живешь в ауре науки, в азарте познания и не способен освободиться от них, целуя обнаженную женщину. О чем ты думаешь в самый пикантный момент взаимоотношений? О наборе хромосом и генных мутациях? А когда все заканчивается – о правостороннем или левостороннем наклоне почерка? Или…

– Извини, – не дал ей договорить Ганьский и вышел из комнаты.

Марина осталась одна.

До вечера они не разговаривали. Аполлон Юрьевич все это время пролежал на софе ногами в сторону окна – писал стихи. Марина читала книгу об итальянских художниках эпохи Возрождения.

Боб Иванович относился к той категории мужчин, которые без женщины не чувствуют себя комфортно. И Судьба повернулась к нему лицом! Это лицо предстало перед ним неожиданно, после того, как однажды вечером, опаздывая на партийное мероприятие, пулей вылетел из квартиры. Он не успел затормозить и на первом этаже, выскочив из-за коридорной стены, увидел женщину с огромной собакой на поводке. Неправильно расценив внезапное появление бегущего Шнейдермана, кавказская овчарка прыгнула на Боба Ивановича, сбив его с ног. Тот заорал. Перепуганная женщина с трудом оттащила пса, не успевшего или вовсе не хотевшего кусать второго человека в партии. У потерпевшего сильно болела голень и голова, ушибленная при падении.

Выскочили соседи, помогли Шнейдерману подняться, но тот не мог на ногу опереться. Вызвали «торопливую скорую». Хозяйка собаки успела подняться в квартиру и принести справку о прививках от бешенства. Боб Иванович оказался в приемном покое больницы. Вскоре вошел бородатый человек в фиолетовом хирургическом костюме, одетом на голое тело, шлепанцах и зеленом колпаке. Дежурный травматолог, ничего не говоря, приподнял ногу пострадавшего, задрал штанину и с легким надавливанием провел пальцами по припухшей зоне, после чего неожиданно ударил пациента по пятке. Шнейдерман вскрикнул.

– Поздравляю, мужик, перелом у тебя, – произнес доктор. – Сейчас рентген сделаем, посмотрим детально.

Через полчаса доктор рассматривал снимки.

– Так и есть, перелом. Поехали в «мастерскую».

«Бородатый скульптор!» – вспомнил Боб Иванович предсказание Макрицына.

Повязку наложили быстро. Влага испарялась, гипс затвердевал, сдавливая ногу.

Боб Иванович попросил вызвать такси. Медсестра пошла к телефону, а когда вернулась, спросила:

– Извините, а вы где живете?

– Недалеко от «Новослободской», – ответил Шнейдерман.

– Ой, здорово как! – заулыбалась медсестра и кокетливо посмотрела на пациента. Затем, склонившись к его уху, тихо сказала: – А я на Сущевском Валу. Через десять минут смена заканчивается. Подвезете?

Запах молодого, слегка потрепанного жизнью и мужчинами тела, улучшенный тонким ароматом духов, вскружил Шнейдерману голову.

– Не вопрос! – браво ответил он.

Женщина вернулась в джинсах, красиво обтягивающих фигуру, и тонкой, слегка декольтированной красной блузке.

– Пойду посмотрю такси, – предложила неожиданная, но приятная попутчица.

Когда ехали по ночному городу, медсестра поинтересовалась, есть ли у Боба Ивановича дома костыли.

– По-вашему, я каждый месяц ноги ломаю? – удивился травмированный.

Тогда девушка уговорила шофера заехать в дежурную аптеку.

Пострадавший от собаки Шнейдерман расплатился за вынужденную покупку и обменялся с новой знакомой телефонами.

Жизнь Еврухерия протекала тихо и спокойно, без значимых событий. Он настолько привык к холостяцкой свободе, что мысли о возвращении незабываемой Ангелины Павловны почти сошли на нет. Иногда, правда, посещало ясновидящего сентиментальное состояние души, и тогда образ бывшей супруги на какое-то время лишал его покоя. В такие минуты Еврухерий мечтал.

Грезились ему то радостная встреча с бывшей женой под широкими листьями пальмы в Ботаническом саду, то прогулка по ночной Москве под руку, то праздничный ужин в столовой трамвайного депо… Да мало ли как еще можно приятно провести время с любимой женщиной! Несколько раз он порывался позвонить, но что-то неведомое, необъяснимое останавливало его: Макрицын робел. И все же иногда был способен на решительные действия. Например, пару дней назад Еврухерий даже дал телеграмму с незамысловатым предложением: «Давай через два часа встретимся, если ты хочешь, в парке, где Сатира и еще другой театр и зал». Но Ангелина Павловна не пришла, и он, прождав больше часа, вернулся домой в расстроенных чувствах.

Много времени Макрицын проводил в раздумьях о своем членстве в партии и пришел к выводу, что больше других отдает себя общему делу. Поэтому, заработав хорошие деньги во время нескольких аншлаговых выступлений, почти перестал делать взносы в партийную кассу. На сэкономленные деньги вызывал проституток, несколько раз делал ставки на ипподроме, но каждый раз проигрывал.

Нередко, хотя и не так часто, как раньше, он захаживал в гости к Ганьскому и очень удивлялся, что ученый пользуется в квартире солнцезащитными очками высокой степени затемнения. С Мариной у ясновидящего отношения не сложились с первой же минуты знакомства, но в их дружбу с Аполлоном женщина не вмешивалась, хотя и не могла понять, чем таковая мотивирована. Последние несколько месяцев Еврухерий отмечал появление головной боли умеренной интенсивности, которая возникала все чаще и чаще. Причину он видел в переутомлении, хотя утомляться ему было не от чего – он давал не более трех выступлений в месяц.

Характер представлений существенно изменился: если раньше ясновидящий по большей части рассказывал, что было и будет, то теперь основную часть времени читал мысли. Его феноменальные способности не оставляли равнодушными даже самых скептически настроенных граждан.

В Университете нестандартной экономики Макрицын попросил выйти на сцену двадцать пять человек из числа присутствовавших в зрительном зале. Добровольцев выстроил в ряд и каждому выдал по листу бумаги с карандашом. Затем пригласил средних лет гражданина, пояснив, что он будет помогать, после чего велел тому повернуться лицом к группе. Всем, стоящим в ряду, предложил изложить на бумаге любую мысль, какую захотят. Когда все что-то написали, помощник забрал вчетверо сложенные листы и разложил на полу в двух метрах от каждого автора. Макрицын попросил участников опыта думать о содержании своих записок, затем подошел к первому человеку слева, посмотрел ему в глаза и заявил на весь зал:

– Молодой человек очень хочет, чтобы экзамен по курсу «Мировая финансовая система» принимал не Пырыхтеев. Ассистент, прочитайте запись.

Мужчина поднял лист, лежавший напротив первого участника, и прочитал:

– Только бы Пырыхтеев не принимал МФС!

Зал загудел.

Ясновидящий подошел ко второму человеку:

– Пусть завтра будет солнце и тепло.

Ассистент повторил фразу дословно.

Возле третьего Макрицын задержался.

– С этим потом: очень сложная мысль, – словно оправдываясь перед залом, объяснил он и шагнул к следующему…

– Девушка, ваши думы я не хочу озвучивать.

Красавица, стоявшая седьмой по счету, заулыбалась:

– А я хочу! Говорите, если знаете. А то мы все здесь подумаем, что вы просто не смогли с моими записями справиться.

Макрицын внимательно посмотрел на девушку и, повернувшись вполоборота к залу, произнес:

– Позавчера за час – триста с нормальным мужиком. Вчера за час – триста с нормальным мужиком. Сегодня за экзамен – два часа бесплатно с потной тварью.

Зал, затаив дыхание, ожидал, что скажет ассистент, который уже развернул подобранный с пола лист. И тот прочитал:

– Два дня подряд нормальные мужики: по триста за час и без завихрений. Сегодня же бесплатно два часа за экзамен, и с такой грязной тварью вдобавок!

Пока помощник читал, девушка старалась увидеть кого-то в зале.

– Если вы ищете ту самую «потную тварь», могу помочь, – предложил Еврухерий. – Вам назвать ряд и место?