Под солнцем остается победитель - Алексей Михайлович Махров

Прямо под копыта моему вороному выскочили ещё два работничка ножа и топора. Первый рухнул сбитый грудью коня, а второго я от души угостил саблей. На этот раз я был почти спокоен и удар вышел отменно четким. Три — ноль! Я придержал коня и огляделся. Нападающих было человек тридцать, что в случае атаки на обыкновенных военных этого века стало бы для последних фатальным. Но мы то ребята не простые! Эти уродцы сейчас быстро усвоят, что такая добыча им не по зубам!

Офицеры, как ангелы ада, метались между серых армяков, мерно взмахивая клинками. То один, то другой разбойник падал с рассеченной головой. Грохнуло ещё три выстрела. Мимо! Все мои ребята остались в седлах, только сотник Соколов немного качнулся. Или мне показалось! Я мгновенно установил местоположение стрелков по демаскирующим клубам дыма, и наскоро вынеся им приговор, тут же привел его в исполнение. Пока я ездил по кустам, убивая мушкетеров, ситуация на тропинке немного изменилась. Разбойникам удалось стащить на землю ротмистра Артюхина, да и Соколов с трудом держался. На правом плече сотника расплывалось темное пятно. Офицерам приходилось не сладко, поэтому я, подняв на дыбы вороного, врезался с тыла в самую гущу нападающих, рубя направо и налево. Серые армяки на мгновение отхлынули, но тут кто-то из них ловко сунул длинную жердь в ноги моего коня. Жеребец кубарем покатился по траве. Я, едва успев удачно покинуть седло, пробежал несколько шагов, гася скорость, но споткнулся о корень и тоже рухнул, капитально приложившись головой о ствол дерева. В глазах потемнело. «Черт, как нелепо!» — успел подумать я, теряя сознание.

Очнулся я довольно скоро. Голова гудела как медный колокол. Я боком лежал на земле, руки связаны за спиной, ноги в лодыжках. Прямо перед моим носом маячил окровавленный затылок Эйвазова. Немного приподнявшись, я огляделся. Так, картина неутешительная, все мои друзья покоились рядом со мной, тоже связанные по рукам и ногам. Но вроде бы все живые, вон Артюхин глазами хлопает, только Соколов и Эйвазов лежат неподвижно. Но через несколько секунд Олег пошевелился и неловко перевернувшись на спину, посмотрел на меня.

— Вот попали, так попали! — преувеличенно бодрым голосом сказал я. — Что здесь случилось?

— После того, как ты упал, на тебя сразу прыгнули человека три, — ответил Эйвазов, морщась от боли. — Мы бросились к тебе на выручку, а тут с веток деревьев сеть бросили. Запутали нас, а потом дубьём по башке! Неплохое у нас приключение получилось, вернусь в часть, всем буду расхваливать, как я с пользой для здоровья провел отпуск!

— Очухались, соколики! — раздался над нами издевательский голос. Он принадлежал зверовидного вида мужику, уже успевшему напялить на низенький лоб мою шитую золотом треуголку. А ведь за неё полторы штуки баксов уплачено! Одет этот персонаж был поопрятнее своих соратников, перепоясан шелковым офицерским кушаком, на ногах добротные сапоги. Наверное, атаман! За поясом у разбойника торчали рукоятки двух пистолетов и причудливый эфес толедской даги.

— Что же это деется? — продолжил атаман, улыбаясь щербатым ртом, — генерал, а без свиты? Золотишка в переметной суме всего полсотни монет? Или вы золотишко припрятать успели? То-то ты по кустам скакал! Сбросил, небось, всю казну! Говори, красавчик, пока мои робяты тебя плетьми не приласкали!

Я сел, постаравшись изобразить максимально независимую позу. Брезгливо оглядев разбойника, я хмуро сплюнул ему под ноги и сказал тихим, спокойным голосом:

— Если ты, пидор ёб…й, прямо сейчас развяжешь нас и извинишься, то я позволю тебе легкой смертью умереть. Сам себе харакири сделаешь! В противном случае, гандон штопаный, я тебя на ленточки порежу, для бескозырок! Сечешь тему, гнида бородатая?

Должно быть атаман понял из моей тирады всего несколько слов, но угрожающий смысл уловить смог. Переменившись в лице, бородач со всего маху въехал мне в печень носком сапога. Охнув, я рухнул на траву, в довершении всего сильно ударившись затылком о землю. Ничего, до свадьбы заживет, как говорила моя бабушка. Но главное, чего я добился своей наглой выходкой, так это крепко зажатый сейчас в кулаке нож, крохотная выкидушка с четырехсантиметровым лезвием, бритвенной остроты. До того ножик покоился за обшлагом мундира. Чтобы незаметно извлечь его, нужно было отвлечь внимание. Отвлек, что называется, на славу! От лица атамана можно было прикуривать! Минуты две этот придурок, держа волосатую лапищу на рукоятке пистолета, грозно пучил глаза и старательно хмурил брови. Напугал ежа голой жопой! Хотел бы убить, убил бы сразу.

Я сразу сообразил, что пытаться освободиться нужно уже сейчас. Потом будет поздно, эти мужики, хоть с виду и дегенераты, а обыск провести догадаются. Или просто снимут с нас добротную одежду. Все колющие и режущие предметы изымут, а затем засадят в какую-нибудь нору. Как бы не пришлось из неё руками выкапываться, подобно графу Монте-Кристо. Нет, бежать нужно сразу!

Атаман, молча постояв рядом с нами несколько минут, повернулся и потопал на помощь своим «робятам», шарящим по кустам в поисках несуществующей «казны». Убедившись, что он отошел на безопасное расстояние, а два олуха с дубинками, оставленные нас охранять внимательно наблюдают за процессом поисков, я начал действовать. Перекатившись на живот, резким движением выворачиваю кисть руки и полосую по стягивающим запястья веревкам. Гнилая пенька расползается под лезвием, словно труха. Свободными руками сильно отталкиваюсь от земли и принимаю вертикальное положение, взмах ножом над лодыжками и я полностью очистился от пут. Один из охранников только сейчас обратил внимание на мои манипуляции. Я угрюмо подмигнул ему, разбойник в ответ глупо улыбнулся и растерянно захлопал глазами, на его рябом лице отчетливо читалась напряженная работа мысли. Как же так, ведь только что мы лежали связанными и вдруг поднялись! Я с виду неторопливо, а на самом деле быстро, но аккуратно стал освобождать своих товарищей. Начал с Олега. Есаул, сбросив с себя обрывки веревок, неуловимым движением извлек из-за голенища ботфорта десантный нож и коротким, точным ударом нарисовал дураку-охраннику ещё одну глупую улыбку. Под подбородком… Второго караульного упокоил ротмистр, просто свернув мужику голову, тот и пикнуть не успел.

Разбойники даже не догадались обхлопать снаружи нашу одежду. Большая ошибка! У каждого из нас под мундиром висела сбруя с импульсником Стечкина. Достав пистолеты, мы построились в короткую шеренгу и открыли беглый огонь. Через две минуты с шайкой было покончено. Последним мне попался атаман. Я мстительно прострелил бородачу коленные чашечки. Забыв о внушительном арсенале за поясом, мыча от боли, предводитель елозил по окровавленной траве. Не спеша, приблизившись к потерявшему грозный вид разбойнику, я