Пара для дракона, или погаси последний фонарь (СИ) - Чернышова Алиса

Опять же, Жакрам не стеснялся своего происхождения; он гордился народом своей матери — по правде, куда сильнее, чем наследием отца. "Крылатые властелины, подлинные господа Неба"... Как же! Ошалевшие от собственного могущества плешивые ящерицы, безумные и помешанные на своей расовой исключительности — вот кто они такие, драконы. Гори они в Последней Бездне со своим Предгорьем!

И нет, Жакраму не было жаль. Ни разу, чтоб его!

Подлые демоны напали на драконов? Звучит печально — если не вспоминать, сколько веков те самые созданные драконами демоны были бесправными рабами, подопытными кроликами и просто забавными игрушками. Чьим там рабом был в детстве сам Лаари, Ими Ледяного? И именно тогда, если верить собранным Жакрамом сведениям, Чёрный Палач и застрял между ипостасями, навсегда лишившись способности принимать человеческий облик. Спятил ли он тогда же или это радостное событие случилось уже позднее — сложно сказать. Но Жакрам готов был поспорить на собственный хвост: именно оттуда росли ноги у страстного желания Лаари разводить драконов.

И превзойти их.

Да и Клановая война, окончившаяся съехавшей набекрень папочкиной крышей, тоже многое рассказывала о том, кто такие драконы. Сколько там Великих Домов навсегда исчезло, пять? Больше? А сколько соседних человеческих королевств попали под горячую руку?..

Жакраму не было жаль сородичей. Они заслужили это дерьмо, они сами его накликали, и он бы воспользовался Тенью Предвечной, ни секунды не сомневаясь. Его королевство, разоренное и наполовину уничтоженное, выжившие наги (меньше трети!), согнанные в отдельные резервации и влачащие жалкое существование... А те, кто всё же получили некое подобие свободы, теперь либо обретались вдалеке от родины, либо гибли пачками в чужой войне, чтобы расчистить демонам путь к проклятому Железному тракту, а фейри — к коронам человеческих стран.

Они умирали там. Сколько ещё хватит зарядов в оружии техногенников? Сколько времени ещё получится удерживать крепости? Лаари не пришлёт помощь, ему это незачем; они с самого начала были разменной монетой, слишком опасной, чтобы пользоваться ею и дальше. Их задача проста — ослабить столь немногочисленных драконов, выбить столько знати, сколько получится, подготовить плацдарм для второй волны.

И он, Жакрам, подвёл своих людей. Единственный шанс на спасение оказался на самом деле бесполезной, жалкой подделкой, умелой насмешкой хитреца Ижеени, достойного ученика своего учителя.

Цветы истинности, как же... Ему не нужна была проклятая пара! Ему нужен был шанс на жизнь для тех, за кого он отвечал, кто был с ним с самого начала. И эльфийка с тёмно-серой, покрытой узорами кожей, огромными, полными эмоций глазами и копной чёрных волос лишила его этого шанса. Сколь бы красивой она ему ни показалась, как бы ни дрогнуло сердце при взгляде на неё, ярость была сильнее. Он не чувствовал за собой вины за боль, что причинил ей — она сделала ему больнее.

Жакрам прикрыл глаза и привалился спиной к стене, ощущая всю тяжесть мира на своих плечах. Ему хотелось сломаться, но честь воина — всё, что оставалось с ним сейчас. Всё, что у него было из возможных вариантов — уйти достойно и по-возможности спасти хоть кого-то. Ох, если бы он мог приказать им убежать, куда глаза глядят!.. Увы, Лаари позаботился с самого начала, чтобы это было невозможно...

Сейчас он должен был пойти к Иде. И рассказать ей всё.

Любому кретину, считающему, что важнее пары в жизни дракона ничего не может быть, Жакрам бы пожелал оказаться на своём месте.

* * *

Будь у Иды ноги, она бы с них падала.

Этот день был похож на ночной кошмар, изматывающий и не позволяющий проснуться. С поля боя волокли всё новых и новых раненых, будь то местные люди, прибившиеся к их войску, техногенники или наги.

Она не делала между ними различий — ей было не до того; она делала своё дело.

Неудивительно, что времени на доставшегося Жакраму пленника у неё не оставалось до самой глубокой ночи, когда утихли последние отзвуки битвы, а поток раненных иссяк. Разумеется, ещё были те, за кем надо приглядывать, но с этой работой вполне могли справиться и менее квалифицированные лекари. Так что, устроив техногенников поудобнее (некоторые из них, обладая человеческими слабыми телами, уснули там же, где стояли; поначалу Льена собиралась принять нечто под названием "военный стимулятор", но Ида проанализировала это зелье и сочла его неоправданно вредным для людского организма), Ида смогла ненадолго отлучиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сначала, разумеется, она проведала скучающую Чаку. Сложно сказать, насколько много понимала малышка касаемо всего происходящего, то спать упорно не желала — нервничала и капризничала, не хотела оставаться одна, пыталась пойти с Идой. Та бы с удовольствием взяла её с собой, но при других обстоятельствах. Кто знает, насколько агрессивен этот неведомый дракон?..

Что же, опасным пленник не выглядел.

Если честно, то худощавый молодой человек с бронзовой кожей и отливающими металлическим блеском медными волосами казался хрупким на фоне магических пут, что были накручены вокруг его израненного тела. Любопытно, почему его оставили в живых? Нужно будет спросить у Жакрама...

Ида осторожно проползла по границе магических блоков и поморщилась при виде так называемой "капельницы". Нет, само по себе это техногенное изобретение было гениальным, тут недооценить невозможно. Однако, по тонким полупрозрачным трубкам в организм дракона текло зелье, замедляющее регенерацию — одно из чудесных творений господина Эла Зелёного.

Ида была лекарем с подлинным призванием. Ей больно было смотреть на такие вещи.

Но там, где разумные убивают друг друга, со многим нужно смиряться — и с этим тоже. Может статься, что этому мальчишке предстоит умереть под пытками; честно говоря, это очень вероятный исход.

И, что важнее, он и сам вполне может подвергнуть Иду пыткам, если ситуация изменится. Так работает война.

Потому Ида не стала ничего менять в удерживающих дракона путах. Она проверила, чтобы кости пленника были в правильном положении, и принялась сканировать ауру. Любопытно... ей раньше не приходилось видеть таких драконов. С другой стороны, нельзя сказать, чтобы она в принципе много знала об этом племени...

Как только она закончила сканирование, пленник открыл глаза.

— Пить... — попросил он тихо.

Ида коротко кивнула и набрала в чашу воды. Чистой, без зелья — того, что вливалось в кровь дракона, было на её вкус вполне достаточно. Она наклонилась, устраивая парня на кровати поудобнее... и шарахнулась в сторону, воинственно свив кольца: он использовал какую-то магию.

Ида подняла щиты, но магия и не собиралась нападать — она преобразилась в цветок камелии, чтобы после растаять без следа.

Дракон вытаращил неожиданно ясные, не затуманенные болью глаза, отчего стал похож скорее на сову.

Ида неуверенно пошевелила хвостом, не понимая природу случившегося. Поднять тревогу? Или всё же не стоит? Она не уловила никакого воздействия, исходившего от цветка, как будто тот был лишь красивой декорацией.

— Что это? — уточнила она сухо. — Для чего оно нужно?

Дракон моргнул и принялся рассматривать её как-то... подозрительно внимательно. Под этим взглядом ей тут же стало неуютно.

— Что это было? — повторила она. — Отвечай, или я позову тех, кто заставит тебя говорить!

Пленник, впечатлённый перспективой, взял себя в руки.

— Это была реакция на вашу магию лекаря, — сказал он спокойно. — Совершенно безвредное свойство организма. Не бойтесь...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Он закашлялся. Ида поморщилась и снова просканировала комнату на предмет каких угодно чар — маячков, атакующих, следящих... Ничего не нашлось — только пациент на кровати, изнемогающий от жажды.

К нему она и направилась.

Дракон жадно выпил предложенное, хотя и было заметно — мысли его витают где-то далеко. Он покорно позволил ей прикасаться, не морщился и не отодвигался, хотя ей приходилось причинять ему боль.