Творения - Ириней Лионский

2. Но так как они любят обвинять нас и, подобно клеветникам, поносят беспорочное, приводя против нас множество притчей и вопросов, то заблагорассудил я, с своей стороны, прежде всего представить несколько вопросов касательно их мнений, открыть их невероятность и сокрушить их дерзость; потом, намерен я привести слова Господа, дабы они не только не могли нападать на нас, но и, будучи не в состоянии разумно отвечать на предлагаемые вопросы, увидали, что их доказательства опровергнуты, и или обратились к истине и, смирившись и отказавшись от своих разнообразных фантазий, умилостивили Бога за свои хуления на Него и получили спасение; или, если они пребудут в тщеславии, овладевшем их душою, изменили свой способ доказывания.

Гл. XII. Тридесятица у еретиков страдает и недостатком и излишеством; Мудрость не могла произвести ничего без связи с своим супругом. Слово и Молчание не могли быть современны

1. Прежде всего об их Тридесятице замечу то, что вся она удивительно падает с двух сторон: со стороны недостатка и излишества. Они говорят, что Христос тридцати лет пришел к крещению; это утверждение их ведет к очевидному ниспровержению всего их доказательства. Недостаточность их Тридесятицы видна из следующего: во–первых, они причисляют к прочим эонам еще Первоотца. Ибо Отец всего не должен быть счисляем с прочими произведениями: непроизведенный с произведенным, нерожденный с рожденным, и необъятный и потому непостижимый с тем, что объемлется Им, и беспредельный с имеющим пределы. Ибо, как превосходнейший прочих, Он не должен быть счисляем с ними; и особенно Он бесстрастный и не заблуждающийся — с подверженным страсти и заблуждению эоном, А что они свою Тридесятицу считают, начиная от Глубины до Мудрости, называемой ими заблуждающимся эоном, это я показал в предшествующей книге, с приведением имен самых эонов; если же не считать этого эона, то выйдет уже не тридцать произведений эонов, как они утверждают, но двадцать девять.

2. Далее, относительно первого произведения — Мысли, называемой также Молчанием, из которой опять производят Ум и Истину, они погрешают в двояком отношении. Ибо невозможно Мысль, или Молчание, мыслить отдельно от кого–либо, и чтобы вне его она имела свой собственный образ. Если же они скажут, что Мысль произведена не вне, но остается соединенною с Первоотцом, то почему же они причисляют ее к прочим эонам, не соединенным с Ним и потому не знающим величие Его? Если она соединена, (примем в рассмотрение и это), то вполне необходимо, чтобы от единой и нераздельной связи, составляющей одно существо, произошло нераздельное и соединенное с нею произведение, дабы не было непохоже на Произведшего его. Но если это так, то так же, как Глубина и Молчание, будут составлять одно существо Ум и Истина, всегда связанные друг с другом. И поелику одно не может быть мыслимо без другого, подобно тому как вода без влажности, огонь без теплоты, или камень без твердости, ибо сии соединены друг с другом, и одно не может отделиться от другого, но всегда существуют вместе; - то равным образом Глубина должна быть соединена с Мыслию и Ум с Истиною. Также и Слово и Жизнь, произведенные теми, которые так соединены, должны быть друг с другом соединены и составлять одно. Посему также Человек и Церковь и все остальные сочетания произведенных эонов должны быть соединены, и всегда одно должно сосуществовать с другим. Ибо женский эон должен быть, по их понятию, вместе с мужским, так как он есть как бы его возбужденное состояние (affectio).

3. И хотя это так, и они сами утверждают это, однако опять осмеливаются бесстыдным образом учить, что младший эон дванадесятицы, называемый также Премудростью, без соединения с супругом, Которого называют Желанным, подвергся страсти и отдельно от него родил плод, называемый ими «женою от жены»: — так далеко зашли в безумии, что об одном и том же предмете имеют два, очевидно, противоположные мнения. Ибо если Глубина соединена с Молчанием, Ум с Истиною, Слово с Жизнью и так и прочие, — как могла Премудрость без соединения с супругом подвергнуться страсти или родить? Если же она подверглась страсти без него, то необходимо следует, что и прочие сочетания допускают между собою отделение и разлучение: а это, как сказано, невозможно. Поэтому, невозможно, чтобы Премудрость подверглась страсти без Желанного, и опять все их доказательства разрушены. Ибо они и дальнейший мир, подобно составу трагедии, опять произвели от страсти, которую она (Премудрость), по их утверждению, испытала без соединения со своим супругом.

4. Если же они ради последнего сочетания, чтобы не разрушилось их пустословие, бесстыдно будут говорить, что также и остальные сочетания терпели в себе разлучение и отделения, то они, прежде всего, останавливаются на невозможной вещи. Ибо как они могут отделить Первоотца от Его Мысли, или Ум от Истины, Слово от Жизни, и подобным образом прочих? Но каким же образом говорят они, что все возвращаются к единству и составляют одно, когда уже сочетание внутри Плиромы не сохраняют единства, но разделяются друг от друга до того, что один (эон) без соединение с другим, как курицы без петухов, испытывает страсть и рождает?

5. Далее, их первая и первородная Осьмерица может быть разрушена следующим образом. В одной и той же Плироме находятся отдельно Глубина и Молчание, Ум и Истина, Слово и Жизнь, Человек и Церковь. Но если есть Слово, то не может быть Молчания, если есть Молчание, то опять не может оказаться Слово. Ибо они взаимно уничтожают друг друга, как свет и тьма вовсе не могут быть в одном и том же месте; но если есть свет, то нет тьмы, а где тьма, там нет света, ибо с явлением света тьма изгоняется. Таким же образом и там, где Молчание, не будет Слова, и где Слово, там не может быть Молчания. Но если они назовут Слово внутренним ('Endiaqeton), то и Молчание будет внутреннее, и все–таки оно будет уничтожено Словом. А что оно не есть только внутреннее, это показывает самый порядок произведения эонов.

6. Таким образом пусть они не говорят более, что первая первоначальная Осьмерица состоит из Слова и Молчания, но пусть отвергнут или Слово или Молчание, и тогда их первая и первоначальная Осьмерица разрушена. Ибо если они сочетание эонов назовут соединенными, то все их доказательство опровергнуто. Если они соединены, то как Премудрость могла родить без супруга недостаток? Но если они скажут, что при произведении всякий зон имеет собственную сущность, — то как могут оказаться в одном и том же месте и Слово и Молчание? Это относится к тому, что Плирома страдает недостатком.

7. С другой стороны относительно излишества, их Тридесятица опять разрушается следующими соображениями. Они представляют Предел, которому они придают очень много имен, — как я показал в предшествующей книге, — произведенным, как и прочие эоны, Единородным. Но этот Предел некоторые производят от Единородного , другие напротив утверждают, что он произведен от Самого Первоотца по Его подобию. Сверх сего говорят еще, что Христос и Святой Дух произведены Единородным, и Их не причисляют к числу Плиромы, и также Спасителя, называемого также целым. Ясно и для слепого то, что, по их мнению, является не тридцать только произведений, но и еще четыре к этим тридцати. Ибо они причисляют к Плироме Самого Первоотца и тех, которые были по порядку произведены друг от друга. Почему же не причислить к ним и тех, которые существуют в той же Плироме, таким же образом произведены? И какую они могут привести справедливую причину, почему не причисляют к прочим эонам ни Христа, произведенного, по их словам, по воле Отца Единородным, ни Св. Духа, ни Предела, называемого также Спасителем, даже ни Самого Спасителя, пришедшего для вспомоществование и образование их матери? Потому ли, что сии слабее первых и посему недостойны имени и числа эонов, или потому, что они лучше и превосходнее? Но как будут слабее те, которые произведены для утверждения и исправления прочих? Лучше же первой и первоначальной Четверицы, которою были произведены, они также не могут быть; ибо и она считается в вышеназванном числе. Таким образом, надлежит и эти эоны причислять к Плироме эонов, или надо отнять у тех честь такого имени.

8. Если таким образом их Тридесятица, как я показал, опровергнута как в отношении недостаточности ее, так и в отношении излишества; ибо при таком числе малейшее излишество или недочет подрывает самое число, а тем более столь великое отступление, то не состоятельна и басня их об их осьмерице и дванадесятице. И не состоятельно также все их учение, после того как самое их основание разрушилось и превратилось в глубину, т. е. в ничто. Пусть же поищут они теперь других оснований, почему Господь тридцати лет пришел к крещению, и других объяснений для дванадесятицы апостолов, для жены, страдавшей кровотечением, и для прочих предметов, относительно которых они тщетно буесловят.